Ходили по пеплу узников: разведчица из Ельца прошла ад концлагеря Равенсбрюк
Говорят, что у войны не женское лицо. Но у таких слов, как Родина, Верность, Вера — оно во всех смыслах женское. Стойкости и жертвенности совсем юных девушек, женщин, матерей в годы Великой Отечественной не было равных. Те ветераны, которые дожили до наших дней, с неохотой вспоминают об ужасах войны. Но даже за скупыми фразами встают страшные картины. И — образы тех людей, которые отстояли свободу и свою Родину. Образы хрупких, но сильных духом женщин, которых не смогли сломить ни тяготы военных и тыловых будней, ни издевательства фашистов в концлагерях.
История ельчанки Марии Ивановны Курносовой — тому пример. Автобиографическую историю Марии Курносовой помог сохранить ветеран военной службы, член ЛООО Союз писателей «Воинское содружество» Виктор Митрофанович Кузубов. Он издал несколько книг в память о елецких бойцах, разведчиках, военнослужащих и чекистах.
Девушка с характером
О войне Мария Курносова узнала, будучи совсем девчонкой, старшеклассницей. Вместе с двумя сотнями других школьников она, не раздумывая, пришла 23 июня в горком партии Ельца и попросилась на работу. Юные патриоты хотели помогать своему городу, бойцам всем, чем смогут: на завод, значит, на завод.
Конечно, далеко не каждая девушка могла попасть в разведку. Туда подбирали людей со стойкой психикой, крепкими нервами, закаленных и физически, и морально. Но именно такой с детства и была ельчанка Мария Курносова. Еще в школе педагоги говорили: «С ней лучше не спорить, как она сказала — так и будет».
Однажды Марию вызвал работник особого отдела госбезопасности Николай Прудников и предложил смышленой и активной девушке стать радисткой. Она согласилась, и в сентябре 1942 года отправилась в столицу.
Как закалялась разведчица
Воспоминания Марии Курносовой, записанные ельчанами:
— Когда я приехала в Московскую радиошколу, узнала, что там учились партизаны, узнала, куда на самом деле нас будут посылать. Всех учащихся приучали к спорту, закаляли здоровье. Утром вставали и в любую погоду — бегали вокруг квартала. Помню, бежим, а нам попутно экскурсию проводят: «это дом Пушкина, а это — собачья площадка».
В течение полугода Мария училась радиоделу, искусству владеть оружием, занималась спортом и закаляла выносливость. В марте 1943 года ее направили в Орловский НКВД, расположенный на территории Ельца.
— Меня направили в Орловский НКВД. Когда освобождали Орел, его взяли в кольцо. Меня с группой пограничников направили туда, в «мешок», примерно 3 км от нашего фронта. Бомбили страшно! Освобождаем место — я даю радиограмму: столько-то арестованных, направили туда-то. А мне не понравилась такая работа, разве я для этого приехала?! И начала писать радиограммы начальству: «Пошлите меня в тыл врагу!» После третьей — меня вызвали и говорят: поедешь к разведчикам.
Легенда для задания
Для задания Марии и ее напарнику Леонарду придумали «легенду»: девушке выдали паспорт на имя Зины Нагурской — якобы жены Леонарда Нагурского. Семья по задумке «бежала» из оккупированного Орла, так как они «работали у бургомистра и боялись советской власти».
В ночь с 4 на 5 ноября оба разведчика приземлились на парашютах в тыл врага. Они закопали в яму парашюты и направились к городу Речица. По дороге встретили молодых мужчин с оружием. Оказалось — свои, партизаны! Они пытались оставить обоих разведчиков у себя, но Леонард и Мария четко следовали заданию: дойти до Минска.
Вместе с партизанскими диверсионными группами они прошли 400 км. И в канун Нового года, 31 декабря, разведчики зашли в оккупированный фашистами Минск. Они остановились у родственников Леонарда. Люди рассказали, что фашисты создали в городе гетто, где держат евреев, а недавно некоторых живыми закопали в могилы… А белорусов арестовывали или угоняли в рабство. Чтобы этого не случилось, нужно было срочно поступить на работу. Леонард устроился переводчиком, а Мария — прислугой в дом работников комиссариата. Для девушки казалось унизительным убирать за немцами комнаты, но зато это давало возможность оставаться в Минске и тайно передавать данные своим.
Но вскоре случилась беда.
Первый плен
Леонарда арестовали, забрали в гестапо. Марию тоже сразу повели туда. Кто-то из знакомых успел ей шепнуть, что Леонард попался с техникой, которую несли в лес связные.
— В начале апреля 1944 года Марию и Леонарда перевели в пересыльный лагерь, а оттуда — в Германию, в лагерь для военнопленных Беллинген. Мария вспоминала, что лагерем управлял литовец — зверь и садист, проводивший над пленными всяческие экзекуции. Например, после 12-часового рабского труда пленных заставляли еще бегать, прыгать, а тех, кто уже не мог — били розгами…
С повязкой на глазах
Затем Марию и Леонарда перевели в штрафной лагерь, откуда ельчанка попыталась сбежать. Но — не удалось, на ее след напали эсэсовцы с собаками. Наказали ее на 4 недели карцера. Затем завязали глаза черной повязкой и привезли в какой-то подвал. Надели на шею деревянную надпись «Партизан» (а для фашистов это было самое страшное слово). Причем, повязку с глаз ей так и не разрешили снимать. Как оказалось, ельчанку посадили вместе с политическими: француженками, полячками.
В один из дней кто-то из девушек заметил, что во дворе фашисты почему-то начали жечь костры и кидать в них какие-то документы. А ночью пленные услышал крик: «Тюрьма разбегается!» Девушки пытались было бежать, но их настигли фашисты. Тогда ельчанка сообразила, что стоит назваться другим именем — Зины Котовой, ведь ее документы наверняка сгорели. Немцы поверили ей, и 10 ноября 1944 года вместе с другими пленными девушку отправили в концлагерь Равенсбрюк.
И здесь девушка в полной мере осознала ад концлагеря.
По пеплу узников
Деревянные колодки на ногах, ледяной душ, холод, изнуряющий труд и скудное питание.
— На территории лагеря было 8 печей крематориев для сжигания трупов. Трубы не прекращали дымить ни днем, ни ночью… Всюду чувствовался дым, а мы ходили по пеплу, который высыпали возле нашего барака. В начале января 1945 года пленных под охраной снова куда-то повезли. Оказалось — в лагерь Дортмунд — филиал концлагеря Бухенвальда. В казарме селили по 150 человек, накрывались соломой. А работать заставляли на заводе — делать бомбы и снаряды — против своих же советских людей… Мы пытались то сломать станок, то делать брак, чтобы не работать против своих.
От голода, тяжелых условий, холода Мария постоянно болела и все чаще теряла сознание. И как-то врач констатировала: «Температура 41 градус. Надежды нет, воспаление легких». Ослабевшая Мария, которую держали под руки, заплакала — обиднее всего было умирать на чужбине.
Но — она боролась. Через три недели она попробовала встать, а через пять дней ее перевели обратно из лазарета в казарму. А в начале марта пленных строем повели через разрушенный город. Вдруг послышалась стрельба, началась паника. Кто-то из пленных смог убежать, но Мария опять попала в руки фашистов.
Сохранить себя
На ее пути вырос еще один лагерь для узников. Лагерь смерти Берген.
— В него я попала 19 марта 1945 года. Люди здесь спали прямо на полу в бараках по 500 человек. Крематориев не было — трупы сжигали в огромных ямах. Узники массово умирали от тифа, истощения, холода.
Хотя бы дать знак на родину о себе — чтобы родные узнали о ее пути, ведь Мария на протяжении нескольких лет находилась под чужим именем. Она понимала, что ее мама сходит с ума от отчаяния, не зная, где дочь. Понимала, насколько важно, чтобы все помнили о ней, как о стойком бойце, который не сдался фашистам…
Всё это, а еще — врожденный оптимизм, непреклонность и стальная закалка, помогло Марии выжить. Через месяц, в апреле, в лагере послышался звук выстрелов, а по дороге из ехавшей машины на 4 языках объявляли, что лагерь освобожден от фашистов британскими войсками. Три недели Мария пролежала с температурой в госпитале. А 8 мая 1945 года она услышала победные залпы.
В лагерь репатриированных Мария Курносова прибыла в июне 1945-го.
Долг каждого
Здесь впервые за два года девушка смогла назвать свое настоящее имя. Около 2 месяцев она находилась в госпитале: восстанавливала пищеварение. Один из докторов, узнав, что девушке 21 год, сказал: «Что же с вами сделали, выглядите вы всего на 15 лет…» Маленькая, худая, с выпавшими волосами после тифа. Но главное — жива! 29 августа Мария Курносова вернулась в родной Елец, к маме, которая еще в 1943-м получила повестку о пропавшей без вести дочери.
Мария Ивановна Курносова прожила долгую жизнь, создала крепкую семью. Смелая разведчица скончалась в 92 года — в свой день рождения, 14 апреля 2016 года.
— Афоризм «Скромность-самый верный путь к забвению» принадлежит царю Соломону. Дабы не позволить кануть в Лету нашим героям, их памяти и посвящены страницы указанных выше книг. Сбережение памяти о них, наших родных у нынешнего поколения, в нашем генетическом коде это тоже мой долг перед участниками Великой Отечественной войны, — подчеркнул автор книг Виктор Кузубов. — И сегодня, как и 80 с лишним лет назад, решается судьба России, жизни народов стран Европы, да и цивилизации на планете Земля, решается судьба каждого из нас. Очень хочу пожелать Победы бойцам в специальной военной операции, возвращения в родные семьи в добром здравии!
