Новогодние вечера Что не видят болельщики

В.КОЛОСОВА:  Устраивайтесь поудобнее, дорогие радиослушатели, 70-летию отечественного хоккея посвящена наша программа. На своих местах Всеволод Владимирович Кукушкин, журналист, писатель, советник Международной федерации хоккея. Всеволод Владимирович, здравствуйте.

В.КУКУШКИН:  Добрый день.

В.КОЛОСОВА:  И сегодня у нас в гостях человек, без которого не было бы всех громких побед наших хоккеистов, той «Красной машины», которой мы гордились, теми людьми, о которых речь идет в нашей программе. Встречаем - Олег Васильевич Кученев, физиотерапевт, кандидат педагогических наук, человек, благодаря которому наши спортсмены выходили на лед и побеждали. Здравствуйте.

О.КУЧЕНЕВ:  Здравствуйте, добрый день, дорогие слушатели.

В.КУКУШКИН:  Можно я сразу начну?

В.КОЛОСОВА:  Безусловно.

В.КУКУШКИН:  С Олегом Кученевым мы пересеклись первый раз в 1968 году, когда он приехал на олимпиаду в Мехико с командой пловцов, он тогда работал, и судьба его свела с Валерием Буре, знаменитым в прошлом ватерполистом, это глава клана Буре. А я тогда был с командой гребцов. Так что, в общем, ходили по олимпийской деревне, друг друга не знали, ждали, когда судьба сведет. И судьба свела нас в 1978 году.

О.КУЧЕНЕВ:  Через десять лет.

В.КУКУШКИН:  Через десять лет, когда Олег Васильевич начал работать с хоккеем. А вот, как он начал работать с хоккеем, пусть он и сам говорит.

В.КОЛОСОВА:  Да, как это было?

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, я бы хотел, во-первых, отметить один факт статистический. Из 70 лет российского хоккея, вот мы сейчас с Севой посчитали, где-то уже больше 35 лет я работаю только в хоккее, а первые десять лет в плавании, откуда и пошло поколение Буре. Сегодня у меня четвертое поколение Буре, Павел Павлович Буре, ему 4 года, он стоит на коньках, прекрасный парнишка, и это поколение, думаю, это завтрашний день нашего отечественного хоккея.

В.КОЛОСОВА:  Ну, а как же вас все-таки переманили из плавания, да в хоккей?

О.КУЧЕНЕВ:  Не переманили, дело в том, что меня практически год уговаривали перейти в хоккей. Я не был приверженцем этого вида спорта, потому что в плавании я защитил диссертацию, я был уже кандидат наук, хоть и педагогических, но владел многими физиотерапевтическими средствами, и я как бы наслаждался этой работой, предполагая, что это будет завтрашний день моей судьбы. Но дело в том, что политика, которая была в те годы, меня сделали просто невыездным. А невыездным по тем годам это значит полуфабрикат – ты работай, а все остальное мимо денег.

И поэтому я, когда уже с диссертацией готовой пришел, был такой Сергей Михайлович Войцеховский, царство ему небесное, очень хороший тренер, очень хороший организатор, и я подсел к нему и говорю: «Ну, что, Сергей Михайлович, как, я же хочу, я рвусь». Он говорит: «Ты знаешь, парень, невыездные мне не нужны». И я понял, что на мне поставили крест. Я пришел к Колоскову Вячеславу Ивановичу, говорю: «Вячеслав Иванович, давайте я попробую в этом виде спорта». Это был конец 1977 года.

А в 1976 Виктор Васильевич Тихонов пришел к рулю и они за мной начали пасти в виде доктора, который говорил: «Возьмите этого парня, он кандидат наук, он там семь пядей уже съел по этому восстановлению». И я отказывался, отказывался, но вот после этой фразы я пришел и сказал: «Давайте я попробую». Ну, и я попробовал. Первый пациент у меня был Саша Мальцев, он был травмирован, дома. Мне сразу Виктор Васильевич говорит: «Так, Васильевич, езжай-ка на дом, давай, нам этот парень нужен». Ну, я приехал, каждый день к нему ездил домой, делал массаж, лечебную физкультуру. Парень встал в строй и на уровне национальной сборной. Вот в 1978 году я впервые, у меня дрожь была по телу, я никогда этого не испытывал, когда наши играли с канадцами, с чехами, и думаю, ничего себе. И я так балдел от своей работы.

В.КУКУШКИН:  Ну, я к этому добавлю, что Колосков быстренько разобрался, что там, почему невыездной, все это было закрыто, потому что это была глупость, и Олег был включен в команду и поехал, и никаких разговоров, и о чем вы говорите. Это человек, который работает, а что там кому-то взбрело в голову, ну, это интриги всегда бывали. Но дальше 1978 год это чемпионат мира в Праге, это нервы у всех накалены, потому что 10 лет знаменитых этих событий пражских, атмосфера такая накаленная, напряженная, и мы все нервничали, все-таки, как, что будет. Хотя хоккеистам никто не ставил задачу обязательно выиграть, ничего подобного. Говорили так: «Играйте достойно». Но для Тихонова это тоже был экзамен, еще какой, он принял команду, ему нужно себя показать. И вот это объединение, и доктор Сопроненко, который как раз очень хорошо работал вместе с Олегом, они вдвоем выбирали, кого из хоккеистов, как ремонтировать. Вот, во сколько заканчивался рабочий день массажиста?

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, я скажу, что довольно жестко, особенно сказывалось, я сейчас сразу вспоминаю 1980 год, олимпийские игры, когда мы жили в тюрьме. А там полы были железные, а у нас игра заканчивалась в 11, играли мы за городом, не около деревни, приезжали в 12-м, где-то в 2, в 3 только заканчивалась сама работа, а уже где-нибудь в 6, в половине 7-го уже начали цокать по этим железным, бетонным стенам лыжники, бобслеисты и спать никому не давали. И поэтому я хочу сказать, что, несмотря на какие, ну, все олимпиады так были, поздно кончали, где-то в 3, в 4, иногда думаешь, ну, ладно, не зайду к Вите Жлуктову, не успеваю, физически не успеваю, время уже 4-й час, ну, куда? Ну, и иду спать. На утро прихожу, Витя: «Ну, ты чего не зашел-то? Я всю ночь не спал, ждал тебя».

В.КОЛОСОВА:  Получается, любимчики были?

О.КУЧЕНЕВ:  Нет, это не любимчики, это была как бы, я все делал, чтобы это было необходимо. Дело в том, что все-таки снять напряжение, особенно после игры, после этих эмоций, снять это напряжение, как бы целенаправить на завтрашний день, который не менее сложный, чем предшествующий, этому я посвящал вообще все, что было у меня в руках, что у меня было в голове, как говорится, и делом, и мыслями. Ребята это ценили и ждали.

В.КУКУШКИН:  А тут такой маленький вопрос. Одно дело работать с ними, когда они, так сказать, лежат у тебя на кушетке, и ты проминаешь и прочее, а другое, идет матч, во время матча стоять на скамейке, это традиция наших массажистов, начиная с Овсеенко Жоры, который тоже был на скамейке. Это нужно не только быть наготове что-то там, первую помощь оказать, но и вообще любую помощь, вплоть до, конек переклепать.

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, вообще я вам скажу такую вещь, я пришел чистым физиотерапевтом, я с довольно приличными знаниями в этом вопросе, никогда не занимался технической частью. Тот же Вячеслав Иванович Колосков подходит ко мне и говорит: «Васильевич, осваиваем техническую часть». И я начал присматриваться, как штопать, как клепать, а как точить. И самое удивительное, что у меня были хорошие ребята, там Цыганков Гена прекрасно шил, ну, многие ребята, Овсеенко, за спиной которого я простоял тоже пять лет, научился точить коньки. И самое удивительное, я сам был себе удивлен, что у меня неплохо это получалось. И тогда ребята уже стали ко мне обращаться не просто, как к физиотерапевту, который не зашел к ним в 4 утра, а уже как к специалисту, который может сделать так коньки, что не надо будет на льду корячиться или исполнять что-то не так.

В.КОЛОСОВА:  Терпеливые мужики были?

О.КУЧЕНЕВ:  Не то слово. Я просто хочу сказать, что та мужественность, будем говорить, ну, маленький пример, Валеру Васильева мы унесли, будем говорить, с сердечным приступом, он был у нас капитаном команды. Мы унесли с доктором, считайте, за руки, за ноги, принесли в раздевалочку.

В.КОЛОСОВА:  Это что за соревнования были?

О.КУЧЕНЕВ:  1978 год, чемпионат мира.

В.КОЛОСОВА:  И там сердечный приступ был?

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, да, был микросердечный приступ, нашатырь, все, отлежались. «Валера, коньки снимай» - «Что? Я пойду». Перерыв, пока залили лед, все, очнулся, вышел, отыграл, понимаете. А Кубок Канады 1978 у меня…

В.КУКУШКИН:  Я извиняюсь, не просто вышел, отыграл, выиграли золотые медали, обыграли команду Чехословакии в последнем матче, который решающий матч был, и нужно было обязательно две шайбы. Сделали все как надо. Вот это я понимаю, был такой напор, вот этот волевой накал. И все были как бы единое целое. Причем и массажист, и доктор, и тренеры, и игроки, и вот все вот это объединение. Поэтому хоккей игра командная, и понятие команда достаточно широкое. Кстати говоря, Олег написал книжку, которая называется «Быть в команде».

В.КОЛОСОВА:  Ваша книга, она посвящена вашим воспоминаниям, да?

О.КУЧЕНЕВ:  В принципе, да. Она захватывает практически эпизод с 1978 года до 2006.

В.КОЛОСОВА:  Вы знаете, что любопытно, мы с Всеволодом Владимировичем вторую неделю вместе заканчиваем, и удивительно, что он помнит гораздо больше, чем непосредственные участники событий, сами хоккеисты. И иногда даже Всеволод Владимирович им рассказывает: «Да не так все это было, вот я тебе сейчас расскажу, как было на самом деле». Это очень любопытно.

О.КУЧЕНЕВ:  Последний эпизод, Мышкин вчера ко мне подходит и говорит: «Васильевич, прочитал, очень здорово, очень здорово. Но некоторые есть моменты, при которых ты немножко злоупотребляешь моим доверием» - «Володя, ну, как, писал немножко и от себя, утрировал, делая то, что для тебя было бы прекрасно» - «Нет, все прекрасно». А Саша Скворцов тоже, дал ему почитать, ну, не дал почитать, я им всем дарю эти книжки, говорит: «Васильевич, ну, ты помнишь больше, чем я. Ну, такие воспоминания у меня. Я думал, все уже похоронено».

В.КОЛОСОВА:  Самые памятные воспоминания, самые дорогие это какие? К чему относятся?

В.КУКУШКИН:  Давайте, подождите, памятные это…

О.КУЧЕНЕВ:  Их очень много.

В.КУКУШКИН:  Давайте сначала 1981 год. Вот эта веселая история.

В.КОЛОСОВА:  Про чемпионат мира поговорим в Швеции?

В.КУКУШКИН:  Чемпионат мира в Швеции.

В.КОЛОСОВА:  И поход на кинофильм «Калигула».

В.КУКУШКИН:  Да, исторический, чтобы любовь была и воевали.

В.КОЛОСОВА:  Как это было? Кому пришла в голову идея?

О.КУЧЕНЕВ:  Дело в том, что мы играли, зима была, в принципе-то, и Валентин Лукич Сыч, царство ему небесное, приходит в команду и говорит: «Так, ребятки, собрались, завтра у нас выходной день, надо его провести продуктивно, эффективно, потому что на следующий день у нас игра со шведами и не должно быть издержек».

Ну, у нас рыбаки же есть, и Валера Васильев всегда поднимает руку и говорит: «Так, едем на рыбалку». А мы играли в Гётеборге, это значит море, океан, все рядышком. «Ну, как на рыбалку, ребят, вы что, вы все простудитесь, там ветрило». Ну, в общем, не важно. Встает Володя Петров: «Хорошо, на рыбалку не едем, давайте фильм какой-нибудь исторический, военный, ну, можно сексуальный». Ну, все так задумались. А у нас был политработник такой Володя Ясенев, он приходит к нам, к врачу, ко мне: «Васильевич, ну, что делать-то?» Я говорю: «Ты знаешь, иди к посольским ребятам, они тебе подскажут, что делать, где, чего». Ну, и к вечеру он приходит, говорит: «Все, достал билеты, они говорят: надо смотреть. Фильм называется «Калигула», не знаем, про что, как, но надо смотреть». Это сказали посольские ребята.

И наша команда пошла. А нам билетов не досталось, нам четверым билетов не досталось. Приходят ребята после фильма, естественно, мы к ним: «Ну, как? Фильм-то как?» Ну, как Андрюша Хомутов был самый молодой, я говорю: «Андрюш, ну, как?» Он говорит: «Васильевич, ты знаешь, рассказывать невозможно, надо только смотреть». Поэтому мы срочно взяли билеты. Ну, и на следующий день игра вечером, 10:3, что ли, мы обыграли шведов.

В.КОЛОСОВА:  Ну, там какой-то разгромный был счет.

О.КУЧЕНЕВ:  Разгромный счет, да.

В.КОЛОСОВА:  Получается, фильм так повлиял.

О.КУЧЕНЕВ:  А через день мы играем с чехами, уже финальную игру, где мы ее выигрываем с большим трудом, но все ребята мне говорят: «Васильевич, сейчас еще бы такой фильм, мы бы и этих разгромили».

В.КУКУШКИН:  Была такая история действительно. Но это внесло некоторый оптимизм в наше руководство, потому что дальше нам предстоял Кубок Канады 1981 года, а это уже другая единица измерения. Там уже биться надо, и там уже требовался немножко другой настрой, там уже, пожалуй, одним «Калигулой» отделаться было невозможно.

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, не только «Калигулой». Дело в том, что у нас за спиной уже 1980 год, где мы проиграли пионерам или, как до сих пор все говорят студентам, это тоже ирония судьбы, наша судьба хоккейная. И мы, подходя к 1981 году, к Кубку Канады, где уже были не школяры, как говорится, от хоккея, а все профессионалы, и мы готовились к этому.

В.КУКУШКИН:  Все великие профессионалы.

О.КУЧЕНЕВ:  Великие профессионалы, да, Гретцки, Босси, я перечислять не буду их всех, но это уже была не просто как бы игра, доказательство того, что это случайность 1980 года, когда мы выходили против каждых чехов, шведов, финнов и канадцев, в том числе, в финале. Где мы доказывали свое право быть лидерами мирового хоккея.

В.КОЛОСОВА:  Люди просят рассказать мифы и правду о том, почему все-таки Харламов не поехал?

О.КУЧЕНЕВ:  Вы знаете, я озвучиваю это среди ребят и многие, как говорится, немножечко к этому относятся, знаете, они очень уважительно относятся к Валерке. Это моя любовь, потому что Валера прошел через мои руки, свою последнюю стадию, так сказать, спортивную, будем говорить. Но здесь ирония судьбы. Появлялось великое звено, оно вышелушивалось очень серьезно и кропотливо. 1981 год на чемпионате мира, я недорассказал, мы жили в шаговой доступности от арены в Гётеборге, и каждый раз, когда мы выходили, пешком идти, внизу стоял Porsche красного цвета, за рулем сидела дама в красной маечке, на всю грудь «СССР» и кепи такое же.

В.КОЛОСОВА:  Это про Петрова история?

О.КУЧЕНЕВ:  Да.

В.КУКУШКИН:  А у дамы был примерно где-то 3-4 размер. Для букв «СССР», так сказать, объем, как страна не маленькая.

О.КУЧЕНЕВ:  Мы выигрываем вот это первенство, а у нас была традиция, мы, когда приносили Кубок, туда шампанское, генеральный менеджер нам туда заливал еще втихаря пару бутылочек…

В.КОЛОСОВА:  Крепкого.

О.КУЧЕНЕВ:  Пару бутылочек, да, и шло по кругу, и все по глотку, по два. Ну, и вышли-то уже тепленькие, а Porsche стоит, и все, естественно… А Юрзинов каждый раз говорил, когда мы выходили: «Так, ребятки, никаких этих самых отклонений, никаких машин, вот закончим чемпионат мира, будем золотые, все, что угодно». Ну, естественно, вышли, ну, что угодно. Ну, и Володя Петров у нас самый, он всегда у нас такой немножко лидер был, не немножко лидер, а вообще лидер, единственный человек, который всегда дискутировал с Тихоновым.

В.КОЛОСОВА:  Он не удержался и сел в эту машину.

О.КУЧЕНЕВ:  Сел за руль.

В.КОЛОСОВА:  Остановились мы на очень любопытной, интересной истории, которая произошла на чемпионате мира в Швеции в 1981 году. Итак, наши хоккеисты после матча возвращаются в отель и видят красивый открытый Porsche, в котором сидит очень красивая женщина с формами.

В.КУКУШКИН:  Сексапильная.

О.КУЧЕНЕВ:  Довольно приличные формы.

В.КОЛОСОВА:  И майка у нее, и на груди написано «СССР».

О.КУЧЕНЕВ:  Да, я согласен, но дело в том, что Володя Петров после двух глотков выигранного Кубка мира сел за руль. На третьем обороте вокруг отеля, некуда было ездить, его остановила полиция. Ну, не его, а машину. Попросили дыхнуть, Володя Петров начал качать права на тот предмет, что он чемпион мира, что ему все позволено, но в Швеции с алкоголем очень жестко. И поэтому его как бы в околоток. Ну, не важно, главное, что его сделали невыездным, персоной нон грата по Скандинавии. А у нас летом, это же было весной практически чемпионат мира, а летом мы начали готовиться к Кубку Канады. Я перехожу уже к Валере Харламову. Осуществилась голубая мечта, мне кажется, Виктора Васильевича Тихонова о том, что это звено ему уже мешало двигать ребят более перспективных, более молодых, более, так сказать, завтрашний день, будем так говорить, хоккея. И на сборе на выживаемость, на летнем сборе…

В.КОЛОСОВА:  Что значит на выживаемость?

О.КУЧЕНЕВ:  А у нас была так называемая предсезонка. Предсезонка это летние сборы, которые проходили довольно жестко в плане физических нагрузок. После таких нагрузок им весь сезон соперник был только ветер по физической подготовке.

В.КУКУШКИН:  Ну, я могу сказать, что начинал-то эту суровую предсезонку Анатолий Владимирович Тарасов. Причем Борис Михайлов мне рассказывал, что первый раз, когда он оказался на этом летнем сборе, он пришел к Кулагину и сказал: «Слушайте, отправьте меня куда-нибудь служить, я не могу». Он говорит: «Значит, так, парень, выживешь, будешь играть. А отправить мы тебя всегда успеем. Так что, давай, мучайся». И вот делать нечего. Борис Михайлов, хотя он так внешне был тщедушным, он худощавый, напрягся, выжил и стал великим Борисом Михайловым. Так что это не просто сбор на выживаемость, это сбор на то, что пройдешь в небожители или нет.

О.КУЧЕНЕВ:  То есть, кто переварил эти нагрузки, мы, поэтому и называли «на выживаемость», кто останется жив. Ну, никто не умирал, конечно, но я хочу сказать, что по окончании вот этого сбора на выживаемость у нас получилось так, что… Да, Валера Харламов не был приглашен на этот сбор, и он не участвовал. Был один, из этого звена был только Борис Михайлов, так как он был капитаном команды, естественно, капитана еще не переизбирали, ничего.

В.КОЛОСОВА:  То есть никакого конфликта между Тихоновым и Харламовым не было?

О.КУЧЕНЕВ:  Абсолютно. Здесь я могу только добавить еще такое, сбор на выживаемость не выдержал у нас Володя Крутов. У него, с печеночным синдромом его положили в Боткинскую больницу. А нам надо было четыре игры играть в Скандинавии перед Кубком Канады. Но так как Петров невыездной, Борис Михайлов капитан команды, Валерка не участвовал, но нужно было заменить Володю Крутова на кого-то, крайнего нападающего, а кого? А так как у нас в параллели всегда ЦСКА готовилось, оно абсолютно в параллели готовилось со сборной командой, то Валеру Харламова пригласили в сборную команду отыграть эти четыре игры в Скандинавии.

И Валера приезжает к нам в команду, в сборную команду и мы летим, отыгрываем четыре игры, неплохо сыграли, все, но к этому моменту уже Володя Крутов подлечился, а Валера Харламов, сделав свои функции, на которые его пригласили, он отправился домой, как все ребята сказали, на дачу. А мы, укомплектовавшись Володей Крутовым, вылетели в Канаду. Но мы летим, а в самолете нам показывают лучшие эпизоды из игр Харламова. Ну, это всегда так бывает, на Кубок Канады летишь когда, там они все изощряются. И мы все думали, что это, ой, как здорово, как здорово, и мы радовались.

В.КОЛОСОВА:  Вас встречают.

О.КУЧЕНЕВ:  Нас встречает, да, Валерка, ну, сожалели, что его нет. И мы только на следующий день, куда мы, в Ванкувер прилетели?

В.КУКУШКИН:  Нет, в Виннипег.

О.КУЧЕНЕВ:  Прилетели в Виннипег, и нам уже с утра говорят: «Вы знаете, произошла трагедия». И мы уже, когда вышли на матч, мы отстояли панихиду такую небольшую перед матчем. Мы крайне сожалели, что Валерки уже не было в живых.

В.КОЛОСОВА:  Вы хотели что-то добавить, Всеволод Владимирович?

В.КУКУШКИН:  Ну, к этому можно добавить только одно, Тихонов видел в Харламове будущего тренера, он хотел, чтобы Харламов занимался с детьми, а он очень любил с юными хоккеистами возиться, и когда был в хорошем состоянии. А еще давала себя знать та травма ноги, которая у него была. У него же была авария автомобильная, после которой он не восстановился полностью. Я помню, после этой аварии была поездка в Канаду, вот уже она завершилась, мы после сидели уже в номере, я как сейчас помню, Валера в футболке, в голубых трусах сидит, и показывает мне ногу и говорит: «Ты понимаешь, вот внешне все ничего, а все равно не то, болит». Понимаете, это было.

О.КУЧЕНЕВ:  Я могу добавить про Валерия Харламова. Дело в том, что он в 1978 пришел ко мне в руки. Из этого великого звена Петров, Михайлов, Харламов, значит, Петров и Михайлов, они амбициозные, они у себя, а ко мне пришел Валера Харламов, скромный парень. Но я уже посмотрел на него с точки зрения физиологии, Валера был, в принципе, уже никакой, у него нога, стопа, которую я массировал, она у него сгибалась, но дело в том, что у него в паху уже был, образовался, костный мозоль. И насколько я понимал, что вот эти сборы на выживаемость, которые были у Тихонова, кроссы, фортреки, Валерке бега по асфальту давались с большим трудом. Но никто ни разу не видел в нем каких-то, я извиняюсь, соплей, он мужественно все переваривал.

В.КОЛОСОВА:  А вы могли вмешаться в процесс и сказать, что этому хоккеисту это противопоказано? Или тогда это было невозможно, и перечить тренеру нельзя?

О.КУЧЕНЕВ:  Бесполезно. Дело в том, что Виктор Васильевич всегда был максималист, всегда был: «Нет? За ради бога».

В.КОЛОСОВА:  На твое место придут другие.

О.КУЧЕНЕВ:  Абсолютно.

В.КУКУШКИН:  То есть можно было сказать: «Вот ему противопоказано» - «Хорошо, противопоказано. Парень, вещички собираешь и поехал. И лечись, лечись».

В.КОЛОСОВА:  А скажите тогда, почему обыватели, или кто придумал, что во всем этом виноват, в смерти Харламова начали винить Тихонова, что он, якобы, даже не приехал проститься с ним?

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, понимаете, обыватель танцует, как говорится, от печки. Дело в том, что никто же не смотрит на то, что Петров стал невыездным.

В.КОЛОСОВА:  Наверное, никто и не рассказывал эту историю в те годы.

О.КУЧЕНЕВ:  А вдруг Петров не оказался на сборе, вдруг Петров не оказался на Кубке Канады 1981 года. Ведь никто не рассматривал о том, что звена-то не было, что от звена остался только один Михайлов. Никто не рассматривает о том, что в это время уже пришли ребята Касатонов, Фетисов, Макаров, Ларионова чуть позже нашли, Крутов, как преемник Харламова. Ведь Крутов истинный ЦСКовец, о котором всегда говорили, Тихонов даже говорил, Виктор Васильевич: «Посмотри на этого молодого парня, это завтрашний Харламов». И Володя был просто великолепен в свои молодые годы, и всегда был великолепен на льду. Но звена-то уже не было.

В.КУКУШКИН:  Я могу добавить к этому, что на Олимпиаде 1980 года лучшим нападающим в нашей команде был Крутов юный, который мальчишка дебютант, но он был лучшим. А рядом были великие. И вот судьба. И, больше того, двое переживали со страшной силой, что они вроде бы вытеснили…

О.КУЧЕНЕВ:  Были виновниками немножко.

В.КУКУШКИН:  Да, это Крутов и Хомутов. Вот эти два игрока, которые планировались на будущее. Но и жизнь показала, что они стали великими действительно, Тихонов разглядел в них. Такая судьба. Кстати говоря, ну, был порыв полететь на похороны и прочее, но это было нереально, потому что, ну, ситуация была другой, и все эти визы и прочее, и команду нельзя было потерять. Иначе бы это был бы полностью развал. Пережили, да, собрались игроки, внутреннее собрание было, вот Олег, я не помню, по-моему, только игроки были, больше никого не было.

О.КУЧЕНЕВ:  Только игроки.

В.КУКУШКИН:  Вот они собрались, поговорили между собой. Это, кстати, и тренеры приветствуют, чтобы какой-то момент был, чтобы игроки собрались отдельно, без никого. Вот тогда, так сказать, момент истины, когда друг другу говорят без экивоков.

В.КОЛОСОВА:  Случай, про который рассказывал, я даже не помню сейчас, кто, может быть, и Владислав Третьяк. Когда ходили поздравлять Брежнева, вы были при этом? Когда должны были вручить клюшку то ли Черненко, то ли еще что-то, и отправили туда Третьяка, кого-то еще, и Брежнев тогда сказал: «Вот тебя я знаю, ты Третьяк». А вместо Черненко должен был кто-то вручить клюшку и кому-то не тому вручили. Это не при вас была история?

О.КУЧЕНЕВ:  Нет, это не при мне история.

В.КОЛОСОВА:  Васильев, Макаров, по-моему, еще были вместе с Третьяком, их отправили поздравить.

В.КУКУШКИН:  Это могло быть. Это, значит, была ЦСКовская команда.

О.КУЧЕНЕВ:  Да, это ЦСКовская.

В.КУКУШКИН:  Это ЦСКА, это не сборная. Но я бы хотел, чтобы Олег Васильевич сказал все-таки о Кубке Канады, вот перед последним матчем, вот ситуация в нашей команде, последний матч, он решающий, самый ключевой.

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, Кубок Канады это особая, как говорится, ипостась. Дело в том, что к нам пришли в раздевалку уже Куколович с Иглсоном: «Ребята, мы вам все в лучшем отеле, в лучшем ресторане Монреаля сделаем банкет». Они были на сто процентов уверены, что игра в их пользу и никаких проблем, потому что мы первую товарищескую игру вне Кубка Канады проиграли им 4:2, не то 3:4, и они были уверены в том, что все будет окей. Ну, мы после пятой еще было сомнение о том, что мы можем выиграть, потому что накал страстей был настолько серьезный, настолько мощный, что мы не предполагали, даже и в мыслях не было, что мы выигрываем.

Да, вчера я дарю эту книжку свою, и Сережа Шепелев, я говорю: «Сереж, здесь в этой книге ты герой 1981 года». Он две шайбы забивает такие, при которых, так сказать, из серии очевидное-невероятное. Я описал этот эпизод, Сережка смеется и говорит: «Спасибо, Васильевич». И поэтому я хочу сказать о мужестве, еще раз подчеркнуть, на Кубке Канады два были просто травмированы очень серьезно, это Билялетдинов Зинэтула Хайдарович на сегодняшний день, и Вася Первухин. У них, как говорится, как раз рука, которая держала клюшку, а они праворукие, она у них не поднималась. То есть плечевой сустав практически не работал. Мы впервые с доктором настолько химичили, будем говорить, по медицинским делам, что все-таки на игру мы их выпустили, затейповали руки, в перерыве перетейпировали, потому что тейп намокал, слезал. Но ребята мужественно отыграли. И уже после того, как мы уже, просвистел звонок и оповестил, что это 1981 год, и 8:1, и они пришли в раздевалку, они не могли даже раздеться эти два парня, и мы посмотрели на них и сказали: «Да, вот это настоящие ребята».

В.КОЛОСОВА:  Да, действительно в хоккей играют настоящие мужчины.

В.КУКУШКИН:  Я хочу сказать, Олег, до этого я рассказывал о том, как, почему погнулся кончик у кленового листа. Скажи, пожалуйста.

В.КОЛОСОВА:  Вы уронили сумку с Кубком?

О.КУЧЕНЕВ:  Ну, это особая история, ребята.

В.КУКУШКИН:  У нас времени не хватит.

В.КОЛОСОВА:  Мы ее рассказывали, да. Но это, вы просто скажите, да или нет?

В.КУКУШКИН:  Просто подтверди, что я…

О.КУЧЕНЕВ:  Нет, кончик не отломился. Хотя я его…

В.КУКУШКИН:  Нет, погнулся.

О.КУЧЕНЕВ:  Погнулся, да, вполне возможно. Потому что дело в том, что я это нес в бауле, а когда эти три из Канады Иглсон, Зиглер и Куколович: «Олег, Кубок останется в Торонто», на что я был категорически против, пока не пришел Валентин Лукич, долго-долго дискутировали, потом он говорит: «Васильевич, отдай ты им этот долбанный Кубок». И я его с плеча, не просто, ну, 40 килограмм, я уже устал, у меня все онемело, и я его не просто положил аккуратно, куда там аккуратненько, хоть с плеча скинул, и я его скинул на это. Как там с ним было, а он был в бауле, я же по секрету его нес, чтобы никто не видел. И он упал. А что там с этим кончиком.

В.КОЛОСОВА:  Погнулся. Сказал Всеволод Владимирович.

В.КУКУШКИН:  Погнулся.

В.КОЛОСОВА:  Еще одна история, о которой нужно рассказать, я не знаю, может быть, наши радиослушатели, которые увлекаются хоккеем, знают или нет, итак, это был 1979 год.

О.КУЧЕНЕВ:  1979 год.

В.КОЛОСОВА:  Наши и канадцы.

В.КУКУШКИН:  Приз «Известий».

О.КУЧЕНЕВ:  Приз «Известий», Канада. Здесь ситуация немножко родилась спонтанно. Дело в том, что Сережа Макаров просто проезжал мимо вратаря, не знаю, что он хотел, он его не задел, но вратарь возмутился в своей зоне и своей клюшкой, лопатой, как мы называем ее, клюшка вратаря, бьет Сережу Макарова по одному седалищному нерву. И в это время Фетисов видит, подъезжает… Не подъезжает, Фетисов никогда не подъезжал, он подлетает к этому вратарю, а вратарь это святое, начинает его призывать к порядку, канадцы увидели и началась драка. Пять на пять дрались по-черному, скажу, сняли перчатки, шлема.

И вроде как бы и утихало все это, мы стоим с Виктором Васильевичем у борта, ну, думаем, а все на стреме, все, и наши, и канадцы, знаете, святое, пять на пять никто, ничего. И тут Виктор Васильевич в пол-оборота оборачивается и Хатулеву говорит: «Слушай, ты не видишь, что наших бьют?» И тот 120-килограммовый парень огромного роста, там масса огромная вылетает на это поле и, естественно, вылетают все остальные наши, вылетают все остальные канадцы, дерутся по-черному уже все на все. Дрались долго, пока всех растащили, все нормально, прекратили игру, увели всех в раздевалку.

Через 15 минут все успокоились, попили чайку, водички, вышли, доиграли. Доиграли, после игры приходим, ну, мы выиграли, естественно, приходим в раздевалочку, тишина. Приходит в раздевалку такой интеллигентный товарищ в возрасте и говорит: «Виктор Васильевич, вас просят подняться наверх». И все сразу не то, чтобы, понимаете, как-то стремена у всех: «А зачем?» Леонид Ильич Брежнев-то сидел, смотрел все это дело. Ну, и Виктор Васильевич говорит: «Васильевич, пошли, поможешь». Ну, и мы идем.

А там наверх подниматься по лестнице высоко, высоко, где сидел Леонид Ильич. И уже на последних ступеньках, понимаете, осталось, не помню, не то две, не то три ступеньки осталось, и дверь открывается, и Брежнев выходит навстречу Виктору Васильевичу. А Виктор Васильевич уже, я так понял, я его поддерживаю за руки, у него нет вообще сил эти две ступеньки одолеть. И Леонид Ильич протягивает ему руку, я уже дословно только могу сказать, потому что особо не помню, он протягивает ему руку и говорит: «Виктор Васильевич, спасибо за игру, хорошо дрались». И все. Ну, Виктор Васильевич, он просто обмяк немножко, я его поддержал. Ну, он: «Спасибо, Леонид Ильич». Кстати, мы потом получили правительственные награды и я, в том числе. И вот этим закончилось, вот такой эпизод, при котором и я помог на стыковке двух великих.

В.КОЛОСОВА:  Сейчас мы практически каждый день встречаемся с легендами хоккея, спасибо им огромное, что они приходят. Так же будет называться и турнир, который 9-го числа, «Кубок Легенд», он стартует. В потрясающей форме, людям достаточно ли это и так хорошо они выглядят. Общаетесь сейчас все вместе, что можете сказать о наших героях?

В.КУКУШКИН:  Он же директор команды.

В.КОЛОСОВА:  Да, как директор команды и расскажите.

О.КУЧЕНЕВ:  Технический директор, да. Ну, мы, в принципе, тренируемся, «Легенды хоккея» тренируются два раза в неделю, уже идет учет, кто, чего. Ну, у нас ребята востребованы, вы знаете, у нас Сережа Шепелев, раз, и тренером туда. У нас ребята востребованы, как тренеры, и они уезжают. Потом они приезжают обратно в «Легенды». Мы говорим: «Так, не нашли с менеджером генеральным общего языка», и снова начинают тренироваться.

Тренируются регулярно, тренируются увлеченно, тренируются, вы знаете, я по этому поводу расскажу один эпизод сегодняшних и вчерашних. Вот эти наши вчерашние, если товарищ дает своему защитнику, нападающему пасс, и тот пасс не берет, ну, просто нехороший пасс, и пасс не берет, то тот, который не принял пасс, подъезжает к нему: «Слушай, - говорит, - парень, ты такой пасс дал, я не мог, извини, прости». А тот говорит: «Ну, ты прости меня, я пасс-то плохой дал, ну, что это такое». Сегодняшние, дали пасс, этот кричит: «Ну, ты, идиот, ты, что за пасс мне дал?» А этот кричит: «А ты чего сопли растянул?»

В.КОЛОСОВА:  Как сказал Фетисов, нет такого пасса, который бы не принял хороший хоккеист. Это, по-моему, его была поговорка, он так говорил.

О.КУЧЕНЕВ:  Но таких пассов сейчас никто не дает. Не умеют, к сожалению, не умеют. Вчера, я скажу, Леша Касатонов дает пасс из-под своих ворот под синюю линию соперника. А кому дает? Министру обороны.

В.КУКУШКИН:  А, это другая игра была.

О.КУЧЕНЕВ:  Это другая игра была, но такой пасс, при котором и не надо ничего, клюшечку подставь, она у тебя уже на клюшке. Понимаете, такие пассы, они ювелирные, они идеальные, за ними не надо, так сказать, тянуться. Но это сегодняшние легенды, они, поэтому и легенды, их интересно смотреть.

В.КОЛОСОВА:  Скажите, а мы тоже поднимали эту тему, почему раньше наши прославленные хоккеисты говорили: «Мы играем в хоккей», а теперь, по-моему, все чаще говорят: «Работа, работа, работа, результат»?

О.КУЧЕНЕВ:  Я могу привести только одно выражение Паши Буре, он подошел ко мне и говорит: «Васильевич, у нас 82 губернатора», сколько-то у нас, много губернаторов, 82. «Я, - говорит, - в чемпионате NHL, в Национальной хоккейной канадской лиге играл всего 72 матча. Я могу разве всех?» А он востребован настолько, что все губернаторы считают за честь с ним поиграть. Вот 86 раз выйти с ними, а это великая страна, это Владивосток, Хабаровск, это все лёты, перелёты, и Паша говорит: «Васильевич, я такого не одолею».

В.КОЛОСОВА:  Спасибо огромное. К сожалению, час так быстро пролетел. У нас сегодня был в гостях Олег Васильевич Кученев. Всеволод Владимирович, и вам спасибо.

О.КУЧЕНЕВ:  Спасибо вам.

В.КУКУШКИН:  Спасибо. До встречи.