Служебный вход Великий русский Петрушка

С чего начался русский театр? Об этом культурный обозреватель Григорий Заславский беседовал с основателем театра кукол Александром Грефом и актрисой Еленой Слонимской в программе "Служебный вход" на радио "Вести ФМ".

Заславский: В студии Григорий Заславский, добрый вечер. Очередная программа "Служебный вход" посвящена народному театру. Потому что без него, без великого русского Петрушки, без вертепных представлений, может быть, никогда бы и люди не вышли на сцену. Хотя это, может быть, и спорное утверждение. Но, вероятно, вообще с этой программы и нужно было начинать все наше путешествие по временам и эпохам русского театра. И я рад представить одного из дорогих мне людей и любимых мне людей, двух дорогих и любимых мною людей – это Александр Греф и Елена Слонимская, которые работают в театре "Бродячий Вертеп" Александра Грефа. Здравствуйте, Александр Эммануилович. Здравствуйте, Лена.

Греф: Здравствуйте.

Слонимская: Здравствуйте.

Заславский: Мы поговорим, наверное, и о "Вертепе", и о Петрушке. Петрушка – это герой, о котором я могу рассказывать часами, потому что я ничего о нем не знал, и, собственно говоря, моя история – это моего узнавания того, насколько это сложный и насколько это, с одной стороны, закабаленный огромным количеством условностей персонаж. Но именно в этих обязательных приметах и скрывается его невероятная свобода и его безграничные возможности, этого героя театрального. Что касается "Вертепа", то говоря об этих двух типах народного театра, мы выходим на невероятно, как мне кажется, интересную тему – то, что вроде бы исполняемые и относящиеся к одному типу народного театра, это, как я узнал благодаря Александру и Елене, это театры, которые во многом друг другу противостоят, оппонируют. Потому что один может играть, "Вертеп" может играть любой, кому захочется, у кого хватит усидчивости и воли, чтобы сработать "вертепный ящик" и придумать всех этих, и сделать потом... не придумать, а сделать, потому что придумать здесь ничего нельзя нового, а сделать этих всем известных героев. А Петрушка наоборот – это невероятно трудный театр, потому что вообще даже физиологически "работать Петрушку" – это... Я как-то цирковым таким сленгом про вас говорю, хотя, наверное, это не совсем правильно. С чего начнете?

Греф: А что бы вы хотели услышать, вот в первую очередь вам ближе всего? Вы так много о Петрушке... А, может, о Петрушке начнем говорить, да?

Заславский: Давайте.

Греф: Петрушка – это, конечно, тема бесконечная и в каком-то смысле такая больная, потому что мы все время за него переживаем: как бы это сделать лучше. Про "Вертеп" уже все успокоилось на сегодня, "Вертепов" много, а Петрушек по-прежнему мало, театр это действительно трудный. Первое, что нужно сказать, что Петрушка – это уличный театр, и вот это самое сложное в нем. Он был придуман теми людьми, которые работали на улице. А "Вертеп" – это в каком-то смысле, можно так условно, домашний театр. Он был придуман для того, чтобы показывать его в закрытом небольшом помещении небольшому количеству людей. И вот этот уличный театр возрождается сегодня. Ну, возрождается – уже даже неправильно говорить, он уже есть, он уже существует, но не как уличный, а как театральный театр – театр для зрителей, которые пришли посидеть в зале. ...

Слонимская: Наверное, еще про театр Петрушки нужно сказать, что был большой перерыв в этих представлениях. Если последние какие-то сведения о живом уличном театре Петрушки – это начало XX века, 30-е годы, вот самые последние какие-то сведения, то потом полвека не было.

Полностью слушайте в аудиоверсии.