Актуально Россия создаст фонд поддержки торговли с Африкой

Программу ведёт Елена Щедрунова.

­

• Сегодня – второй день саммита "Россия-Африка". Для участия в нём были приглашены все 54 страны Африканского континента. Принимают участие в мероприятии представители всех этих 54 стран, причём 43 страны представлены на уровне глав государств или правительств. Это действительно очень масштабная встреча.

Одним из итогов форума стало подписание соглашения о создании специального механизма, который фактически будет развивать торговые отношения между Россией и странами Африки. 5 миллиардов долларов – деньги не очень большие. Как заявлено российской стороной, главной его задачей будет содействие выходу российских экспортёров на рынки африканских стран. Что может Россия предложить Африке, особенно если учесть, что Китай там уже давно развернулся и работает достаточно активно?

О. Шибанов: Я бы сказал, что 5 миллиардов долларов – это деньги на фоне российского экспорта в Африку в настоящий момент довольно существенные. Потому что у нас было 20 млрд долларов в 2018 году. В этом плане эта поддержка для товарооборота будет очень большой. Что касается того, что можно предложить, сразу на полях форума было обсуждено очень много возможных взаимодействий. Это энергетика разного типа: от нефтепродуктов до электроэнергии. Это также сельхозтовары и инфраструктура. В принципе Россия может в Африку экспортировать очень широкий спектр товаров, в том числе машины и оборудование, потому что она там вполне конкурентоспособна даже на фоне Китая.

Китай заходит в страны Африки институционально и в какой-то степени даже подминает под себя рынки отдельных стран. России не грозит столкновение с китайцами на Африканском континенте?

О. Шибанов: Думаю, что столкновение никому не грозит. Китай – абсолютно миролюбивая нация и страна, которая хочет развивать экономические отношения. Более того, Африканский континент сейчас настолько недооценён и недоразвит в смысле потенциала, который в нём заключён, что там всем найдётся место. Китай не может все проекты в Африке реализовывать, поэтому всё-таки есть там во что инвестировать очень широко. С другой стороны, есть естественная синэргия между нами и китайскими коллегами.

Означает ли это, что Россия будет зарабатывать на Африке (в хорошем смысле этого слова), исключительно открывая там какие-то свои производства, как это будет происходить сейчас в Египте? Или мы сможем получать из Африки оплату не деньгами, а бартером, какими-то товарами? Если да, то, что России интересно? Какой импорт из Африки нам интересен?

О. Шибанов: Бартер – это, наверное, просто не очень удобно, потому что мы торгуем не на уровне государств, а на уровне отдельных компаний. В этом плане нас денежные расчёты интересуют гораздо больше, чем какие-то натуральные поставки. И пусть рынок определяет цены разных товаров.

Что касается сельскохозяйственных товаров, это очевидно. Что касается относительно дешёвой рабочей силы, которая есть в Африке, это тоже приведёт к тому, что часть наших производств, возможно, будут в итоге переориентированы на реэкспорт из стран Африки, где мы будем производить. Поэтому коммуникации здесь и в обратную сторону будут довольно существенными. И опять слишком быстрый рост именно в несырьевых секторах экономики. Он в прошлом году достиг 20 процентов по некоторым направлениям и в этом году продолжится. Поэтому мы найдём много разного, чем мы можем торговать.

Надеюсь, что, когда говорится об открытии российскими компаниями производств в Африке, речь идёт о тех товарах, которые будут поставлять на мировой рынок. Я на это очень надеюсь, потому что отнимать работу у собственных граждан – вроде как-то не комильфо.

О. Шибанов: Это не отъём работы, а всегда выстроенные правильные цепочки. Дело в том, что в мире принципиально и россиян, да и вообще людей сейчас стараются вовлекать в почти мультинациональные корпорации, которые позволяют в одной стране производить одно, в другой – иное, потом это всё объединять и получать итоговые товары и услуги. И вот здесь очень важно, чтобы мы научились хорошо взаимодействовать с африканскими странами. Здесь никакого отъёма работы не бывает. И когда китайцы, например, во что-то инвестируют, это, конечно, не говорит о том, что у них становился меньше рабочих мест.

Заговорили и о том, что можно перейти в расчётах по товарообороту с африканскими странами на национальные валюты. Насколько это реально? Потому что всё-таки разговоры о переходе на расчёты в национальных валютах ведутся во всех странах, и все хотят убежать от доллара. Но при этом, когда рассчитывают цены, все равно в качестве мерила берут тот же доллар и отношения национальных валют к этому самому пресловутому доллару. Разве нет?

О. Шибанов: В принципе, нет. Потому что во многих странах и на некоторых рынках выставляются цены в местных валютах. Например, компания "Apple", которая поставляет свою продукцию на разные рынки от Японии, Европы, России и до Африки, конечно, выставляет цены в местных валютах. И далеко не всегда привязывается в этом ценообразовании к доллару. Расчёты в национальных валютах возможны, если есть хорошая финансовая инфраструктура. И это тоже вопрос форума, который сейчас проходит, потому что там были подписаны соглашения и по выстраиванию этой инфраструктуры тоже. Поэтому это реалистичный сценарий, особенно со странами, с которыми у России хорошая двусторонняя торговля, а не односторонняя, когда мы только им продаём.

Правильно ли я понимаю, что рынок финансовой инфраструктуры во многих странах Африки – это такое непаханное поле. Этим особо никто не занимается, и Россия может быть здесь первой?

О. Шибанов: Тут я был бы осторожен. Многие инновации в финансовой сфере, в том числе в финтехе, применяются в Африке активно. Потому что там есть огромная история про платежи через мобильные телефоны, даже не через смартфоны, а просто через СМС. И поэтому сказать, что там нет инфраструктуры, я бы не рискнул. Но вот для осуществления платежей в национальных валютах все равно придётся предпринимать дополнительные усилия, потому что это не столь тривиально. Это трансграничные платежи, да ещё и в рублях и каких-то африканских валютах, и это потребует усилий. То есть, в этом плане, да, там пока не паханное поле.

Возможно ли создание общеафриканского экономического рынка? В Африке возможно осуществление подобной мечты?

О. Шибанов: Я бы сказал, что на Европу очень сильно повлияло введение евро. То, что там есть единая валюта, сильно снижает торговые издержки. Но я думаю, что в ближайшие годы всё-таки такая история в Африке едва ли реалистична, движение к этому, наверное, будет, но единый валютный рынок вряд ли возможен.

­Россия со странами Африки создает фонд поддержки торговых сделок