Новогодние вечера Встреча с Юрием Блиновым

В.КОЛОСОВА:  Здравствуйте, дорогие друзья. По традиции рядом со мной Всеволод Владимирович Кукушкин, журналист, писатель, советник Международной федерации хоккея. Всеволод Владимирович, здравствуйте.

В.КУКУШКИН:  Добрый день.

В.КОЛОСОВА:  И, как обычно у нас очень дорогой гость – Юрий Иванович Блинов, олимпийский чемпион, чемпион мира. Сейчас будем его пытать, что он помнит о своей карьере хоккейной. Здравствуйте, Юрий.

Ю.БЛИНОВ:  Здравствуйте.

В.КУКУШКИН:  Знаете, Всеволод Владимирович, зачастую хоккеисты помнят гораздо меньше, чем вы рассказываете.

В.КУКУШКИН:  Сейчас мы попросим, и воспоминания пойдут. Дело в том, что Юрий Иванович был любимым футболистом в какой-то момент для Всеволода Михайловича Боброва. Он несостоявшийся футболист. Вот, почему не состоялся футболист Блинов, Юрий Иванович?

В.КОЛОСОВА:  И почему перешел в хоккей в итоге?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, если откровенно, то я состоявшийся футболист.

В.КОЛОСОВА:  Вот я хотела сделать эту поправку для Всеволода Владимировича. 

Ю.БЛИНОВ:  У меня в маленьком возрасте тренерами были Алексей Григорьевич Гринин, Николай Герасимович Котов, Иван Павлович Пономарев. Они мне были не только тренерами, они мне были отцами. Это те люди, которые вложили то, что не каждый тренер это сделает. Со мной очень много занимались, это великие люди, я им очень благодарен. Я играл в футбол сначала.

КОЛ: Вы же записались, по-моему, в школу ФШМ к Бескову, да, тогда это было?

Ю.БЛИНОВ:  Нет.

В.КОЛОСОВА:  А как была история?

Ю.БЛИНОВ:  Это Константин Иванович приехал к нам в Люблино, у отца голуби были у моего, Константин Иванович любил голубей, и мой отец тоже. И он к нему приехал за голубями. И я, откровенно говоря, я еще пацан был, а в это время приехал Всеволод Михайлович посмотреть, как мы живем 7 человек в 7-метровой квартире. У меня было три брата, сестра и я, самый последний, мама и отец. Ну, а когда Всеволод Михайлович увидел Константина Ивановича, он говорит: «Ты за Юркой бегаешь?» Ну, за мной там Анатолий Исаев такой был футболист, олимпийский чемпион в Мельбурне, он мне рассказал, как они меня хотели и «Динамо» забрать себе, и это, а Всеволод Михайлович, он очень человек порядочный, он подумал, что это правда.

Он ему говорит: «Ты за Юркой приехал?» Он говорит: «Сева, я за голубями к отцу приехал». Ну, посмотрел там: «А где, - говорит, - Юрка?» - «Вон, - говорит, - за печкой». Ну, Всеволод Михайлович меня, как говорится, чтобы я верил, мне мало еще лет было, ну, он меня взял на сборы в Архангельское, чтобы я там кушал, питался. Ну, откровенно говоря, у нас-то не было, после войны это тяжело было так. И я был в Архангельском уже порядка, ну, в школу, будем так откровенны, меня, ну, после только игры отпускали домой, то я в школу ходил, а так все время на сборах и тренировке. Тренировался я в 7 часов утра, это люди, которые на данном этапе сейчас я этого не вижу.

В.КОЛОСОВА:  Преданы были, любили свое дело.

Ю.БЛИНОВ:  Да. И они приходили, чтобы меня тренировать, я просто сам удивлялся. А то, что не стал в футбол играть, это уже мне было около 16 лет. У нас игра была через день с «Динамо», с командой «Динамо» Москва, а Константин Борисович Локтев попросил меня, говорит: «Юра, поедем, сыграешь в хоккей». Я говорю: «Константин Борисович, я не катался». Он говорит: «Ну, поедем, со «Спартаком» играем».

В.КОЛОСОВА:  А вы стояли на коньках?

Ю.БЛИНОВ:  Не-а. Мне это без разницы все равно, я был готов вообще, физически очень хорошо был подготовлен. Ну, со взрослыми людьми, когда играешь, естественно, и смотришь на них, естественно, что-то надо почерпнуть у одного человека, у другого. Это много есть очень великих людей, которых я уважаю, сильно уважаю, хоть они и спартаковцы, Вячеслав Иванович Старшинов, Борис Александрович Майоров, Евгений Майоров, царствие ему небесное, это те люди в ЦСКА, Альметов Александр, я просто на них любовался. И, понимаете, когда я сидел дома и слушал колокольчик, у нас телевизоров-то не было, и слушал, а потом оказался я в этой среде, ну, это не каждый понимает. Чтобы зайти к Тарасову в раздевалку, это, как в музей все равно заходили. Нет, это я честно говорю.

В.КОЛОСОВА:  Ну, а как вы тогда сыграли все-таки первый раз, когда поехали на хоккей?

Ю.БЛИНОВ:  Мы выиграли, я три забил. Я говорю: «Я закончил». Я говорю, мышцы другие. А то, говорю, меня Всеволод Михайлович, если увидит, мне плохо будет. Ну, Константин Борисович меня привез в Архангельское, я вышел, сыграл, я не видел, что он Анатолий Владимирович на трибуне сидит.

В.КОЛОСОВА:  Тарасов?

Ю.БЛИНОВ:  Да. Мне Александр Давлетович коньки, там я его форму одел, вышел, сыграл. Сыграл я нормально, а потом за дубль еще сыграл, и два забил, меня за 15 минут он заменил сразу, и завтра будешь играть. Я вышел на разминку, представляете, 54 тысячи для молодого человека.

В.КОЛОСОВА:  Зрителей.

Ю.БЛИНОВ:  Из Люблино. Я посмотрел на трибуны, смотрю, сестра сидит, отец, два брата, ну, маме я сказал, я говорю: «Если ты придешь, я тогда вообще не выйду».

В.КОЛОСОВА:  Почем? Чтобы не волновалась?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, как-то, да. Ну, она и не смотрела, вокруг дома ходила там все время. После игры нас отпустил Всеволод Михайлович, а на следующий день приехали люди и к министру обороны на прием.

В.КОЛОСОВА:  А сколько вам лет тогда было?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, лет 16 с чем-то?

В.КОЛОСОВА:  Не испугалась мама отправлять сына к министру обороны?

Ю.БЛИНОВ:  А чего бояться-то было?

В.КОЛОСОВА:  Ну, мало ли.

Ю.БЛИНОВ:  А ее не было дома, отец был дома. Я говорю: «Не открывай дверь». Он говорит: «Я тебе не открою». Ну, приехали, сидит Анатолий Владимирович.

В.КОЛОСОВА:  У министра обороны.

Ю.БЛИНОВ:  Да. Я говорю: «Здравствуйте, Анатолий Владимирович. Разрешите войти?» - «Проходи». Ну, я вошел. Ну, начали с того, что, во что будешь играть. Я говорю: «В футбол». Он говорит: «В хоккей». Я говорю: «В футбол». Ну, в общем…

В.КОЛОСОВА:  Вы еще и перечили министру обороны?

Ю.БЛИНОВ:  Не министру, Анатолию Владимировичу.

В.КОЛОСОВА:  А, Тарасову.

Ю.БЛИНОВ:  Это я еще не понимал ничего, кто передо мной.

В.КУКУШКИН:  Ну, во-первых, я должен сразу сказать, что Юрий Иванович чем-то напоминал Боброва, а Боброва называли гений координации. У Юрия Ивановича вот эта координированность движений, она и помогла ему встать и на коньки легко, и с клюшкой обращаться. Потому что вот это понимание своего тела, вернее, не то, что понимание, это на подсознании идет, вот это у него качество было. А дальше он просто не знал того, что заходишь в кабинет начальника со своим мнением, а выходишь с мнением начальника. Вот он пошел и, значит, в силу того, что молодой был, не опытный, поэтому позволял себе.

В.КОЛОСОВА:  А как же вы позволили себя переубедить, что все-таки не футбол, а хоккей?

Ю.БЛИНОВ:  А как это, представляете, министр обороны, я формы такой не видел ни разу, и Анатолий Владимирович, а ему вообще никто не перечил никогда, я так думаю. Всеволод Михайлович не такой человек был, как Анатолий Владимирович.

В.КОЛОСОВА:  Помягче.

Ю.БЛИНОВ:  Это очень был строгий.

В.КОЛОСОВА:  И когда начали уже непосредственно ходить на тренировки хоккейные, вот здесь часто жалели, что все-таки не футбол выбрали, или, наоборот?

Ю.БЛИНОВ:  Вы знаете, ну, сначала было, конечно, мне тяжело, я переживал в душе. Я никому ничего не говорил. А футбольная команда на тренировку шла, они в русский мяч играли, и Всеволод Михайлович говорит: «Юра, что же ты сделал-то?» Я говорю: «Всеволод Михайлович, я вам потом все объясню». Ну, Тарасов меня отпустил: «Ну, иди, - говорит, - покрути футболистов», Ну, в русский мяч я мог, я хорошо, конечно, но по мячу-то бить не умел, так овладел. В ворота Володю Федотова поставили, царствие ему небесное, я, как замахнулся, а он вытянулся, а я паузу еще делаю, он тянется, тянется, у него ноги вперед. Ну, я засмеялся. Всеволод Михайлович говорит: «Юра, иди, переодевайся, лучше так посмотри, подожди меня».

В.КОЛОСОВА:  А когда получили приглашение в сборную? У меня такое впечатление, что вы настолько были всегда уверены в своих силах спортивных, что даже сомнений, наверное, и не было никогда.

Ю.БЛИНОВ:  Сейчас я вам скажу. В хоккейную сборную?

В.КОЛОСОВА:  Да.

Ю.БЛИНОВ:  В хоккейную сборную я в 1969 году, когда Валера Харламов, Володя Петров и Михайлов, их за сборную брали, и я на следующий день тоже должен улетать. А мы играли с Новосибирском, такой был вратарь Попсуев, я один на один выходил, я его обыграл, шайбу я забросил, а он мне коньком передним встал вперед ногу и попал посередине голеностопа и четыре сухожилия перерезали мне. Мне в Боткинской больнице зашили их. Я лежу, а Анатолий Владимирович ко мне в 4 часа пришел утра. Говорит: «Собирайся, поедешь в Швецию». Я говорю: «На чем? На костылях я поеду?» Он говорит: «Где главврач?» Главврача быстро нашли. Ну, приехал, он объяснил все.

В.КОЛОСОВА:  Ну, а как объяснить, а как же это, это же должно срастись.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, срослось.

В.КОЛОСОВА:  Зашить, в конце концов.

Ю.БЛИНОВ:  Срослось это все.

В.КОЛОСОВА:  Вы на уколах выступали тогда?

Ю.БЛИНОВ:  Нет, а на каких уколах, я не поехал никуда.

В.КУКУШКИН:  Нет, он не поехал. Дело в том, что тут уже ничего невозможно сделать, это уже природа.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, как, это, понимаете, когда тянут эти сухожилия, их четыре человека тянули, внизу держат, а сверху тянут, и вот таким маленьким становишься сам.

В.КОЛОСОВА:  Юрий Иванович, а вы были любимчиком у Тарасова?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, я не знаю.

В.КУКУШКИН:  Ну, быть любимчиком у Тарасова это было бы очень опасно, потому что тогда тебе нагрузка выпадает двойная, и он еще тебя гоняет, говорит: «Я тебя гоняю, потому что я вижу в тебе потенциал». А ты уже думаешь, что потенциал у меня только добрести до постели, рухнуть и не вставать.

В.КОЛОСОВА:  Еще кто-то говорил, что, если Тарасов, по-моему, Петухов говорил, что, если Тарасов тебя бьет по плечу или приобнимает, все, завтра тебя выгонят из команды. Было такое?

В.КУКУШКИН:  Было, да, действительно.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, я, откровенно говоря, не видел этого. Но то, что мы на юге доползали до моря и ноги бросали в воду и кушать не ходили на обед.

В.КОЛОСОВА:  Потому что не было сил?

Ю.БЛИНОВ:  Мы очень уставали сильно, мы по восемь часов в день работали. Это ни одна команда такого просто не могла делать, а мы делали. И делали то, Тарасову ничего не надо было, ни штанги никакой, вот кирпичи есть, лестница есть, и присядью ходили, и гусиным шагом. Он выдумщик был на все. Вот стена стоит, я должен на нее забираться, вот она, такая стена, и сделать четыре шага. Это очень тяжело четыре шага.

В.КУКУШКИН:  Вверх, представляете себе?

В.КОЛОСОВА:  Я представляю себе.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, три ты еще делаешь, ну, а чтобы четыре, это за редким исключением.

В.КОЛОСОВА:  Я просто не понимаю вот, какого момента. Сейчас нынешнее поколение, что футболистов, что хоккеистов, если им что-то не нравится, они сразу идут или в прессу, или просто заявляют тренеру, что эти нагрузки никому не нужны. Вы были звездами, почему вы все это делали и только сейчас, ну, вот кто-то говорит, что, может быть, это были сверхнагрузки, может быть, не стоило так нагружаться? Почему вы все это исполняли?

Ю.БЛИНОВ:  Вы понимаете, когда я поехал первый раз на сборы, у нас Красная Поляна была, там две недели, и две недели в (неразборчиво) мы спускались. В Красной Поляне, где сейчас стоит трамплин, внизу деревня была. На себя кирпичи, валуны в рюкзак кладешь, ну, вверх еще хорошо, три километра там надо бежать, вверх это нормально. А вот, чтобы вниз сбежать, это надо какое-то дерево искать, чтобы в него врезаться, остановиться. Если разгонишься…

В.КОЛОСОВА:  То кубарем полетишь вниз.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, не кубарем, вообще это так. Ну, он-то выдумщик был, он мог там придумать.

В.КОЛОСОВА:  Всеволод Владимирович, вы какую-то историю хотели про Тарасова рассказать, про эти нагрузки, по-моему.

В.КУКУШКИН:  Ну, про эти нагрузки можно легенды рассказывать, потому что они все время отличались. Он действительно был потрясающий выдумщик. Нагрузки он давал такие запредельные. Но, тем не менее, спорить с Тарасовым и по поводу нагрузок и вообще по поводу всего, позволял себе только один человек, это Владимир Владимирович Петров. Все остальные, у них уже сил не было с Тарасовым спорить.

В.КОЛОСОВА:  А почему были у Петрова силы?

В.КУКУШКИН:  А у Петрова характер такой, это самый спорящий человек. Я сам с ним, слава богу, хорошо знаком и мы дружны даже, но всегда последнее слово должен произнести Владимир Владимирович. Больше того, он безапелляционен, он все знает. И с Тарасовым была знаменитая история, я не помню, знаешь ты ее или нет, когда Тарасов, он же ложился спать в 8 вечера, просыпался в 4 утра и на сборе заводил свою «Волгу». И из Швеции ему привезли специальное устройство для подогрева масла в двигателе, и в 4 утра он спокойно выходил, прогревал «Волгу» свою, шум, конечно, под окнами и вся команда не спала. Но это устройство работало от сети.

И поэтому однажды вечером, вечерняя прогулка в 10 вечера, Володя Петров увидел это дело, прошел мимо машины и выдернул провода. Утром выходит Анатолий Владимирович, 4 утра, садится в машину, поворачивает ключ, а там стартер «у-уик», а мороз-то был крепкий, машина замерзла. И вот он был дико возмущен, кто это сделал. Но так вот Владимир Владимирович Петров спас команду от дальнейших пробуждений в 4 утра.

Больше того, я могу сказать, Анатолий Владимирович, когда мне нужно было с ним сделать интервью, он мне сказал: «Позвони мне в 7 часов». Я говорю: «Анатолий Владимирович, а как в 7 часов, у вас же игра вечерняя?» - «Я же тебе сказал в 7 утра». Я подумал – боже мой, это мне нужно вскакивать в 6 утра, чтобы в 7 утра звонить ему и с ним по телефону. Я позвонил в 7 утра, все нормально, он ответил бодрым голосом, все хорошо и сказал «Хорошо, договорились, значит, приезжай пораньше в «Лужники» и там поговорим». Мама моя, ради того, чтобы в 7 утра ему позвонить и услышать это, мне пришлось в 6 утра вскакивать.

В.КОЛОСОВА:  Крепкий характер.

В.КУКУШКИН:  Да, у Анатолия Владимировича было такое. Вот он мог вот такие вещи делать. Ну, что, должен был я его после этого любить? Ну, это сомнительно, но уважать, я его всегда уважал, это могу сказать честно, и, более того, я переводил его лекцию перед американцами и видел, как зал, стоя, его приветствовал, потому что до сих пор я могу сказать, более талантливого человека в общении я в жизни не видел.

В.КОЛОСОВА:  Юрий Иванович, вот Всеволод Владимирович рассказывает про какие-то режимные дела. Вы легко шли на то, чтобы соблюдать режим? Режимили ли вы или все-таки нарушали когда-нибудь?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, естественно, нарушали. Но мне как-то неудобно говорить, я за редким исключением, если шампанского выпью вот столько и все. И то, а зачем?

В.КОЛОСОВА:  Вы были целиком и полностью преданы хоккею?

Ю.БЛИНОВ:  Зачем это надо-то? Я просто не понимал этого. А зачем это надо? Ну, чего, голову только себе кружите, ну, и жене тоже, лучше посидеть, поговорить. Ну, иногда случалось, я ничего не говорю.

В.КОЛОСОВА:  Юрий Иванович, а друзья в сборной были?

Ю.БЛИНОВ:  Друзья? Да у меня все друзья. 

В.КУКУШКИН:  Вот вся команда была друзья, это было почти религиозное братство, Орден хоккеистов, вот можно сказать так, вот это было.

Ю.БЛИНОВ:  Понимаете, то, что там независимо у Тарасова, молодой ты, на 10 лет старше тебя люди, олимпийский ты чемпион, не олимпийский, если ты играешь, ты будешь играть. Он на это внимание даже не обращал. Да, он прислушивался. Я на лекции у него был, и слушал его внимательно, он такое слово сказал: «Когда я говорил, я не прав был, но лучше остаться при своем мнении, чем извиняться там». А я писал, сидел. И еще то, что мне понравилось про тренировки, если тренировки каждый день делать одинаковые, то тренировка будет скучна. Я сразу это понял, потому что тренировки бывают разные, техника тактическая, атлетизм, ну, это в зале или на улице прыжки. Что он с нами делал, мы приходили первый день, на следующий день мы просто сесть в туалет не могли, у нас все болело.

В.КОЛОСОВА:  Да, все говорят, что выдумывал много Тарасов.

Ю.БЛИНОВ:  Вверх высоко взлетели, на одну ногу приземлились без между скоков на другую, туда-сюда делали. Ну, он же выдумщик приличный, это уже никуда не денешь. Они с (неразборчиво) занимались, а мы с Валерой остались, с Харламовым, царствие ему небесное, Валерке, я говорю: «Валер, посмотри», а он сзади ворот лег, а Фирсов Анатолий Васильевич, ну, (неразборчиво), а Тарасов сзади смотрел у Третьяка, где дырочки находятся. Я про себя думаю, если Васильевич щелчка как даст, ему в лоб попадет, ну, сетка, она разорвется же и все, я думаю, ничего себе. Он и с 10-метровой вышки заставлял нас прыгать в бассейне.

В.КОЛОСОВА:  Тарасов, да, не прыгнул, по-моему, кто не прыгнул, это другая история?

В.КУКУШКИН:  Это сборная, это другая история. А это ЦСКовская история.

В.КОЛОСОВА:  С 10-метровой вышки?

Ю.БЛИНОВ:  Да, я глаза закрыл, я еле выплыл, я плавать-то не умею.

В.КОЛОСОВА:  А как же вы решились на этот шаг? Зачем?

Ю.БЛИНОВ:  Как зачем? Если тренер сказал, значит, прыгай.

В.КОЛОСОВА:  Нет, но Майоров же смог отказать Тарасову, сказал, что я не буду прыгать.

Ю.БЛИНОВ:  Я не знаю, это Майоров мог отказать, а я не мог отказать. Ему Александр Павлович Рагулин говорит: «Анатолий Владимирович, надо пример показать». Мы-то солдатиками прыгали, а он залез, а он грузный же.

В.КОЛОСОВА:  Рыбкой?

Ю.БЛИНОВ:  Да. Он так шлепнулся. Он даже не показал виду, что ему больно. Я думаю, ничего себе. А меня вытащили, меня качает всего, из воды, я еле дошел. Я когда пять метров поднимался, я уже посмотрел вниз, думаю, зачем я смотрел туда.

В.КОЛОСОВА:  Вы победную Олимпиаду 1972 года часто вспоминаете?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, конечно, так, бывает. У нас в то время…

В.КУКУШКИН:  Звено-то было новое.

Ю.БЛИНОВ:  Звено новое, а игра старая.

В.КУКУШКИН:  Да, но вспомните, с кем вы играли в Олимпиаду 1972 года и на чьем месте?

Ю.БЛИНОВ:  С кем я играл? С Михайловым и…

В.КОЛОСОВА:  Петровым.

Ю.БЛИНОВ:  С Петровым, да. Я играл и первенство мира с ними, и 1972 год с канадцами.

В.КОЛОСОВА:  А как они вас приняли в «тройке»?

Ю.БЛИНОВ:  Нормально все было.

В.КОЛОСОВА:  Не свысока смотрели? Ну, покажи, пацан, что можешь?

В.КУКУШКИН:  Так нет, они были одинаковые.

В.КОЛОСОВА:  Но все равно.

Ю.БЛИНОВ:  Пацан, я воспитанник ЦСКА с маленького возраста.

В.КОЛОСОВА:  Не было такого, не говорили так.

Ю.БЛИНОВ:  А они воспитанники не ЦСКА.

В.КУКУШКИН:  Петров из «Крылышек» пришел.

Ю.БЛИНОВ:  А Михайлов из «Локомотива».

КОЛ: А вот вы, Всеволод Владимирович, все время мне говорите, нет, там не было никакой дедовщины, а здесь, смотрите, оказывается, вот, кто армеец, кто «Крылья», кто на кого свысока смотрит.

Ю.БЛИНОВ:  Да, нет, о чем вы говорите. Владимир Владимирович Петров, вот я играл с ним, я считаю, что он самый сильнейший центральный нападающий. А ведь и были и Альметовы, и Витя Жлуктов.

В.КУКУШКИН:  И Старшинов.

Ю.БЛИНОВ:  И Вячеслав Иванович Старшинов.

В.КОЛОСОВА:  Итак, «тройка» Блинов – Петров – Михайлов.

В.КУКУШКИН:  И вот, почему Харламова перевели в другое звено, а вас сюда? Все-таки тренеры думали, что так будет сильнее или какая-то еще была идея?

Ю.БЛИНОВ:  Вы знаете, мы играли с «Динамо», и выходил Аркадий Иванович Чернышев, тоже очень порядочный человек, он был старшим тренером сборной, ко мне он хорошо очень относился, я ничего не скажу. Но я шел сзади Анатолия Владимировича и Аркадий Иванович с той стороны выходил, ну, в «Лужниках», вы знаете. Тарасов Анатолий Владимирович говорит: «Адя, у тебя кто сегодня есть-то?» Он говорит: «Ну, у меня, кто, Саша Мальцев» - «У меня система хороша». А система, это играл я, Мишаков Евгений Дмитриевич и Моисеев Юрий Иванович. Он говорит: «В этой системе тебе пора искать другую ему систему». Ну, он на меня говорит. «Он в этой игре две шайбы забросил». Я могу честно сказать, в хоккее, если ты не будешь играть с партнерами, во-первых, я вместо Валеры играл, я не стал ничего выдумывать.

Ну, как можно сказать, то, чтобы заменить Харламова, надо было подстраиваться и под Михайлова, под Петрова мне не надо было подстраиваться, потому что Петров сам все сделает, чтобы два человека я и Михайлов составляли одно целое. Он очень умный. Центральный нападающий это голова самая в «пятерке». А Володя, у него и силы были, и все было, и ум был, все было нормально. Так что у меня проблем никаких с ними не было. Играли мы нормально, и притом чехам мы с Борисом две первые шайбы забросили 2:0. Если чехам забиваем мы, то будет нормально все. Если, как говорится, чехи забросят, ну, они могут упереться просто.

Я читал книгу, Розанов написал, он там в плане того, что как создать суперзвено. Ну, про это не надо, наверное, говорить.

В.КУКУШКИН:  Почему не надо? Розаков.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, эту я прочитал книгу за одну ночь. Суперзвено он хотел сделать Михайлов, Валера Харламов, Фирсов и Викулов. Да, он сделал это звено, но так получилось, что у него два звена армейских были, ну, классные такие. Ну, я не знаю, кто там первые были, кто вторые звенья, но это роли не играет совершенно никакой. Самое главное, что играли нормально и играли здорово. Во-первых, если перечислять всех людей, кто находился в ЦСКА, это те люди, которые могли сделать все то, что другие в некоторых командах этого никто бы не сделал. Потому что Тарасов до того людей доводил, до кондиции до такой. Если в пасс не играешь, а просто таскаешь, ну, силы тянешь, это уже не игра называется, а так.

Вот я сейчас хоккей смотрю, шайбу берут, по борту ее бабахнули, и она полетела. Ну, в Англии, как за этим собаки бегают, за зайцем. Там никогда этого зайца не догонишь. Собака прибавляет, заяц прибавляет. Я бы вернулся на 50 лет назад и сделал бы, как раньше играли люди. Я ничего не говорю о ЦСКА, ЦСКА. Ведь тренера другие были, очень, ну, своего рода классные, Николай Семенович Эпштейн, царствие небесное, тоже Николай Иванович Карпов, Всеволод Михайлович Бобров, он и футбол, и хоккей тренировал. Понимаете.

Мне вот вопрос задали, как можно сравнить игрок Тарасов – игрок Бобров, или тренер Тарасов – тренер Бобров. Я даже не знаю, как мне отвечать.

В.КОЛОСОВА:  Ну, а зачем сравнивать? Это бессмысленно.

Ю.БЛИНОВ:  Да здесь я просто, я извинился, я говорю, я на этот вопрос вообще не могу ответить.

В.КОЛОСОВА:  Ну, давайте вернемся к Олимпиаде 1972 года. Там был еще один дебютант, Всеволод Владимирович, поправьте, если я не права. Там же дебютировал Владислав Третьяк.

В.КУКУШКИН:  Да. Это была его первая Олимпиада.

Ю.БЛИНОВ:  Нет, он…

В.КОЛОСОВА:  На Олимпиаде, да, это была его первая  Олимпиада. Вот, когда дебютанты и голкипер в команде тоже, это накладывает определенную ответственность?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, какая ответственность? Мы его знали, он уже чемпионом мира был, в 18 лет чемпионом мира стал.

В.КОЛОСОВА:  Ну, Олимпиада, все говорят, что это нечто особенное, это не чемпионат мира, это совсем другое состояние.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, как, да бросьте вы.

В.КОЛОСОВА:  Для вас было это равносильно все, я не могу понять?

Ю.БЛИНОВ:  Да, конечно. Если занимаешь второе место на первенстве мира, по головке-то не погладят, только первые места. Это я вам серьезно говорю. В Праге то, что мы проиграли, ну, откровенно говоря, виноваты мы сами.

В.КОЛОСОВА:  В чем?

В.КУКУШКИН:  В том, что проиграли.

Ю.БЛИНОВ:  В том, что проиграли, ну, где-то, что-то, игра вся наша была, вся. Там попади по воротам, из 6 бросков Геннадию Цыганкову, царствие ему небесное, это мой очень хороший друг, мы в одном доме с ним жили, и он, как человек очень порядочный, ему в ворота просто надо попасть, там этот стоял, я не знаю, Холечек.

В.КУКУШКИН:  Холечек старый.

Ю.БЛИНОВ:  Вот так вот, он маску брал, а у него только вода, струи, попади, он уже мертвый там был. 3:3 мы сыграли, а у нас плюс 40, наверное, или 30 по шайбам, и мы бы выиграли все. А еще чехи в Саппоро…

В.КОЛОСОВА:  Там Недомански какая-то история была, то ли он шайбой в Тарасова попал.

В.КУКУШКИН:  Целил в Тарасова, а попал в Чернышева.

Ю.БЛИНОВ:  В Аркадия Ивановича. Хорошо, он в шубе был. Но там метр расстояние от борта, он как ее подцепил.

В.КУКУШКИН:  Кстати, я в этом году разговаривал с Недомански, мы встретились.

В.КОЛОСОВА:  Выяснили с ним отношения?

В.КУКУШКИН:  Лучший друг, вы что?

В.КОЛОСОВА:  Но зачем тогда он это сделал?

В.КУКУШКИН:  Причем мы с ним разговаривали, и я его спросил, как будем, по-английски? Он говорит: «Ты знаешь, давай по-русски, я еще помню». Представляете, для человека еще с тех лет он помнит русский язык и прекрасно говорит. Я спросил: «Как, за что ты бросил в Чернышева?» Он говорит: «Я не бросал в Чернышева. Я хотел попасть в Тарасова».

В.КОЛОСОВА:  А в него за что?

В.КУКУШКИН:  А Тарасов провоцировал их со страшной силой, обзывал фашистами, это было у Анатолия Владимировича, он не задерживался. И больше того, он с Дзуриллой, он его выводил из себя элементарно, он подзывал его к себе на тренировке и говорил: «Влада, сегодня ты получаешь 3, а Третьяк 0». И тот начинал дергаться. Анатолий Владимирович понимал, что нужно обрабатывать соперника и давить на его слабые точки. Слабая точка – вратарь, вот он ему на психику давил. И вот поэтому-то Недомански ненавидел Тарасова, хотя признавал, что, да, великий тренер, но вот за такие номера он-то и с ярости бросил в Тарасова, но промахнулся, попал в Чернышева. «А против Чернышева, - он говорит, - я ничего не имел никогда».

В.КОЛОСОВА:  Юрий Иванович, а вам досталось от чехов тогда?

Ю.БЛИНОВ:  Такой у них был нападающий, два брата Ярослав Холик и Иржи Холик, это два разных человека. Иржи Холик очень порядочный, а Ярослав… Ну, я за ним еду, а он берет клюшкой мне, он праворукий был, как вот сюда дал. Ну, я его еле-еле зацепил, он упал. А судья у нас Компалла, по-моему, судил, он все время, когда падает, он болячку, раз, сдернет, кровь-то идет, ну, чего, он упал, я думаю, елки-палки, зачем же я его цеплял-то. И Компалла подъехал, ну, ему две минуты дал, а мне ничего. Я подъехал, Тарасов говорит: «Думать надо». Я говорю: «Хорошо».

А, в принципе, я с ними никогда не общался. А общался я с ними в Ярославле. Это те люди были, когда Иван Глинка играл, Мартинец из сборной молодежи, мы играли, там неофициальное первенство Европы было среди юношей или молодежных команд, я забыл уже, мы выиграли первое место. Этих я очень хорошо, я с Иваном Глинка в очень хороших отношениях был, Александр Якушев в очень хороших отношениях. В Швейцарии он тренером был, они там первое место выиграли, я подошел, говорю: «Дай мне автограф», он говорит: «Давай, сейчас я дам». Одна женщина говорит: «Так спокойно подходишь». Я говорю: «А чего так спокойно, мы почти с ним…», ну, он какого 1950-го года?

В.КУКУШКИН:  Да.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, на год старше я его. Нормальный он такой. Но в игре, там уже друзей не было. Он центральным нападающим был, компания тоже подходящая была, это я вам точно скажу.

В.КУКУШКИН:  Юрий Иванович, а теперь давайте перейдем, 1972 год, чемпионат мира мы остались без «золота», ничего страшного, никто оргвыводов насчет Всеволода Михайловича не делал, правда, Пучков отошел, и он пригласил Кулагина, и готовились вы к серии 1972 года.

В.КОЛОСОВА:  Очень много, ну, каких-то, я не знаю, может быть, вымыслов, где вымыслы, где правда про ту суперсерию 1972 года. Давайте поподробнее.

Ю.БЛИНОВ:  А какие там вымыслы могут быть?

В.КОЛОСОВА:  Ну, а правда, что после первой победы посол вас поздравлял и встал на колени перед вами в раздевалке?

Ю.БЛИНОВ:  Кто?

В.КОЛОСОВА:  Посол.

Ю.БЛИНОВ:  Да. 

В.КОЛОСОВА:  Как это было?

Ю.БЛИНОВ:  Ну, как, пришел, встал и сказал: «То, что вы сделали сегодня, я бы за 20 лет здесь не сделал ничего».

В.КОЛОСОВА:  7:3, когда вы выиграли первый матч. А встречали вас, правда, на «Кадиллаках» с каким-то размахом?

Ю.БЛИНОВ:  Да нет, какие «Кадиллаки»? Автобус «Кадиллак».

В.КУКУШКИН:  Автобус, но с эскортом полицейским.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, да, полицейские ездили. А чего бояться-то. Ну, как вам объяснить, мы вышли, мы, во-первых, долго стояли, ноги затекли, пока там составы команд объявляли, потом Трюдо, премьер-министр выступил, потом наши Раменский, по-моему…

В.КУКУШКИН:  Рогульский.

Ю.БЛИНОВ:  Рогульский, ну, я не знаю там никого. И ноги затекли, и чего-то, думаю, знаете, такое впечатление, что кого-то, где-то мы начали чуть-чуть запаздывать. А в хоккее, если ты чуть-чуть запаздываешь, это уже плохо очень. 2:0 они нам забили две шайбы. Ну, Всеволод Михайлович говорит: «Ребят, давайте, успокоились, все нормально будет». Ну, и там Володя Петров сказал: «Давай, прибавили, начали». И потом к минуте 7-й, 6-й, я смотрю, ножки у них стали так вилять. Ну, здесь Зимин забивает, 2:1 становится счет. Потом вторую шайбу Борис, по-моему, забил, мы вышли с Борисом Михайловым, между ног попало вратарю, 2:2. Потом Валера забивает третью шайбу Харламов. Он и четвертую забивает Валера, ну, и понеслось там уже.

В.КОЛОСОВА:  И закончилось все со счетом 7:3. Итак, первый матч был выигран, посол стоял перед вами на коленях и сказал: «Спасибо вам огромное, ребята, я за все свое время столько не смог сделать, сколько сделали вы этим первым матчем». Вам чем-то удивили тогда канадцы?

Ю.БЛИНОВ:  Удивили. Ну, чем они могли нас удивить, я, откровенно говоря, даже не знаю, чем. Ну, своей, может быть, самоотдачей такой.

В.КОЛОСОВА:  У вас такой не было?

Ю.БЛИНОВ:  Почему? У нас лучше была.

В.КОЛОСОВА:  Вот, поэтому для меня удивительно, что вы сказали самоотдачу.

Ю.БЛИНОВ:  У нас лучше была самоотдача. Потом после этой игры, я не знаю, почему, но состав команды поменялся, некоторых игроков поменяли. У Всеволода Михайловича принцип такой был, он никогда не менял выигрышный состав, никогда не менял, а здесь, не знаю, чего там получилось. В Торонто 1:4 проиграли.

В.КОЛОСОВА:  Сильно расстроились или ругали?

Ю.БЛИНОВ:  А кто же нас будет ругать, никто, ничего не ругал.

В.КУКУШКИН:  Ругать, там никто не ругал, там, в Торонто судья напорол.

Ю.БЛИНОВ:  Ну, а чего сделаешь.

В.КУКУШКИН:  Ну, ничего не сделаешь.

В.КОЛОСОВА:  Свистел не в нашу пользу?

В.КУКУШКИН:  Нет, не то, что свистел, он гол там не засчитал.

Ю.БЛИНОВ:  Там, от сетки. Да, ну, чего там.

В.КУКУШКИН:  Бросок был настолько сильным, что шайба ударилась в сетку ворот и самортизировала сетка, и шайба вылетела в поле, и судья был единственным человеком на арене, который не видел гола. Все остальные видели.

В.КОЛОСОВА:  Так бывает.

В.КУКУШКИН:  Ну, вот такое произошло.

Ю.БЛИНОВ:  Бывает такое. Потом, откровенно говоря, в Виннипеге 4:4 или 3:3.

В.КОЛОСОВА:  Всеволод Владимирович, уточните.

В.КУКУШКИН:  Да, в Виннипеге была ничья 4:4.

Ю.БЛИНОВ:  Там очень звено Лебедев, Анисин, Бодунов хорошо сыграло, очень хорошо. А, по-моему, в Ванкувере, там вы выиграли 5:3. Ну, там чего-то легко все удалось так, сразу Борис две забивает, потом я третью забиваю, там Шадрин, по-моему, забросил, ну, а пятая просто всех их раздели. Где Фил Эспозито плакал, стоял. Я понимаю, конечно, здесь ничего не сделаешь. Но могу откровенно сказать, мне они понравились, канадцы.

В.КОЛОСОВА:  Понравились?

Ю.БЛИНОВ:  Нормальные ребята, классные все. Да, игра игрой, но дружба есть дружба. Я вам могу честное слово, они очень классные ребята все, очень классные.

В.КУКУШКИН:  К этому я могу добавить, что для нас в диковинку было отношение публики. Перед такими большими аренами, перед таким количеством зрителей наша команда еще не играла. Все-таки 19 тысяч, и даже 10 тысяч в «Лужниках» это разное отношение. Причем, когда сыграли первый матч и выиграли 7:3, монреальский зритель аплодировал победителям стоя, это, так сказать, редко бывает, чтобы местные победителей своей команды так ее приветствовали. Потому что зритель канадский отличается тем, что он разбирается в игре, и он видит, где, какая игра. И вот воздали должное вот этой технике, вот этой самоотдаче, ну, красоте, можно сказать. Вот это было очень приятно. А дальше Фил Эспозито, действительно, он со слезами на глазах, потому что команду Канады освистали в Ванкувере местные болельщики, он со слезами сказал, что вы, такие сякие, в общем, если русские так же будут относиться к своей команде, я приеду и извинюсь перед каждым из вас. А сейчас вы просто нас бросили и все такое прочее. Был такой момент.

Но, на самом деле, они с игроками-то даже завязалась какая-то дружба, потому что вот уже много лет спустя я был вместе с Борисом Михайловым, Иван, Курнуайе пригласил Михайлова к себе домой, он живет в пригороде Монреаля. Можете себе представить, чтобы кто-то, кого-то канадец пригласил русского к себе домой. Так, в ресторан, пожалуйста, пойдем, а домой. Он, оказывается, увлекся столярничеством, он показывал, какой он шкаф сделал, какие прочие. Борис, я не знаю, он на даче у себя столярничает или нет?

Ю.БЛИНОВ:  Я не знаю.

В.КОЛОСОВА:  Всеволод Владимирович, мы с вами почему-то никогда с нашими гостями не затрагивали, вот какую тему. Болельщики тех времен, они точно такие же, как сейчас? Вот, если ты выиграешь, все, тебя на руках носят, проигрываешь – все, от тебя камня на камне не останется. Вот как тогда общались вы с болельщиками, что говорили они, хвалили, ругали?

Ю.БЛИНОВ:  Одна болельщица, никто ее никогда не вспоминал, Маша была, она знала все. Ее даже Анатолий Владимирович Тарасов к себе в автобус и в Архангельское, и все ее расспрашивал. Она все, она про футбол все знает, ну, это просто неимоверно. Она про маленьких детей каждого знала. Она в воскресенье приходила, ну, это ее отец приучил, и целый день, начиная с третьих мальчиков, и кончая молодежной командой, целый день смотрела на улице, ну, молодежная играла во Дворце спорта. Ну, это женщина такая была, она все знала.

В.КУКУШКИН:  Это была знаменитая болельщица ЦСКА, Маша ее все называли, ее команда обожала, и я помню, что игроки, когда были за границей, собирались и что-то ей какие-то вещи покупали, это было. То есть она была патриоткой. Но она относилась к хоккею, как вообще к религии, для нее это была часть ее жизни. И вот ее очень ценили. Ну, были другие болельщики, знали, да. Но, по-моему, был опыт у Харламова, когда он пошел к стадиону «Динамо», вы помните, там, на ступеньках стадиона «Динамо» собирались болельщики.

Ю.БЛИНОВ:  Где это стояло, ну, табло.

В.КУКУШКИН:  Табло. И услышал, как какой-то говорит: «Да я с Харламом вчера вот там за углом в пивной». А тут стоит Харламов в кепочке и слушает о себе эти небылицы.

В.КОЛОСОВА:  Вот такое бывает. У нас сегодня в гостях был олимпийский чемпион Юрий Иванович Блинов. Спасибо вам огромное за то, что к нам пришли. Ну, и Всеволод Владимирович  Кукушкин, и вам спасибо большое.

В.КУКУШКИН:  Спасибо вам, всего хорошего.