Виражи времени Лариса Васильева: юбилей? Я его не боюсь...

Гостья эфира – замечательный писатель, поэт, прозаик, драматург и многолетний друг автора программы Лариса Васильева. А почему поэт, а не поэтесса, – Лариса Николаевна не раз говорила, что женщина – так уж исторически сложилось, – существо "второго плана"...Впрочем, автор программы так не считает...

- У тебя скоро юбилей, – дата серьезная. Празднование будет проходить в Москве, в Колонном зале... Но я хочу вернуться к нашей юности... Тебе было едва более двадцати пяти, но ты уже была знаменита после книги стихов "Льняная луна".. Помню тебя юной и красивой, – все влюблялись в Ларису Васильеву...Расскажи о том времени, – об Анне Ахматовой, которая первой заметила твои ранние стихи, и Михаиле Дудине, классике, с которым у тебя сложились хорошие отношения... Ты сразу заняла в литературе свое особое место; помню, с каким вниманием отнесся к тебе Михаил Шолохов...Давай нечнем разговор с юности, с первых книг и стихов...

Лариса ВАСИЛЬЕВА: Мне хочется вспомнить нашу с тобой встречу: в Туркмении, в 65-м году... Мы были самыми молодыми в том "писательском поезде" и как-то по-человечески потянулись друг к другу... И я никогда не забуду стихотворение ..."Кричали женщины "ура!"// И в воздух челюсти бросали..." Оно, правда, было не твое, но я почему-то приписала его тебе... Там были замечательные люди!

Я уже почти подготовила книгу, – она скоро выйдет, – она называется "Путешествие друзей с врагами". Там есть большой раздел, где я рассказываю о писателях Вологодской школы, тех, с которыми я дружила...Коля Рубцов, – я знала его таким, каким его не знал никто. Как-то возле Дома литераторов он подошел ко мне и сказал: "Проведи! Меня не пускают." – Ты что, пьян?! – спросила я. – "Нет". Действительно, запаха не было. Я его провела, предложила поговорить. Сели, – а говорить не о чем..."Понимаешь, – сказал он, – ты – генеральская дочка, а я – даже не титулярный советник..." – Да перестань, говорю, – я – не генеральская дочка, мой отец – инженер-конструктор. Тогда он попросил мой телефон...

И он звонил! Довольно часто. Это был другой Рубцов. Его не давило осознание своей внешности, – маленького худенького щуплого тела, – он чувствовал себя крупным человеком, поэтом... И он был им...Я знала Рубцова сильного, мощного, и я видела его такого в его стихах...

Лариса ВАСИЛЬЕВА: Действительно, у меня будет юбилей. И я совсем его не боюсь! Даже люблю его. Колонный зал – как сама жизнь. Там хоронили Крупскую, одну из моих героинь в "Кремлевских женах", там хоронили Сталина... Сталин меня тогда до себя не допустил, – меня давили на Трубной площади, по дороге в Колонный зал. Там, на Трубной площади я все услышала; там изменилась моя психика...А потом был другой Колонный зал, мои первые вечера. И единственный раз, – ни до ни после такого не было! – меня вынесли из зала на руках. Можно ли такое забыть...