Любовь и голуби Алла Сурикова

МИТРОФАНОВА: Наша гостья - Алла Сурикова. Алла Ильинична, здравствуйте, приветствуем вас.

СУРИКОВА: Привет, привет! Здравствуйте, девчонки! Какие вы хорошенькие! Несмотря на то, что сидите без окна. Нет, вентиляция какая-то есть.

МИТРОФАНОВА: Нет, у нас окно. Площадь Красная видна. Эта камера установлена на ГУМе. И это прямо сейчас то, что происходит.

СУРИКОВА: Но надо обладать большой фантазией, чтобы понять, что это окно.

ГОЛУБКИНА: Это современное окно.

МИТРОФАНОВА: Знаете, недели три назад у нас в студии был Максим Дунаевский. И мы его и так, и сяк, и в какой-то момент мы его уж совсем прижали, и уже не про личную жизнь, конечно, не считали его жен.

СУРИКОВА: Он любит, когда его девчонки прижимают и сейчас.

ГОЛУБКИНА: Да? А меня не было в это время.

СУРИКОВА: Пропустила главное.

МИТРОФАНОВА: А я мужа люблю.

СУРИКОВА: Это неважно.

МИТРОФАНОВА: Нет, оказывается важно. Иногда это очень даже и приятно.

ГОЛУБКИНА: У кого-то должна остаться совесть.

МИТРОФАНОВА: Но кто-то должен мужей любить, в конце концов. Мы его прижали-то в каком смысле, что, мол, мы все время ставим его мегахиты: "Непогода", "Мери Поппинс", все эти песни. А что нового? И он говорит: "Мы с Аллой Суриковой сняли новый фильм. И музыка к кино. Я не могу это ставить, у меня нет этого материала. Авторские права…". Такое может быть? Или только у вас все это есть?

СУРИКОВА: Это же кино, в принципе, семейно-детское. И, если не будут ставить где ни попадя, то никто и не увидит, и не услышит.

МИТРОФАНОВА: А оно уже вышло, выходит?

СУРИКОВА: Вопрос на засыпку. Вчера буквально я говорила с министром культуры, так случилось, и он попросил, чтобы я принесла ему диск. Вместе с Александром Григорьевичем Федоровым, который там снялся, и его дети - Музыкальный театр юного актера, который вчера праздновал 25-летие, - там снимались, мы попросили, чтобы нам дали возможность все-таки выйти в прокат. Хотя мы получили уже четыре главных приза, а Максим получил большой диплом от детей в "Артеке" за лучшую музыку к фильму.

МИТРОФАНОВА: Я как раз смотрела вашу фильмографию и хотела задать совершенно идиотский вопрос. В Советском Союзе было понятно, что, когда картина снимается, ее показывают в кинотеатрах.

ГОЛУБКИНА: Принудительно.

МИТРОФАНОВА: Как-то так, после худсовета.

СУРИКОВА: Не обязательно. Всю жизнь меня рвали на части: дайте, дайте! Потом началась другая эпоха.

МИТРОФАНОВА: В 1990-ых.

СУРИКОВА: Появилось американское кино и все, и наше кино… Разве, что санкции помогут…

МИТРОФАНОВА: А министр культуры?

СУРИКОВА: Я надеюсь, что это двинется, потому что сегодня есть в нашей политике все-таки государственность. Дети сформулировали в "Артеке" какой-то спецприз к картине - "За вклад в государственную стратегию укрепления института семьи в России". Я пять месяцев, или сколько там прошло, учила этот тезис.

МИТРОФАНОВА: Это точно дети придумали? Или там был у них худрук?

СУРИКОВА: Написано, что дети.

ГОЛУБКИНА: Пресс-служба детей сработала.

СУРИКОВА: Да, пресс-служба детей. Смешно! Но, тем не менее, в Ульяновске главный приз, в Иркутске - главный приз, в Болгарии - главный приз и приз зрительских симпатий, который приравнивается к главному за детское кино на московской премьере. Я считаю, что достаточно для того, чтобы картину показать и остальным детям.

ГОЛУБКИНА: Если жюри выдержало, досмотрело до конца и даже дали приз, значит, кино достойное.

МИТРОФАНОВА: Да. Но говорим о том, что не видели пока. Картина все-таки выйдет в прокат, да? И в какой-то момент широкие массы зрителей и тех же детей-бедолаг увидят. Потому что сейчас есть новая волна и такое поветрие интереса к "Ералашам" старым. Новые, конечно, все ругают. Я не знаю, конечно, жалко Грачевского, у него и так не все в порядке. То ли дети стали плохо играть, то ли родители…

ГОЛУБКИНА: То ли Грачевский исписался.

МИТРОФАНОВА: Но это же анекдоты все равно…

СУРИКОВА: Нет, вы знаете, я думаю, что это еще и время. Он ведь все-таки тоже как человек чувствующий… Он ловит то, что называется рейтингом. А сегодня посмотрите, что является рейтингом. Когда темы достаточно, на грани, скажем так. Он не опускается за грань, но на грани иногда какие-то сюжеты бегут. И возмущаться по этому поводу глупо, потому что включите телевизор и выключите его тогда.

ГОЛУБКИНА: У меня вообще ничего не работает - телевизор.

МИТРОФАНОВА: А у меня работает. Мне очень даже нравится. Я вчера, когда на кухне ковырялась, на канале одном сообщили, что кто-то кого-то съел.

ГОЛУБКИНА: В Австралии, по-моему.

СУРИКОВА: А я посмотрела замечательную программу и даже написала Андрею Максимову, что не могла оторваться, когда сидели умные, интересные, ироничные люди и говорили о Любимове и не только о нем, о театре, - это было здорово.

ГОЛУБКИНА: Это у Андрея Максимова было, да? Андрею Максимову привет.

МИТРОФАНОВА: Но, подождите. У нас сегодня прекрасная взрослая женщина, опытная, наверняка она тоже уже разобралась.

СУРИКОВА: Это обо мне, что ли, речь идет?

МИТРОФАНОВА: Конечно. Вы должны нам помочь тоже, как нам жить, как нам ориентироваться среди максимовых таких и вообще дунаевских? Ведь вы же среди них выросли.

СУРИКОВА: В каком смысле - ориентироваться? Вы же говорили, что любите своего мужа, и опять хотите ориентироваться…

МИТРОФАНОВА: Но он же дома, а тут на их поле играем.

СУРИКОВА: Это называется "ориентироваться" сегодня.

МИТРОФАНОВА: Когда вокруг одни знаменитости, как жить?

СУРИКОВА: Знаете, как Боярский поет: "Ап! И тигры у ног моих сели". Маша знает.

ГОЛУБКИНА: Но это у ваших ног, вы все-таки режиссер. А мы с Маргаритой Михайловной не режиссеры, мы же не можем…

СУРИКОВА: Ой, не притворяйся! Ой, Маша!

ГОЛУБКИНА: Ладно, мы не будем о личном.

МИТРОФАНОВА: Хотя певцу Серову досталось вообще! До сих пор дергается во сне, мне кажется.

СУРИКОВА: Смотри, Маша покраснела.

ГОЛУБКИНА: Я? Вы что, Алла Ильинична! Я давно не краснею. Это у меня после вчерашнего.

МИТРОФАНОВА: Аллергия. Фильм музыкальный. И удивила меня фамилия первого героя - Николай Фоменко. Мне кажется, некоторым здесь присутствующим это имя…

ГОЛУБКИНА: Это персонаж или исполнитель?

СУРИКОВА: Коля Фоменко играет физрука. Причем, замечательно играет, естественно. Но, значит, договор такой. Это третья картина, в которой он снимается. И в двух картинах он снимался бесплатно вообще, так получается…

ГОЛУБКИНА: Его только поэтому и берут, что он без гонорара.

СУРИКОВА: Получается так, что всегда не хватает денег на кино. Тут я звоню Коле и говорю: "Коля, я вас приглашаю сняться, и мы вам даже кое-что заплатим". Он говорит: "Нет, я уже договорился бесплатно". Я говорю: "Понимаете, если бы один день, как в прошлых картинах, может быть, я бы и согласилась. Тут будет не один день: больше не можем, меньше неудобно". Пошутили так. И, в общем, Коля замечательно снялся.

МИТРОФАНОВА: На бензин - это называется.

СУРИКОВА: Побольше. Он на мотоцикле приезжал, на машине. Замечательно! Нет, все нормально. И мы Машу с Колей звали сняться, потому что там…

ГОЛУБКИНА: Меня?

СУРИКОВА: Да. Он звонил тебе при мне. Но ты была занята.

МИТРОФАНОВА: Мы сегодня обсуждали с нашими слушателями то, что ругань начальников - это плохая мотивация для работника. А вы - режиссер, как вы на это смотрите? Все-таки лучше на людей кричать, и они приходят в чувство? Или ласково, как вы сейчас с нами разговариваете?

СУРИКОВА: Знаете, на съемочной площадке для артистов всегда должно быть комфортное состояние, их надо любить, холить, лелеять, прощать. Даже, если тебе что-то не нравится, даже если Оскар Кучера говорит: "Сами прыгайте в эту воду", а группе, конечно, достается. Как кричит художник по костюмам "засада!", когда я говорю: "У вас артист зашел в одних трусах, а вышел в других".

МИТРОФАНОВА: Это еще трусы - ладно. В одном кадре лицо трезвое, а в следующем уже красная морда, опухшая.

СУРИКОВА: Это касается артистов. Во-первых, я не снимаю выпивших людей категорически. Да, останавливаю съемку. И, если мне очень нужно, чтобы артист продолжал, значит, мы делаем перерыв на день, чтобы он пришел в себя. Но это крайне редко бывает. У меня, по крайней мере, один раз за все время было. А если это артист, который для меня не сильно много значит, то просто я прощаюсь с ним навсегда.

МИТРОФАНОВА: А вы зло помните?

СУРИКОВА: Нет, стараюсь через некоторое время забыть о том, что… Зло помнить - себе дороже. Знаете, зло оседает и торчит, и оно тебе мешает. Оно колет.

ГОЛУБКИНА: А мстить?

МИТРОФАНОВА: Да, кстати. Это уже жизненные такие советы. Зависть женская, женская дружба.

СУРИКОВА: Вы знаете, как Токарева про меня однажды сказала?

ГОЛУБКИНА: И с мужчинами дружите, а с женщинами нет, например.

МИТРОФАНОВА: Токарева что про вас сказала, ну-ка?

СУРИКОВА: Токарева сказала про меня: "Ты - вялая на зависть".

МИТРОФАНОВА: А есть активные очень, такие свежачки.

СУРИКОВА: Конечно, я знаю.

МИТРОФАНОВА: Прям питаются этим. Как с этим жить? С женским коллективом?

СУРИКОВА: Отворачиваться, наверное. Ставить какой-то заслон что ли виртуальный, по крайней мере. Потому что жить с этим и на это все время реагировать… Да, в первый момент все равно собираешься и чувствуешь себя неуютно и колюче. А потом надо отодвигать, потому что иначе невозможно жить. Я понимаю, что являюсь объектом, скажем, зависти у кого-то, каких-то людей, потому что: кино снимает, да еще фестиваль делает, да еще книжку написала! Да еще мужа имеет! Собаку имеет, двух кошек!

ГОЛУБКИНА: Дети взрослые.

СУРИКОВА: Да, дочь взрослая, книгу написала. Три внука. В общем, да, много на себя берет.

ГОЛУБКИНА: Слава богу, чего уж тут. Тут только порадоваться можно.

СУРИКОВА: Спасибо, Маша. Я знала, что ты такая.

МИТРОФАНОВА: Но вы выбрали все равно себе профессию такую… Как раз на этом поле в основном мужчины играют у нас в России-то. Двое у нас или трое?

СУРИКОВА: Сейчас нет, сейчас девчонки толпой! Я же преподаю в двух вузах: и в МИТРО, и на Высших режиссерских курсах. И Машу соблазняю все время пойти на Высшие режиссерские.

МИТРОФАНОВА: Настя Голуб, кстати, пошла на режиссерский. Она у вас, да?

СУРИКОВА: Но она не в моей мастерской. Но мы с ней дружим, поскольку знакомы, и я слежу за ее творчеством.

ГОЛУБКИНА: Режиссер - это ответственность за других людей. Актером-то проще быть.

СУРИКОВА: Это правда. Потому что, как сказал мой оператор Шувалов: "Думаешь, я не смог бы снять кино? Мог бы! Но это ответственность. Я бы повесился".

ГОЛУБКИНА: И, на самом деле, денег меньше у режиссеров, чем у актеров.

СУРИКОВА: Это правда. И денег меньше, и славы меньше, на рынке не узнают практически.

МИТРОФАНОВА: Так, это анекдот профессиональный. Как у оператора спросили: "Ты снимешь кино, бутылку водки выпьешь?" Он говорит: "Выпью, сниму". - "А две?". - "Тоже сниму". - "А три?". - "Это режиссером надо быть. Да, да, сниму, но как режиссер".

ГОЛУБКИНА: А есть анекдот такой. Артист подходит к режиссеру и говорит: "Вы знаете, Павел Семенович, здесь "Ромео и Джульетта", тут какой-то текст: "Молилась ли ты на ночь, Дездемона?". Скажите, пожалуйста, это про что?". На что режиссер говорит: "Извините, я первый спросил". То есть режиссер должен всегда опередить. Нам пишут на СМС-портал: "Привет, девчонки! Спасибо огромное, коллеги, за то, что позвали Аллу Ильиничну в свой эфир. Она мега-умная, красивая, честная, добрая и очень правильная".

СУРИКОВА: Ой, это правда!

ГОЛУБКИНА: "Алла Ильинична, когда вы меня снова снимете в своем кино? Бог Троицу любит, а я люблю вас. Роман Жирнов".

СУРИКОВА: А, это Ромочка! Это прелестный человек, шестьдесят какого-то восьмого размера.

МИТРОФАНОВА: Я думала, года рождения.

СУРИКОВА: Рождения, может быть, тоже. Нет, он моложе гораздо. Он вообще-то журналист. Но мне нужен был на предыдущую картину человек такой огромный. И я шла по Мурому, заходила, по -моему, в какой-то офисный… И выходил из этого помещения этот человек. Я его остановила и говорю: "Сниматься будешь?". Он говорит: "Буду". Еще не зная ничего. И так он пошел. В общем, он уже снимается не только у меня. Импровизирующий, легкий. Только с костюмом проблемы. Но, поскольку у нас была детская картина, - это спортивная майка, спортивные штаны. Рома, если ты меня слышишь, у меня на чердаке, на третьем этаже, сохранился, по-моему, твой спортивный костюм. Поскольку тебе очень тяжело найти вещи, ты звони мне, заходи, я тебе его отдам.

ГОЛУБКИНА: Рома у нас фактурный. Алла Ильинична, а давайте вспомним былое, например. Вы снимали таких актеров, которых уже сейчас половина, как говорят, царствие небесное им всем дам. И просто хочется узнать наверняка: все эти люди, насколько я знаю, были очень забавные, большие юмористы. Наверняка можно было умереть со смеху на съемочной площадке с этой компанией? Потому что они без шутки, я думаю, ни секунды не проводили. Вы так замолчали…

СУРИКОВА: Я замолчала, потому что, глядя на тебя, естественно, вспоминаю Андрея Александровича Миронова, к которому ты имела непосредственное отношение. Жила с ним многие годы.

ГОЛУБКИНА: Это мой отец, Алла Ильинична, да.

СУРИКОВА: Между прочим. И я хотела сказать что, конечно, многие шутки забываются, и у нас не было возможности тогда снимать, о чем я очень жалею.

ГОЛУБКИНА: Это просто надо было фильм о фильме снимать.

СУРИКОВА: А поскольку меня обворовали и украли все… Тогда это было редкостью, там VHSные кассеты, VHSная камера. И украли то, что сегодня было бы очень дорого - рабочий материал, где был снят Андрей.

ГОЛУБКИНА: Вообще все?

СУРИКОВА: Рабочий материал украли.

ГОЛУБКИНА: Украли полностью?

СУРИКОВА: Да, полностью, не вернули.

ГОЛУБКИНА: То есть, если их украли, где-то у кого-то они лежат?

СУРИКОВА: Я не знаю, может быть, и в расход, знаешь. Это же того, кто украл, вполне возможно, тогда интересовали VHSные кассеты, которые были редкостью. И, конечно же, жаль, что это не сохранилось, потому что, может быть, что-то сегодня бы было бы замечательно увидеть, услышать. Андрей был замечателен тем, что вокруг него всегда собирались люди, когда он был в хорошем настроении, когда у него было желание рассказывать, делиться какой-то радостью, какими-то своими ощущениями, впечатлениями, рассказами. Так, он рассказывал, например, как где-то сквозь толпу пробился какой-то человек и, задыхаясь от волнения, сказал: "Андрей Александрович, я - ваш кумир!". Знаете, да? И многое другое. Он умел слушать и слышать, что крайне редко для таких актеров больших, которые моноложисты, которые могут говорить и себя предлагать людям, зрителям, и не умеют слышать…

ГОЛУБКИНА: Кстати, кто у нас моноложисты-то? Михаил Сергеевич Боярский?

СУРИКОВА: Я думаю, что даже, если не могут говорить, то слушать точно не могут. Боярский замечательно говорит.

МИТРОФАНОВА: Насчет Андрея Миронова, действительно. Вы сказали о настроении? То есть, если не было настроения, он не говорил, не общался?

СУРИКОВА: Как-то я так категорически не могу сказать. Но, в принципе, он достаточно серьезный актер был, готовый к съемкам. И всегда собранный, всегда знающий текст, всегда предлагающий. И, если, например, я была не совсем согласна с тем, что он предлагает, чтобы не портить ему настроение, я делала два варианта, два дубля, - его и свой. По крайней мере, в 75 процентах его дубль был правильный, интересный, смешной, точный. И я никогда не отказывала ему в импровизации. Мы снимали "Человек с бульвара Капуцинов" на "кодаке" - это значит один дубль практически. А эпизод, когда он поет, там есть такой музыкальный эпизод посреди картины, - там было 7 дублей. Я кусала все на свете, но не могла ему отказать.

ГОЛУБКИНА: Пишут: "Простояли с детьми два сеанса. Попали только на третий, на фильм "Человек с бульвара Капуцинов" Аллы Ильиничны Суриковой. Большое спасибо и низкий поклон. С любовью, Наталья Павловна".

СУРИКОВА: Спасибо, Наталья Павловна. Приятно.

МИТРОФАНОВА: Но у нас много вопросов таких - что будет дальше, действительно, с нашим отечественным кино детским. Вы сейчас плотно занялись именно детским, уже не первая картина?

СУРИКОВА: Я не плотно. Но, поскольку я окончила курсы режиссеров детского кино, то я считаю, что все мои картины, может быть, кроме одной - "Вы не оставите меня", - можно смотреть с детьми, а некоторые и нужно. И так как я интересуюсь этим, я в несколько инстанций посылала разные свои предложения: как улучшить ситуацию с детским кино. в первую очередь, считаю, что все меценаты, которые готовы вкладывать деньги в кино для детей, должны быть освобождены, должны пользоваться какими-то налоговыми льготами. Нужно делать какой-то снова набор на режиссерских курсах для детей, и нужно какую-то специальную студию. Это можно делать в каждом городе и в каждом районе - детские любительские студии под девизом "Кино против наркотиков". Потому что кино - это игла посильнее наркотиков, я считаю. И чтобы забрать детей с улицы, их надо привлечь к чему-то: спорт и кино.

МИТРОФАНОВА: Чтобы они снимали кино?

СУРИКОВА: Снимали его, снимали. Чтобы они делали все от гвоздя до выхода. И чтобы у них был свой фестиваль.

ГОЛУБКИНА: Это, да, это вообще очень интересно. А у нас есть, вы будете смеяться.

МИТРОФАНОВА: Но это мультфильмов! Нет?

ГОЛУБКИНА: Нет, всех фильмов в школе детских. У нас, в нашей школе.

СУРИКОВА: Замечательно, что в вашей школе есть. В других нет. И, потом, я бы предлагала в каждой школе, например, свой кинокружок. А потом делать в районе, скажем, фестиваль, конкурс фильмов школ. А потом и в городе, а потом и в республике, а потом на телевидении…

МИТРОФАНОВА: Я чего-то не разделяю вашего оптимизма. Мне кажется, все хотят быть актерами, быстрой славы, и ходят на эти курсы актерские…

СУРИКОВА: Девочки ходят, потому что завлекают их, потому что им не дают возможности понять, вкусить… У меня работал сейчас Кирилл, постановщик просто, он все время говорил "наше кино". И раньше так и формулировали директора, администраторы. "Мой фильм" - говорил администратор - такой-то. И это действительно увлекательно. И, конечно, сегодня деньги вылезают вперед, потому что они становятся главными. Интерес к тому, что можно сделать своими руками: как вырастают декорации, как артисту помогают обрести образ…

ГОЛУБКИНА: Делают грим, делают костюмы. А костюмы - это для девочек. Девочки делают своим куклам костюмы, сами вырезают, вышивают из бумаги, так же и в кино то же самое.

СУРИКОВА: Особенно создание образа. Когда это не просто костюмчик - вышел покрасоваться. А когда это какой-то бомж, или принцесса, или…

ГОЛУБКИНА: И вся съемочная группа умирает со смеху. А как Михаил Ромм всегда говорил, когда кто-то начинал серьезно снимать кино из съемочной группы, он говорил: "Ребята, кино - это игрушка, в кино надо играть". Играть, как в игру.

СУРИКОВА: Да. Или Чаплин говорил: "Жизнь и есть чередование похорон". Поэтому надо как-то все-таки улыбаться иногда.

МИТРОФАНОВА: Дай бог, чтобы кто-то из взрослых заинтересовался этим настолько и так же как-то проникся, как вы этим дышите.

СУРИКОВА: Правильно. Для этого нужны, естественно, люди-энтузиасты, у которых есть дети и деньги. Правильно?

МИТРОФАНОВА: У кого есть дети и деньги? 728-71-71. Пожалуйста, мы открываем школу юного любителя кино.

ГОЛУБКИНА: Алла Ильинична, да, снимать. Алла Ильинична, я начала до новостей спрашивать вас по поводу веселых историй, да. Я просто спрашиваю, что они там делали за кадром? Наверняка у вас были и застолья, и вечеринки, и тот самый смех. Вы что-то помните?

СУРИКОВА: Что-то помню.

ГОЛУБКИНА: Издевательства и шутки? А розыгрыши были? Неужели эта компания никого не разыгрывала?

СУРИКОВА: Не совсем. Понимаешь, твой отец - Андрей Александрович - мог позволить себе. Но я не могу сейчас повторить то, что я помню, в связи с запретом…

МИТРОФАНОВА: Матом ругаться?

ГОЛУБКИНА: А вы знаете, Володя Машков однажды разыграл всех на съемочной площадке. Это в те поры было, когда еще мобильные телефоны только-только появились. И он приходит с мобильным, начинает ругаться, кричать на него, потом бросает его на землю и начинает топтать. Все в шоке. Оказалось, что это просто игрушечный мобильный.

СУРИКОВ: Я вообще-то хотела бы два слова сказать о том, что 19 октября в Туле я открываю 15 юбилейный фестиваль "Улыбнись, Россия". Там будет четырнадцать комедий российских, три из них премьерные.

МИТРОФАНОВА: А вы сами смеялись, вы их видели?

СУРИКОВА: Многие видела, да. И есть смешные. Мне в голос одной смеяться как-то бессмысленно, хотя бывает иногда. И детские картины практически все новые. Я не уверена, что они все были на экране, потом что с детским кино в прокате сложно сегодня. И поэтому я приглашаю "Маяк" приехать, провести там время, репортаж сделать, улыбнуться. У нас там замечательные люди будут на открытии.

ГОЛУБКИНА: Мы сейчас песню будем слушать, да?

МИТРОФАНОВА: Можно попробовать. Фильм называется "Полный вперед!"

СУРИКОВА: Композитор Максим Дунаевский.

МИТРОФАНОВА: Фильм "Полный вперед!" об истории мальчика, который мечтает о папе. Может, сам режиссер нам расскажет? У нас Алла Ильинична Сурикова.

СУРИКОВА: История такая. Значит, физрук, которого играет Фоменко, объявляет детям, что через два часа должна начинаться семейная эстафета обязательно с родителями.

МИТРОФАНОВА: "Папа, мама, я - спортивная семья".

СУРИКОВА: Мама есть у нашего героя, ее играет Даниэла Стоянович, а папы нет. Мальчик спрашивает: "Ну, скажи мне все-таки, кто папа". А она говорит: "Я же тебе тысячу раз рассказывала". Он говорит:"Ну, все по-разному. Не может один и тот же человек замерзнуть в полярных льдах, сгореть при пожаре, подхватить малярию в джунглях". А ему нужно еще выиграть, потому что у него есть, конечно же, противник, которого играет Коля Наумов, пугало такое. Подходит к окну и говорит: "Господи, что тебе жалко? У всех есть папы, мне хотя бы на один день папу". И в это время в окно на пятом этаже влетает герой Кучеры… И мальчик бросается к нему с криком "Папа!"

ГОЛУБКИНА: А почему он влетает в окно?

СУРИКОВА: Потому что выше этажом живет герой Шматок, который забрал дарственную у своей Ольги Прокофьевой, с которой у них какие-то были отношения.

МИТРОФАНОВА: То есть он богатый.

СУРИКОВА: В общем, да. А там уже засада сидит. И поэтому он пролетает выше. Там смешная история. Он летит туда с крыши, спускается на 6 этаж.

ГОЛУБКИНА: Вы нам только что сказали, что он вор-домушник, бывший актер цирка.

СУРИКОВА: Нет, нет, он случайный домушник как бы. Ему нужны деньги, которые он должен заработать у этой, значит, Марты, которую играет Ольга Прокофьева, за то, что он заберет документ. А в это время там засада.

ГОЛУБКИНА: Понятно. И он эвакуируется.

СУРИКОВА: Да. И влетает к мальчику. Поскольку все квартиры дорогие, поэтому снимали у меня.

МИТРОФАНОВА: О! Интересно посмотреть, как живет Алла Сурикова. В фильме "Полный вперед!"

СУРИКОВА: Просто потому, что квартиру сегодня снимать очень дорого. И, кроме того, у всех окна такие, в которые влететь человеку невозможно.

ГОЛУБКИНА: А у Аллы Ильиничны окна, как у Репина в мастерской.

СУРИКОВА: На балконе просто такое окно. И он туда влетает, мальчик с криком "Папа!" бросается ему на шею. Потом он улетает и говорит: "Скажи своим ребятам, что у тебя папа Карлсон". Но мальчик бросается ему на шею, и они вместе спускаются. И так далее, я не буду рассказывать… Подъезжает мама на машине, которая первый раз за рулем, и начинается погоня. Они едут… Мальчику нужно попасть на эстафету. Паре Ереминой-Прокофьевой нужно догнать эту компанию, потому что все-таки герою Оскара надо забрать эту доверенность. И начинается веселая погоня, за ними гонится еще команда… Я их назвала "группа захвата": Ваня Кокорин, Володя Капустин, такая веселая команда. Для детей, чтобы им было интересно не только смотреть про лирическую историю мамы и папы, но еще и было, над кем потешаться. И эта история идет к концу, когда герой-физрук, который всю картину их дрессирует и заставляет их подушками драться, на лодке ехать, прыгать с вертолета на парашюте…

ГОЛУБКИНА: В этой эстафете.

СУРИКОВА: Герой Оскара Кучеры спрашивает: "А если парашют не раскроется, что делать?", он говорит: "Приносите обратно, заменим".

МИТРОФАНОВА: А кончается счастливо, хорошо?

СУРИКОВА: У меня все картины кончаются счастливо, и все обретают семью. Потому что, оказывается, на самом деле - это настоящий папа мальчика. Только они давно-давно, 8 лет назад, разошлись. А Фоменко возвращается к своей жене с двумя детьми, потому что она говорит: "Я не для себя стараюсь, а для спокойствия всего человечества. И поэтому иду тебе навстречу".

ГОЛУБКИНА: А тут СМС пришла: "Отпустили бы вы, Алла Ильинична, своего мужа сняться в романтической комедии в главной роли?". Это же стимул для новых отношений.

ГОЛУБКИНА: У него с кем-то.

СУРИКОВА: И у него, и у меня. Я бы увидела, что у него…

ГОЛУБКИНА: А то бывает, отпустишь своего мужа в романтическую комедию, а потом приходишь: батюшки, чего они там делают! А режиссер, сами знаете, кто.

СУРИКОВА: Да, да. Саша Балуев говорил: "Как я это покажу своей супруге?". У них была картина "Вы не оставите меня", это единственная картина, которую 18+, я считаю. И там с Лизой Боярской у него такая, в общем, сцена.

МИТРОФАНОВА: А я чего-то русским актерам не верю, когда они сексом занимаются.

ГОЛУБКИНА: А все равно, знаешь, неприятно смотреть.

СУРИКОВА: Там нет телодвижений.

ГОЛУБКИНА: Допустим, снимался бы твой муж в кино, а там какая-то другая артистка стоит, с ним обнимается, целуется. Даже если они, как деревянные, это делают, все равно, смотришь и думаешь: интересно, чего они за кадром делали?

СУРИКОВА: За кадром? Заканчивается - стоп. Мне тоже было интересно. Расходятся спокойно. И занимаются своими делами. Профессионалы высокого класса. Когда мы снимали "Человек с бульвара Капуцинов", массовка дралась. Я говорила "Мотор", они начинали драться. "Стоп" - они не слышали.

ГОЛУБКИНА: А бывают, кстати, такие случаи. У нас артистка такая очень известная, не знаю, сказать фамилию или нет… Русланова Нина, короче. Виктор Павлович Павлов говорил: "Я Нинку боюсь, потому что в сценарии написано, что она меня бьет". А он ее мужа играл. "Она ж, ты знаешь, Маша, по-настоящему бьет". На самом деле. И она как толканула один раз, он как полетел! Она говорит: "Да я, чтобы правда была".

МИТРОФАНОВА: Я не верю реально. Я когда смотрю, даже с кем-то Пореченков обнимается, с Михалковой, например.

СУРИКОВА: Они первый раз обнимались у меня в картине.

МИТРОФАНОВА: А я думаю: я ее мужа видела, чего-то тут не то. И как-то сразу… Не верю.

СУРИКОВА: Ладно, Станиславский, Спокойно. Первый раз Аня Михалкова с Мишей Пореченковым обнимались у меня в картине "Тайна волчьей пасти". В 2004 году.

ГОЛУБКИНА: Это не первый раз. В 1998 году Коля Фоменко с Аней Михалковой целовались в фильме у Пичулы.

МИТРОФАНОВА: Так я же про Пореченкова говорю, а про Фоменко сейчас никто не говорит.

СУРИКОВА: Пореченков с Аней Михалковой встретились у меня в картине "Если завтра поход", короткий сериал детский. Аня играла маму, а Миша играл папу.

ГОЛУБКИНА: Но ведь Брэд Питт с Анджелиной Джоли тоже начинали с кино.

СУРИКОВА: Надо верить артистам.

МИТРОФАНОВА: Мы как раз любим залезть в желтизну, когда уже можем потом за кадром что-то договорить. Это, как в том анекдоте, когда звонишь кому-то: "Алё! Это Алла Пугачева?" И ты не веришь сам тому, что человек такого уровня может вообще по телефону поговорить. Это то же самое, кто-то там кого-то обнимает. Не знаю. Но это мои личные проблемы, видимо, да?

СУРИКОВА: Решила все работы по дому сделать сама. Легла на диван, включила телевизор, взяла газету. Мужские работы, имеется в виду. Трудно, согласна, но надо.

ГОЛУБКИНА: У нас в гостях была Алла Ильинична Сурикова.

МИТРОФАНОВА: Спасибо вам огромное. До новых встреч и удачи фильму.

ГОЛУБКИНА: Спасибо. Да, будем смотреть кино.

СУРИКОВА: Спасибо.