Собрание слов Большое интервью Димы Билана

МИТРОФАНОВА:  У меня в гостях удивительный человек Дмитрий Билан. Дима Билан, прости. Скажи, Дим,  как тебя объявить? Мне казалось, что мы так давно знакомы, что я даже волновалась, как тебя объявить – заслуженный артист, народный,  любимец публики. Вообще ты большой умница, артист с большой буквы, певец, автор-исполнитель. Могу я так сказать?

БИЛАН:  Ну, мы все набираем… Во-первых, да, привет всем. Мы все набираем какие-то, мне кажется, ордена, медали по пути этой жизни. Наверное, можно по-всякому называть, главное, не бросайте, куда там не бросайте? В терновый куст.

МИТРОФАНОВА:  А, это не дай, бог. Ты знаешь, и в передачу о здоровье.

БИЛАН:  А что у нас тут?

МИТРОФАНОВА:  Да, у нас тут спецобслуживание.

БИЛАН:  Сервис.

МИТРОФАНОВА:  Единственное, что невозможно в эфире, это, видимо, жевать жвачку. Хотя недавно я исследование одно прочитала о том, что, кстати, стресс снимает жевание жвачки.

БИЛАН:  Так я ж, поэтому ее и жую, понимаешь. Мои события жизни, они диктуют свои условия.

МИТРОФАНОВА:  Я  могу даже слушателям пояснить. Мы договаривались с Димой встретиться в пятницу, ну, я не знаю, когда это будет интервью, но несколько дней назад, и, ты знаешь, волею судеб ты согласился переложить дату интервью. И вдруг приходит новость о том, что у тебя случился какой-то, ну, просто грабеж средь бела дня. Это вообще, что такое? Ты как-то пережил, осознал? Я подробностями… ну, ты понимаешь, сам факт вот этого ада.

БИЛАН:  Я понимаю, я не думал, что придется, в принципе, сегодня об этом говорить, но поскольку я заикнулся. Просто я настолько за эти несколько дней выговорил весь свой словарный запас, что сейчас просто лезу в глубину своей шахты, образно выражаясь, за словарным запасом.

МИТРОФАНОВА:  В ядро, можно сказать, планеты.

БИЛАН:  Именно туда я сейчас опускаюсь.

МИТРОФАНОВА:  Не волнуйся, это абсолютно не запара, просто это настолько было недавно, что я, если честно, очумела.

БИЛАН:  Ну, для кого недавно, для кого это до сих пор продолжается, понимаешь. Я уже как бы и смеялся, и в каком-то таком настроении находился. Мне, в принципе, просто сам факт непонятен. Когда я узнал об этом, придя домой, об этом воровстве, мне не приходили в голову какие-то матные слова, вот эти конфигурации слов, когда нет обычного слова, а сплошной мат.

МИТРОФАНОВА:  Ну, да, эмоции.

БИЛАН:  Даже это слово не описывает то состояние, которое испытывает человек. И я ни от одного человека, с которым общался, которому тоже приходилось сталкиваться с подобным, ни разу не слышал описания четкого. Мне кажется, это только художественно можно как-то описать. Вот я сяду, я уже сделал какие-то наброски, я сяду и опишу ручкой, как это происходит. То есть это тело живет отдельно, голова отдельно, вены на шее отдельно,  сердце бьется как-то там совсем по-другому. То есть сам факт проникновения, какого-то изнасилования, я не понимаю.

МИТРОФАНОВА:  Ну, да, это какой-то гигантский стресс такой неприятный, когда хочется помыться, наверное, отчиститься от этого.

БИЛАН:  Мыться, ногтями шкрябать свою кожу.

МИТРОФАНОВА:  Ну, ты бодряком. То есть, но приходится.

БИЛАН:  Ну, да, там про деньги говорилось какие-то. Я не буду сейчас называть в интересах следствия, нас кто-то будет сейчас слушать, потирать ручки и говорить: ха-ха-ха.

МИТРОФАНОВА:  Ты думаешь, все-таки много злорадных людей?

БИЛАН:  Ну, мне кажется, что достаточно. Я какие-то комментарии почитал на определенных сайтах, что-то пишут.  Я как бы… человек-то видит то, на что настраивает свой вокабуляр и свое зрение.

МИТРОФАНОВА:  То есть ты за все эти годы в чертовом шоу-бизнесе или в прекрасном шоу-бизнесе, в разном шоу-бизнесе ты не научился пропускать все это мимо?

БИЛАН:  Ну, как тебе сказать, я же образ Димы Билана, не знаю, буду о нем говорить в третьем лице, это же такой, знаешь, наивный человек, верящий людям, знаешь, с таким взглядом, как я себя могу как бы ассоциировать, как обо мне, может быть, думают. Но мне весь этот процесс не чужд, я постоянно все равно переживаю жестоко, и я не научился ставить барьеры, к сожалению, пока. Понимаю, что я в том самом сейчас нахожусь возрасте, когда этим нужно пользоваться, а я пока все никак этот инструментарий для себя не выстрою.

МИТРОФАНОВА:  Ну, ты взрослеешь, тебе скоро, ну, скажем, 35, 40. Ну, то есть для мужика, я думаю, просто у меня муж примерно такого возраста, и я не то, чтобы  горжусь или хвастаюсь, нет, просто так получилось по жизни, и я вижу, как вы живете, чем вы живете, и  вижу, как вы умнеете, взрослеете, потому что бабы все равно старше, мне кажется, в любом случае.

БИЛАН:  Да, на самом деле, абсолютно с тобой соглашусь, есть у них какие-то противоядия, может быть, это заложено природными какими-то вещами, быть всегда начеку, наготове, и уметь выйти из той или иной ситуации быстро, найти какие-то слова, выкрутиться. Да это видно в любых разборках, когда они разбираются в чем-то, в каких-то бытовых историях. Ты всегда почему-то виноват получаешься в итоге.

МИТРОФАНОВА:  Всегда.

БИЛАН:  Но сила мужчины в том, что весь процесс у него происходит в голове, это не всегда показывается наружу, и процессы мыслительные там тоже очень такие, знаете, будь здоров. И это просто как-то не принято выносить наружу, скажем так.

МИТРОФАНОВА:  Ну, приношу, конечно, свои соболезнования, но это действительно, как вспомним тот дурацкий еврейский анекдот, когда:   «Хорошо хоть деньгами взял». И все, пожалуй, так. Ты знаешь, когда мы встретились, я еще подумала о том, что, почему-то вопрос у меня созрел насчет великодушия. Я не  знаю, конечно, прощать вот этих злопыхателей, завистников, врагов тебе за эти годы пришлось волей неволей, и ты это на своем примере, шкуре, даже теле пережил. Единственное, ты себя приучал быть великодушным или добрым? Потому что иногда ведь тоже охватывает чувство мерзотное.

БИЛАН:  Можно я тебя чуть-чуть перебью, потому что тема моя любимая. Зачастую у нас в стране считается, что сильный человек это тот, кто умеет вовремя поставить собеседника на место, оскорбить его, сделать несколько замечаний изначально в процессе беседы, как-то поставить его в определенный угол. И потом руководитель это тот человек, который умеет оскорбительно общаться, унижая своего визави. Почему-то в нашей стране до сих пор это считается сильная личность.

МИТРОФАНОВА:  Норма.

БИЛАН:  Да, сильная личность. А человек, который может уходить и как-то сглаживать углы и по возможности весь этот процесс, который у многих происходит наружу, брать внутрь и проживать вот эти атомные войны внутри, а потом выдавать что-то позитивное, ну, это, конечно, работа твоей атомной электростанции внутренней.  Мне кажется, я не набиваю себе цену и не рассказываю о себе какие-то истории, которые мне бы хотелось, чтобы было именно так, но я наблюдаю за собой вот уже 33 года, и мне кажется, что я все-таки тот человек, который старается, не могу сказать, что приучать в себе…

МИТРОФАНОВА:  Ну, работаешь над собой.

БИЛАН:  Работаю над собой жестоко, потому что мне интересно, что завтра я смогу преодолеть, что вчера, что сегодня. Я с собой иногда как-то вот так соревнуюсь даже. Иногда придумываю себе какие-то сложности, часто заказываю их зачем-то.  Вот дозаказывался опять в очередной раз.

Полностью интервью с гостем слушайте в аудиофайле.