"В жизни я очень быстрая". Наталия Солженицына - о любви и дружбе

Наталия Дмитриевна Солженицына отмечает юбилей. Поздравления в ее адрес направил президент Владимир Путин. В течение сорока лет она была рядом с Александром Солженицыным - жена, помощница, единомышленник. Юлия Струкова встретилась с Наталией Дмитриевной в музее-квартире писателя в Москве.

«Это 69 год, это как раз время нашего романа, нашей любви, то есть начала нашей любви. Я его сфотографировала, а он меня сфотографировал. В Архангельской области мы путешествовали, там разрабатывали как раз планы, как мы будем выпускать журнал. Но планы не состоялись. Нет, его выслали. Я здесь себя чувствую совершенно дома, потому что это квартира, где родились все наши сыновья, где я их растила. Трудности были бытовые. Например, в той квартире нет балкона, и вообще в этих домах нет балкона, и надо было гулять все-таки с детьми, таскать коляску - не так легко. Когда Александр Исаевич приезжал, он гулял с младенцем, с коляской и всегда читал. Но поскольку ему все равно было, где читать, он облегчал это время. У нас и церковь Воскресения Словущего на Успенском Вражке. Туда мы детей водили, крестили только одного, среднего, Игната, который музыкант», - рассказала она.

30 декабря 72 года председатель КГБ Андропов сообщил об этом событии в ЦК КПСС. В документе указано, что на крещении присутствовали Ростропович, Вишневская, а на обеде после – «другие связи Солженицына».

«Это вообще, слушайте! Андропов! Шеф КГБ! Пишет в ЦК КПСС! Сидят люди, страной, колоссальной страной руководят, и он пишет докладную записку про то, что вот, Солженицын крестил своего сына и после этого был обед, и там присутствовали такие-то. Как он пишет, «связи» Солженицына! Ну, вообще! Вот что значит тоталитарное государство», - рассказал он.

Они жили в этой квартире 4 года. То, что надо было скрыть от посторонних ушей, друг другу писали. Точно знали, есть прослушка КГБ.

«Что она была, мы не сомневались. Но мы не знали, во-первых, каким образом она осуществляется. Жучки в стенах, или в окне, или как это, мы не знали. А в перестройку вышла книжка, которая называлась «Кремлевский самосуд». И там есть просто разговоры между мной и Александром Исаевичем, которые реально были. Тот же Андропов и докладывал в ЦК, что вот, какие разговоры они ведут, и вот как они воспитывают старшего сына, что они ему объясняют, там, про войну во Вьетнаме», - добавила она. 

На кухне - портреты самых близких друзей. 

«Вот Андрей Дмитриевич Сахаров, например, не бывал здесь часто, но был несколько раз, но был в последнюю ночь - именно ночь - перед нашим отлетом, уже когда Александра Исаевича арестовали и выслали. Ну, во-первых, в день, когда его арестовали, он здесь был с целой группой людей, а потом он пришел нас провожать. И вот тут, за этим столом, не за этим, а который тут стоял, мы все сидели, многие из тех, кто здесь сейчас есть, пели, всю ночь пели и плакали, потому что казалось, что это навсегда. Плакали даже не от грусти. Солженицына повязали, и восемь человек вывели его отсюда, и потом восемь же человек в самолете сопровождали. Выслали силой. Вот, разлучили его. Он сам же не поехал, когда ему дали в 70-м году Нобелевскую премию, он мог поехать ее получать – он отказался, потому что боялся, что ему назад путь преградят. И когда в перестройку стали публиковать документы, так и оказалось, что его бы обратно не пустили. Казалось, что такое расставание необратимое. Но, к счастью, оно так не вышло, мы хоть и старыми уже, но вернулись», - рассказала она. 

В жизни Натальи Дмитриевны было много переездов, обустройства новых домов. И всегда – также много работы.

«В жизни я вообще очень быстрая. Кручусь быстро. Хозяйством, конечно, занимаюсь. Люблю печь, например. Пеку пироги. Вот если бы у нас сейчас было с вами время, я бы вас угостила своим пирогом из своей антоновки. Если мы сейчас кончим, то мы еще успеем выпить чаю», - заключила она.

Юлия Струкова 

Новости культуры