Уроки истории Новый враг советской власти – "танцульки"

В эти дни 100 лет назад – в конце февраля 1919 года – судя по публикациям в газетах, у советской власти появился новый противник – танец. Или, во множественном числе – танцы. Как таковые. Мелкобуржуазное увлечение. Словно мало было серьезных проблем. Нет, наоборот, они были на каждом шагу. И, может быть, как раз от трудностей жизни, от ее "обшарпанности", как писал не лишенный литературного дара видный большевик Красин, и тянулись люди к развлечениям? Подробнее – в рубрике Андрея Светенко "Разлом" на радио "Вести ФМ".

Да только на полном серьезе центральный печатный орган – "Вечерние Известия" – писал: "Танцульки" растут, как грибы. Различные культурно-просветительные организации настолько увлекаются устройством танцевальных вечеров, что это уже внушает опасение, так как становится конкуренцией для просветительной работы. "Танцульки" бухнут, библиотеки и курсы пустуют".

Прервем цитату. Что ж, еще один внутренний фронт, в котором власть пытается вести наступление, а приходится обороняться. Причем на полном серьезе. Продолжим цитату: "Танцует захолустье, танцуют губернские центры, танцует столица. Деревня наловчилась танцевать "корабень" – так называют там модный танец "каронет" и прочие "светские" штуки". И ведь, что интересно, "Известия" не боятся называть захолустье захолустьем, пенять деревне за увлечение модой, словно всем должно быть понятно, что не по чину деревне соответствовать моде. Другое дело, что нам, задним числом, эти "каронеты" уже неведомы.

Но неужели такое естественное развлечение как танцы нельзя было упаковать в приемлемые идеологически-воспитательные формы? Судя по "Известиям", нет: "На первой странице казанского "Знамени Революции" читаешь широковещательные объявление о балах, устраиваемых чуть ли не советскими руками с конкурсом пролетарских поэтов, который на поверку выдал перлы далеко не пролетарского характера. Разные центры культуры и кружки в Москве не успевают угнаться друг за другом в ухарской пропаганде пошлых танцев. Звучные названия и величественные символы менее всего спасают от несуразного увлечения". И дальше – наотмашь в стиле доноса: "В клубах "Пролетарий иглы" и "З-й Интернационал" танцуют так же, как в каком-нибудь заштатном "Славянском базаре".

Тут уже любопытно само по себе упоминание о наличии пролетарских клубов – догадываемся, что молодежных, причем с такими, теперь двусмысленно звучащими, названиями, как "Пролетарская игла". Итак, "Известия" негодуют, причем снова срываясь на унижение провинции: "Среди всех этих танцев, разливающихся по улицам советской России, проникая в медвежьи углы погостов и весей заштатных городишек, печать разложения ярче всего выражается в пресловутом тошнотворно пошлом танце "танго". Дальше этого идти уже некуда". Да, танго помним, танго знаем. И не исключено, что благодаря гонениям, которым оно, оказывается, подверглось в 1919 году.

Но как же предлагали "Известия" с печальным увлечением танцами бороться? А они предлагали: "Отрицать потребность в веселье, в оживленном жизнерадостном движении никто не станет. Тут возникает задача – создать массовые танцы благородного характера, позаботиться о привлечении педагогов, мастеров игр". И, внимание – главная цель: "Вытеснить парный характер танцев, отталкивающий ложью своих движений. Нам нужны массовые непарные общедоступные танцы, в которых будут принимать участие и стар, и млад. Да, именно так – долой танцующую пару. Этот буржуазный индивидуализм, этот пошло шаблонный танец юноши с девушкой надо искоренить".