Москва простится со Святославом Бэлзой (Российская газета)
Заслуженный деятель искусств и Народный артист России Святослав Бэлза много лет работал ведущим на телеканале "Культура", был председателем жюри Бунинской премии, последние два года - президентом Российской Академии Искусств. Будучи исключительно "насквозь пропитанным" культурой, близко знавший и друживший со многими представителями русского и зарубежного искусства, Святослав Игоревич задумал написать книгу, одна глава которой должна была состоять только из автографов!.. В последний год мы не раз встречались с ним, и наши беседы затрагивали самые разные темы. "Российская газета" представляет фрагменты одной из этих интересных встреч…
Святослав Игоревич, вас можно назвать послом искусства, литературы и музыки… Многие впервые услышали рассказ о классике из ваших уст. Как готовятся такие выступления?
Святослав Бэлза: Смотря что ведешь: одно дело, когда ты предваряешь запись какого-то концерта и нужно донести горсть фактов: когда сделана запись, какой оркестр играет, кто дирижирует и т.п. По факту никто не верил, что я это делаю без телесуфлера. Чаще всего мне сценарий не пишут вообще. Если говорить о программе "В Вашем доме", то там вообще никакого сценария нет, там просто выбирается очередная "знаменитая жертва", я, конечно, изучаю или освежаю в памяти, что называется, этапы ее большого пути, и дальше идет свободный полет...
В связи со сложностью жизненного графика вам часто приходится, что называется, попадать прямо "с корабля на бал", и вы неизменно сохраняете самообладание и элегантный лоск…
Святослав Бэлза: Здесь помогает, может быть, и некоторый профессионализм уже. И, потом, у Виктора Борисовича Шкловского есть хорошее выражение "энергия отчаяния", иногда это тоже помогает… Вот был как-то случай, съемка телеканала "Культура", подвести невозможно. Мы прилетели в Шереметьево с опозданием, я никак не успевал домой и отправился с портпледом прямо в зал Чайковского. У меня было, по-моему, только полчаса на то, чтобы переодеться, и сразу - на сцену. Такие бывают экстремальные ситуации. Но это в положительном смысле какой-то дополнительный адреналин...
И при этом вам удается заинтересовать слушателя необыкновенной легкостью повествования…
Святослав Бэлза: Во-первых, у меня неплохое образование, во-вторых мне в этом помогает гигантская папина библиотека, которую я постоянно пополняю.
Вам доводилось вести прямые трансляции из Парижской Гранд Опера, из Венского Золотого зала "Музик Ферайн", из театра Ла-Скала… В этих, невероятно стрессовых условиях, наверное, действуют совершенно другие правила?
Святослав Бэлза: Конечно, волнений больше и, еще, - очень ограничено время. Все осложняется и тем, что мы выезжаем не со своей съемочной группой, а приглашаем либо французских, либо австрийских, либо итальянских коллег. С одной стороны у них - великолепная аппаратура, и четкость, слаженность взаимодействий, с другой - приходится учитывать их правила игры. Одно дело, ты работаешь со своим ПТС, с давно знакомым, а то и другом режиссером, операторами, другое дело - иностранцы, у которых свои навыки, представления… А когда ты в театре или концертном зале говоришь на фоне публики или среди нее, - тут в России меня все знают. Люди понимают, что мы занимаемся "общественно полезным делом", а там делать это гораздо сложнее…
Когда вы являетесь непосредственным участником такого события, удается ли самому побывать на спектакле?
Святослав Бэлза: Да, конечно. Но мне не всегда нравится, особенно, когда присутствует режиссерский произвол, который стал знаковым явлением. К нам он докатился с некоторым опозданием, а в Европе это началось гораздо раньше и, можно сказать, уже пережито… Самоутверждение режиссерское за счет классики, мне кажется, не самое продуктивное направление. Вот, например, творчество Бориса Александровича Покровского! Это целая эпоха в нашей театрально-музыкальной режиссуре, и он был смелым новатором, где-то даже дерзким человеком… Может быть, я действительно старомоден, но до сих пор не могу понять, зачем все эти переодевания из исторических костюмов в современные… Когда оперы перелопачиваются, меняется смысл; я уж не говорю о том, что вообще недопустимо, когда искажается партитура.
Как с этим бороться?
Святослав Бэлза: Я думаю, когда авторитетные музыканты выступают против такой тенденции, это должно настораживать.
А что сейчас, на ваш взгляд, может делать классику популярной?
Святослав Бэлза: Меня радует то, что в нашем академическом искусстве появились люди, которые по своей популярности и славе могут соперничать с эстрадным искусством. Их немного: Спиваков, Башмет, Мацуев, Хворостовский… Они громкостью своих имен привлекают в залы не постоянных слушателей симфонических концертов, а людей, которые пришли, так скажем, на брэнд. Пусть они приходят, отдавая дань моде или уступая требованиям своих подружек, но, послушав музыку в настоящем исполнении и видя высокий артистизм перечисленных нами мастеров, они, глядишь, и втянутся и начнут ходить.
Вы представили в эфире многие проекты с известными актрисами и телеведущими. Для вас это облегчает ведение или усложняет?
Святослав Бэлза: Это все сплошная импровизация. В общем, надо любить своих партнерш, даже если не всегда они вызывают симпатии, и это не только перед камерой… Мне приходится, например, вести ежегодно на сцене Большого театра финал конкурса "Бенуа де ля Данс". Там у меня были самые знаменитые партнерши: Екатерина Андреева, Екатерина Гусева, Ирина Линдт… Знаменитые и не балетные, потому что это было условие Григоровича. На "Щелкунчике" моя соведущая - Лиза Арзамасова, она еще отроковица, юная девушка. Но когда ты выступаешь со знаменитой взрослой актрисой, тут должно присутствовать такое легкое состояние флирта, и это, признаться, помогает.
Вы как-то обронили фразу, что сейчас время имитаций. Что вы под этим явлением подразумеваете?
Святослав Бэлза: Это попса, явление не только музыкальное… С попсой мы встречаемся в литературе, в живописи, и даже, что может быть, что страшнее всего, в архитектуре. Потому что книги могут забыться, картины кануть в лету, а вот архитектурная попса остается. К сожалению, мы видим очень много таких примеров в стольном граде Москве. Ведь архитектурная симфония города либо воспитывает вкус, либо извращает и упрощает его. Я убежден, что дети, вырастающие в старинных русских городах с храмами, монастырями воспринимают прекрасное с детства.
У Грэма Грина, моего великого, смею сказать, друга есть такое эссе "Потерянное детство", где он пишет о том, что только книги, прочитанные в детстве, могут оказать влияние на судьбу. Я потом, анализируя свое детство, понял, что он прав. Точно так же очень важно и какую музыку слышит ребенок в детстве. Это не значит, что он с детства должен слушать Шнитке и Штокхаузена - у каждого возраста есть право на свою субкультуру… Но о существовании классической музыки он тоже должен знать, а вырастая, ходить в филармонические, в консерваторские залы.
Еще очень важно, из чьих рук человек получает искусство. Если слушать великую музыку в великом или в отличном качественном исполнении, то это может доставлять настоящее наслаждение, давать ориентиры. Тот, кто услышал, скажем, Хворостовского, Нетребко, Чечилию Бартоли, Рене Флеминг, он будет знать, что такое настоящее искусство!
Фридрих Ницше сказал, "культура - это лишь тоненькая яблочная кожура над раскаленным хаосом". Чтобы не сгореть в нем в наше время, нужно ли надевать защитный скафандр?
Святослав Бэлза: Я бы предпочел не скафандр, а какие-нибудь рыцарские доспехи. Признаться меня, как бывшего мушкетера, больше устраивает метафоричность, которая ближе к романтике, хотя мы живем в век покорения космоса. Но я, все-таки, как писал Гумилев о себе, "древних ратей воин отсталый"… Конечно, нужно быть в доспехах: с детства должны быть воспитаны нравственные устои и принципы. Мне, конечно же, повезло, что я родился в такой семье, где у меня была и домашняя консерватория, и домашний университет, почище государственных, и роскошная библиотека. Но я преклоняюсь перед теми людьми, которые, как говорят англичане, self-made-man, - человек, который сам себя сделал. А высочайший для меня пример такого интеллигента в первом поколении - это Василий Макарович Шукшин. Он был страстным книгочеем, и это во многом способствовало тому, что он стал таким прекрасным писателем, актером и режиссером…
Как вы относитесь к своим многочисленным наградам?
Святослав Бэлза: Как говорил Козьма Прутков, поощрение столь же необходимо таланту, как канифоль смычку виртуоза… Мне было очень приятно, когда у меня появились те же награды, что и у папы. У меня дома два ордена: один - папин, один - мой, это офицерские кресты Ордена заслуги республики Польша…
А вы знаете свой родной язык?
Святослав Бэлза: Да, конечно. Я вел на польском языке тот знаменитый концерт в Варшавском Большом театре, который транслировался на многие страны мира и Россию в том числе (но в несколько сокращенном виде). На тот момент с Польшей были очень сложные отношения. Что делать? Есть только два способа: либо вводить танки, либо артистов. Танки - это было уже не модно, давайте лучше артистов! Такого уровня представительного праздника музыки там никогда до этого не было: хор Минина, Николй Петров, Максим Федотов, Маквала Касарашвили, Ульяна Лопаткина, Диана Вишнева, Татьяна Чернобровкина… И тогда наш посол, поделился со мной, - им стало намного легче работать. Годы спустя об этом концерте вспоминают и говорят. Это событие, в известной мере, можно считать поворотным в развитии наших культурно-политических отношений… Часто деятели культуры идут впереди политиков...
Татьяна Эсаулова
http://www.rg.ru/2014/06/06/belza-site.html
