Любовь и голуби Космонавт

ГОЛУБКИНА:  У нас в рубрике «Человек поступка» гость Юрий Валентинович Лончаков, начальник Центра подготовки космонавтов имени Юрия Гагарина.

ЛОНЧАКОВ:  Привет.

ГОЛУБКИНА:  Девчонки, у вас есть вопросы?

ХОЛИНА:  Да, конечно,  мы сейчас  так живо обсуждали тему пьянства и космонавтики, можно, в принципе, вернуться к прекрасной истории.

ГОЛУБКИНА:  Эта тема дурацкая, мы не будем это сейчас обсуждать. Я думаю,  что Юрий Валентинович расскажет, просто интересно, как там в космосе?

ЛОНЧАКОВ:  Хороший вопрос. Добрый день, дорогие друзья.

ГОЛУБКИНА:  Здравствуйте.

ЛОНЧАКОВ:  Да, еще раз, здравствуйте. Ну, как там в космосе? В космосе это работа, это профессия, это тяжелая профессия, но мы каждый эту профессию выбирали сами, поэтому здесь работа есть работа.

ХОЛИНА:  А вы с детства хотели быть космонавтом, как это получается?

ЛОНЧАКОВ:  Ну, как ни банально сказано, да, в общем-то, с детства, потому что еще с детства я очень увлекался астрономией и сейчас люблю астрономию. А потом у нас была при Актюбинском, я тогда в Актюбинске жил, при Актюбинском высшем летном училище гражданской авиации была школа юных летчиков имени Виктора Ивановича Пацаева, он тоже земляк мой, жил в Актюбинске.

ГОЛУБКИНА:  Это Казахстан, напоминаем, да?

ЛОНЧАКОВ:  Да, это Казахстан.

ГОЛУБКИНА:  Недалеко, кстати, там и Байконур тоже.

ЛОНЧАКОВ:  Ну, Оренбург близко, все близко, да. Ну, и  вот уже в то время у меня была мечта, и я тогда уже знал, что через космос, я сначала пойду в военные летчики, хотел стать испытателем, потом уже придти в отряд космонавтов. Ну, так, в общем-то, и получилось, я закончил Оренбургское летное. Ну, наверное, фактор сыграл именно то, что я хотел именно на корабельную авиацию, плюс это училище закончил Юрий Алексеевич Гагарин и, наверное, этот факт очень много сыграл. После окончания училища много летал на флотах, на Балтийском.

ГОЛУБКИНА:  А, корабельная авиация, девчата, это когда самолетом приземляешься на корабль, а не на какую-то там взлетно-посадочную, на маленький кораблик большим самолетом.

ЛОНЧАКОВ:  Да, но я был в наземной авиации морской, поэтому, к сожалению, не получилось, но тоже не жалею, в общем-то, очень большие полеты, много полетов. Ну, и вот после этого потом прошел подготовку, сначала был в испытательном центре ПВО, тоже летал там, ну, после этого поступил в Академию Жуковского, тоже как летчик-инженер-исследователь-испытатель, и вот уже в Жуковке был набор, я каждый год, в общем-то, узнавал, когда будет набор в отряд космонавтов.

ГОЛУБКИНА:  А там есть конкуренция такая вот неприятная? Ну, то есть друг друга подсиживают?

ЛОНЧАКОВ:  Ну, конкуренция, нет, такого нет, этого у нас нет, а здесь никак нельзя подсидеть.

ГОЛУБКИНА:  Не подсидишь.

ЛОНЧАКОВ:  Конечно, здесь, если у тебя есть здоровье, то оно есть, если его нет, то его нет.

ГОЛУБКИНА:  А здоровье у космонавтов это главное, получается?

ЛОНЧАКОВ:  Ну, как говорят, в общем-то, нет идеально здоровых, есть недообследованные, как мы шутим. Но, на самом деле, да, в общем-то, нас серьезно проверяют и по медицине, не только по медицине, а, конечно, и по, скажем, по твоему кругозору, есть специальная комиссия, которая по всем вопросам тебя, там знание истории, знание различных наук точных, гуманитарных, то есть все это приходится отвечать, и комиссия потом решает.

ГОЛУБКИНА:  Я вспомнила историю по поводу как раз вот реакции и рефлексов. Юрий Валентинович как-то рассказывал, как приземляться на спускаемом корабле «Союз». Нам очень это важно было, мы записывали за ним, сидели.

ЛОНЧАКОВ:  В динамике так красиво рассказывал.

ГОЛУБКИНА:  Красиво рассказывал и мы сидели там, актрисы тоже разные сидели, что, оказывается… Юрий Валентинович, расскажите, как приземляться-то.

ЛОНЧАКОВ:  Ну, приземление, мне так посчастливилось, что… Ну, имеется в виду динамика какая идет?

ГОЛУБКИНА:  Ну, да, то есть вы вылетаете в плотные слои атмосферы.

ЛОНЧАКОВ:  Я хочу, наверное, немножко сравнить, потому что мне так посчастливилось, что первый полет я выполнял в международном экипаже с мыса Канаверал, экипаж был международный на «Индеворе» STS-100, экспедиция у нас была очень интересная, много интересных задач, и вот, если сравнить космический корабль  «Спейс шаттл» и наш, в чем их отличие. То есть «Спейс шаттл» это был, то есть они уже все, у них ресурс выработан, они уже не летают.

ГОЛУБКИНА:  А на чем они сейчас летают?

ЛОНЧАКОВ:  Они летают на наших российских кораблях «Союз».

ГОЛУБКИНА:  Туда. А обратно?

ЛОНЧАКОВ:  И обратно тоже на наших кораблях.

ГОЛУБКИНА:  Ну, и Юрий Валентинович, кстати, говорил, что, говорит, на этом  шаттле, это, говорит, ерунда,  это как на самолете летать.

ЛОНЧАКОВ:  Нет, почему ерунда, это не ерунда.

ГОЛУБКИНА:  Нет, а в «Союзе»…

ХОЛИНА:    Ну, смотря на каком, может быть, на «Конкорде».

ЛОНЧАКОВ:  Нет, там просто более комфортно, конечно, там посадка идет по самолетному. Там постепенно, когда входишь в плотные слои атмосферы, начинается гравитация. У нас это идет динамика такая серьезная, да.

ГО:  Ну, просто так для Светланы Юрьевны.

ХОЛИНА:  А что, просто трясет?

ГОЛУБКИНА:  Ну, будем жить, это называется.

ЛОНЧАКОВ:  Давайте так, если так объяснить, у нас космический корабль, если проще объяснить, то он состоит из трех основных частей, это бытовой отсек, спускаемый аппарат и приборно-агрегатный отсек. Вот перед входом в атмосферу бытовой отсек и приборно-агрегатный, они отделяются от спускаемого, сгорают в атмосфере, а спускаемый аппарат потом входит в плотные слои атмосферы, становится на определенный угол и вот здесь начинается динамика, то есть…

ГОЛУБКИНА:  Он такой круглый.

ЛОНЧАКОВ:  Да, здесь начинается вход в плазму. То есть в кабине, если можно представить, идет такой гул хороший, если посмотреть в иллюминаторы, становится немножко жутко в том плане, что там огонь бушует, и ты ощущаешь, что ты находишься вообще в пламени. Ну, и, конечно, не холодно там сидеть в спускаемом аппарате.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.