Собрание слов Большое интервью Эвелины Хромченко

МИТРОФАНОВА:  Очень рада приветствовать в студии Эвелину Хромченко. Эвелина нашла время в преддверии своего мастер-класса, который состоится 24 июня в 19 часов в демзале ГУМа и называться будет «Модный сезон осень-зима 2015-2016». Эвелин, ну, давай уж я один раз в жизни скажу, Эвелина Леонидовна Хромченко.

ХРОМЧЕНКО:  О, матерь божья. Здравствуйте, дорогие друзья.

МИТРОФАНОВА:  Эвелина Леонидовна. А, кстати, красиво, подходит, очень так певуче.

ХРОМЧЕНКО:  Спасибо.

МИТРОФАНОВА:  Ну, тебя точно редко называют по отчеству.

ХРОМЧЕНКО:  Практически никогда.

МИТРОФАНОВА:   В  отличие от меня. Я Маргарита Михайловна, твоя ровесница, я старше тебя на год, но меня всю жизнь называют Маргарита Михайловна. То ли потому что я в очках, как и ты, не знаю, почему. Ну, это судьба.

ХРОМЧЕНКО:  Чего это ты вдруг за отчество зацепилась, я понять не могу?

МИТРОФАНОВА:  А за отчество, просто редко, понимаешь, ты настолько медийный, популярный, деловой и, главное, что по делу популярный человек, что иногда для уважения можно и назвать по отчеству. Но не  буду, потому что уважаю, люблю тебя очень давно. И, кстати, неким образом каре белым и очками «кошечками», мне кажется,  что мы, вот наш образ чуть-чуть похож, и когда я вижу тебя на обложках журналов, я всегда говорю, что это я. И мне это очень приятно, потому что ты серьезный, вдумчивый человек и журналист. Скажи, пожалуйста, твоя карьера, вот такая серьезная, когда вы переехали из Уфы в Москву, когда началась? Или просто становление?

ХРОМЧЕНКО:  Ну, послушай, мы из Уфы в Москву переехали тогда, когда мне было 10 лет, ни становление, ни карьера в этот момент начаться не могут, это все попозже начинается чуть-чуть. Я просто слушалась родителей, я вообще, мне кажется, не очень доставляла им хлопоты.

МИТРОФАНОВА:  Ну, а я тебя и не спрашиваю, что ты была трудным ребенком или нет. Просто переехать в другой город, потом школа, все равно же родители, видимо, выбирают первое время для ребенка судьбу. Это школа, это потом университет. Вот скажи, вот сейчас самая большая заруба дети-родители, это то, что родители знают лучше, куда ребенку поступать.

ХРОМЧЕНКО:  Ну, в моем случае они знали, конечно, лучше. Если бы, например, я следовала их предложению высшего учебного заведения, я бы, наверное, сегодня с тобой разговаривала, скажем, на тему…

МИТРОФАНОВА:  Коллайдера ядерного?

ХРОМЧЕНКО:  Нет, на тему охраны окружающей среды, во-первых,  в качестве варианта на тему того, как правильнее и быстрее отучить ребенка картавить, еще могли бы мы про стоматологию с тобой поговорить, а также о том,  какой мех моден в нынешнем сезоне.

МИТРОФАНОВА:  Однако. Так это что была за профессия, которую они тебе прочили?

ХРОМЧЕНКО:  Это четыре разные были.

МИТРОФАНОВА:  Кем они тебя видели?

ХРОМЧЕНКО:  Они видели меня студенткой  Губкинского.

МИТРОФАНОВА:  Это нефть и газ.

ХРОМЧЕНКО:  Да,  отделение «Охрана окружающей среды» института нефти и газа, им очень хотелось.

МИТРОФАНОВА:  Могла бы взятки большие сейчас брать.

ХРОМЧЕНКО:  Ну, не думаю, вряд ли, это у меня бы точно не получилось, я не представляю себе, как вообще люди это делают, удивительный талант какой-то.

МИТРОФАНОВА:  Ну, это от суммы зависит.

ХРОМЧЕНКО:  Нет, это не зависит от суммы, это зависит от внутренних настроек человека.

МИТРОФАНОВА:  Да, пожалуй, ты права, не буду спорить с тобой. Ну, хорошо, тогда другие варианты родительских мечтаний?

ХРОМЧЕНКО:  Потом еще  моя мама очень хотела, чтобы я стала логопедом, потому что считала, что это прекрасная профессия для женщины.

МИТРОФАНОВА:  Никогда без куска хлеба не останешься.

ХРОМЧЕНКО:  Само собой.  Но можно еще не только чужим детям, еще и своему внимание уделить. Потом еще была такая тема, связанная со стоматологией, но как-то очень быстро затихла. Была тоже такая непродолжительная тема мерчендайзинга, как это теперь называют.

МИТРОФАНОВА:  Товаровед.

ХРОМЧЕНКО:  Нет, это оформление витрин, залов, художественное оформление, вот здесь мама решила все-таки пойти навстречу моим талантам и дарованиям и захотеть вот такую идею пропагандировать. И еще что-то такое было.

МИТРОФАНОВА:  Но все же ты выбрала сама вуз, в который поступала?

ХРОМЧЕНКО:  Ну, как сказать, вообще-то я собиралась поступать на станковую живопись, но тут, конечно, мама встала грудью.

МИТРОФАНОВА:  Как в рассказах Зощенко: «Не пущу».

ХРОМЧЕНКО:  Вроде этого. Потом я решила, что хорошие иностранные языки  никому не повредят и я, пожалуй, стану переводчиком с нескольких иностранных языков. Однако университет меня в тот год не получил на «ромгерме», а получил на журфаке, просто потому что у комиссии, которая на «ромгерме» сидят в тот момент, менялось настроение. Есть разные практики в грамматике английского языка и мои преподаватели порекомендовали мне годок подождать, когда там будет более лояльное отношение к той практике, которую демонстрировали мои преподаватели.

МИТРОФАНОВА:  Это была драма?

ХРОМЧЕНКО:  Вообще никакой драмы  не было, подумаешь, я же не мальчик, я могу годок и подождать, и я решила попробовать свои силы на факультете журналистики, этим я всегда увлекалась. Здесь тоже родители сказали: этот номер не пройдет. Но поскольку они понимали, что, в принципе, я жду «ромгерма», они как-то спустя рукава запрещали мне это действие. Я пошла и поступила без всяких репетиторов совершенно спокойно на дневное отделение, на бюджет.

МИТРОФАНОВА:  Там был большой конкурс в то время.

ХРОМЧЕНКО:  Огромный. Там еще и плюс ко всему был творческий конкурс, что, я считаю, правильно.

Полностью интервью с гостьей слушайте в аудиофайле.