От трёх до пяти Озоновый слой стал инструментом конкурентной борьбы

Час геолога. Гость Евгения Сатановского и Сергея Корнеевского в студии «Вестей ФМ» – доктор геолого-минералогических наук, ведущий научный сотрудник геологического факультета МГУ Владимир Сывороткин.

СЫВОРОТКИН: Я напоминаю про наш эфир, когда мы говорили, помните, про ультрафиолет. Про то, что одним из действующих факторов повышенного ультрафиолета, который к нам через озоновые дырки приходит, это массовое снижение иммунитета. И мне бы интересно было бы у Владимира Владимировича спросить, как в Германии отнеслись к тому, что все лето 2018 года прошлого у них были сильные озоновые дыры. Озоновый слой был напрочь разрушен.

САТАНОВСКИЙ: Вы думаете, что они должны были как-то относиться к этому?

КОРНЕЕВСКИЙ: Вы думаете, что об этом кто-то знал?

САТАНОВСКИЙ: Кроме специалистов.

СЫВОРОТКИН: Вот это и интересно, что всю химическую промышленность мировую мы разрушили ради чего? Ради того, чтобы якобы спасти озоновый слой.

САТАНОВСКИЙ: Ради того, чтобы задушить конкурента. Давайте честно скажем.

СЫВОРОТКИН: Вот сейчас это очевидно всем. Когда начинали за горло хватать – не всем было ясно, теперь очевидно. Ну уж в Европе, в Германии разрушен озоновый слой. Швеция, Германия, Великобритания прошлый год …

САТАНОВСКИЙ: С их экологией? С их зелеными?

СЫВОРОТКИН: Да, и подтверждается разрушение, каждый может посмотреть на карты. Но, кроме того, прошлый год для Западной Европы, особенно Северо-Западной Европы, – это сильнейшие природные пожары. Раз есть озоновые дыры, это значит, выделяется водород, значит здесь жарко и все горит. И вот что настораживает, и даже как бы действительно задумываешься, что какой-то апокалипсис наступает: в Европе Латвия обратилась в ЕС, в Брюссель с просьбой выделить ей три вертолета, чтобы затушить какие-то пожары. У самих сил нет, на машине в центр пожаров, в болота эти не подъедешь.

САТАНОВСКИЙ: Ну, не к России им же обращаться.

СЫВОРОТКИН: А ей отвечают: «не могём». Все занято. В Греции не можем справиться.

САТАНОВСКИЙ: Есть Испания, Португалия, Греция, Италия – традиционные места пожаров.

СЫВОРОТКИН: Да, а вы, латыши, ребята, извините, как-нибудь обойдитесь и без нас. Вызвалась помочь Белоруссия. Ну, поскольку соседка, понимает. Но, понимаете, это же самый развитый регион планеты. И про Германию, с которой мы начали разговор – 130 гектаров. Причем под Берлином, где-то прямо в центре в районе Потсдама все горело. Ну и Греция, конечно, в прошлом году под 90, там под сотню. Это жертв только. Потом, если учесть, что больше сотни было в Калифорнии, в Америке, то мы можем действительно констатировать, что это бедствие нарастает. Как и все остальное, потому что нарастает изначальная причина, о которой мы говорим, – усиливается вот эта природно-водородно-метановая дегазация, отсюда идет вот этот шлейф. Мы как бы объединили два совершенно различных, казалось бы, бедствия – это эпидемии, развитие эпидемий массовое, и пожары. Казалось бы, в чем общее? А общее – это то, что и то, и то изначально выбросы водорода создают.

Полностью слушайте в аудиоверсии.