Уроки истории Либо красное, либо белое: показательная судьба Рябцева

В этот день 100 лет назад – 6 августа 1919 года – Добровольческая армия белых продолжала наступление с юго-востока Украины, через Харьков, в северном и западном направлениях, выполняя тем самым «московскую директиву» генерала Деникина. Располагая ограниченными возможностями, Доброармия вынуждена была бороться с повстанческим движением у себя в тылу – с махновцами, зелеными и прочими. Кроме того, контрразведка белых активно вела поиск врагов и среди, скажем так, социально близких для себя людей. Подробнее – в рубрике Андрея Светенко «Разлом» на радио «Вести ФМ».

В начале августа в советской печати – «Вечерние Известия» – было опубликовано сообщение: «Расстрел Рябцева. В Харькове белыми расстрелян бывший командующий войсками Московского военного округа во время Керенского – Рябцев. В последнее время он писал военные обзоры в меньшевистской газете «Наш голос» под псевдонимом Алексеев». Да, речь не просто о полковнике, каких было около 10 000, Рябцев не переходил на сторону советской власти, не воевал за красных. Тут были совершенно иные обстоятельства.

Имя Рябцева было хорошо известно по двум важным событиям 17-го года. В сентябре он вместе с генералом Александром Верховским первым решительно выступил против Корнилова. Назвал военного министра мятежником. Можно сказать, спас Керенского. Верховский после подавления корниловского мятежа стал военным министром, а Рябцев – командующим Московским военным округом. В ноябре Рябцев вместе с московским городским головой Рудневым создали в Москве комитет общественного спасения, мобилизовали силы на отпор большевикам. Боевые действия в первопрестольной продолжались целую неделю. Рябцеву даже удалось с помощью юнкеров захватить Кремль. Однако, будучи членом партии правых эсеров, как-никак тоже революционер, Рябцев вступил с большевиками в переговоры, было даже объявлено перемирие, нарушенное потом красными. Сам Рябцев, по одной из версий, попал к большевикам в плен, а по другой – сдался добровольно.

В любом случае защитник Временного правительства. Чем же он не угодил белым спустя 2 года? А тем и не угодил, что хрупкий союз между двумя силами – интеллигентско-демократической и военно-элитарной, который в дни октября 17-го образовали Руднев и Рябцев и который тогда и считался лагерем белых, – спустя 2 года был уже невозможен. Либо белое – монархическое, консервативное, либо красное. Никаких полутонов.

И судьба Рябцева тому наглядный пример. В декабре 17-го он был выпущен красными из Таганской тюрьмы, в сентябре 18-го выехал на тогда еще гетманскую Украину, в тот самый Харьков. Там занялся публицистикой, был корреспондентом журнала идейных толстовцев «Голос». Это то, что красные называли меньшевистским изданием. Но и для белых это тоже была крамола. Рябцеву были предъявлены обвинения в противодействии корниловскому выступлению в сентябре 17-го и в сдаче Москвы большевикам в ноябре.

Однако до суда дела на самом деле не дошло. Рябцев был убит при «попытке» к бегству. Любопытно, что Александр Верховский, к тому времени перешедший на сторону красных, вспоминал потом о Рябцеве с сочувствием: «За что убивать, ведь после поражения во время московского восстания Рябцев уклонялся от политической борьбы. Передо мной встали его милые, серые глаза, глаза мечтателя, горевшего душой за судьбы человечества». С другой стороны, лидер кадетов, человек из лагеря тех самых «полутонов» Павел Милюков отзывался о Рябцеве негативно: «неврастеник, не способный распоряжаться, страшно боялся сделать шаг, за который его потом привлечет к ответственности революционная демократия». Как видим, ответственность взяла на себя контрреволюция.