Трахты-Барахты Бари Алибасов о родителях и о детстве

ТРАХТЕНБЕРГ: Сегодня у нас в студии Бари Алибасов. Здравствуйте.

БАТИНОВА: Вот Марина, Бари Каримович, прислала вам сообщение: "Придет Алибасов, передайте ему, пожалуйста, привет от меня. Я его в прошлый раз в метро видела, как он к вам спешил".

АЛИБАСОВ: Да, да, было такое. Я чуть по роже не получил в метро. По лицу.

БАТИНОВА: А Марина видела вас.

ТРАХТЕНБЕРГ: Это она, наверное, и пыталась.

АЛИБАСОВ: Да, она, я думаю, подговорила кого-то из своих дружков.

ТРАХТЕНБЕРГ: Мы сказали, что Бари Каримович едет в метро, и сказали, на какой станции. Она говорит: срочно! Такой возможности у вас не будет. Это не ботинками кидаться в Буша. Это Бари Каримыч! Отметимся! Засветимся! Бари Каримыч молчать не будет!

АЛИБАСОВ: Я вообще прекрасно чувствую людей, которые так или иначе, ну кто там застрелил который Леннона... А тут в метро по роже Алибасову! Ну, это же вообще пьедестал не нужен.

ТРАХТЕНБЕРГ: А я вчера видел Алибасова в метро! – Да? И сколько раз ты ему по морде дал? Так, Бари Каримович, прошлый раз мы с вами не поговорили.

АЛИБАСОВ: Не было у меня биографии, не парься.

ТРАХТЕНБЕРГ: Да?

БАТИНОВА: Как не было?

АЛИБАСОВ: Я без биографии.

БАТИНОВА: А давайте ее придумаем.

ТРАХТЕНБЕРГ: Давайте вам придумаем биографию, раз не было.

АЛИБАСОВ: У меня скотская биография.

ТРАХТЕНБЕРГ: Давайте про скотов.

АЛИБАСОВ: Со скотами. Я родился в небольшом железнодорожном городке Чарске. Коровы у нас были, гуси, бараны, даже, несмотря на наличие соседей-мусульман рядом, даже свинья незаметно была однажды. Вот.

ТРАХТЕНБЕРГ: Как же незаметно?

АЛИБАСОВ: Вот так, чтобы не хрюкала. Не знаю, как-то затыкали ей рот, чтобы не слышали. А родители мои так и умерли коммунистами. Мама в прошлом году умерла. Но она такая сталинистка-маоистка, атеистка. Я говорю: "Ну, как вот, тебе скоро умирать, ты что, сейчас не передумала? Все-таки есть Бог или нет, мало ли, понадобится тебе? Так есть он все-таки или нет?" Она хитрая, говорит: "Ну, если людям Бог нужен, значит, он есть".

БАТИНОВА: Какая убежденная.

ТРАХТЕНБЕРГ: Она сейчас это узнала просто, есть он или нет, но нам не скажет.

АЛИБАСОВ: Ну вот, вот я пас, припасывал теленка летом месяц.

ТРАХТЕНБЕРГ: А это был такой домик деревянный?

АЛИБАСОВ: Какой домик! Жара! Даже еды не было. В 6 утра табун отправляется на выпас, в 9 вечера возвращается. Никто мне ни поесть не давал, ни попить.

ТРАХТЕНБЕРГ: А как?

АЛИБАСОВ: А вот так! Целый день на жаре. Сколько мне было, 11-12 лет? И утром я есть не хотел. А что я в обед захочу или через 2 часа, мне это в голову не приходило даже.

ТРАХТЕНБЕРГ: А лошадей пасли?

АЛИБАСОВ: Коров, коров. Надо было припасывать теленка, чтобы он научился домой ходить. Понимаешь, теленка можно научить домой ходить. Сейчас людей не научишь тому, что, в общем, нужно делать в офисе. Я не могу в офисе приучить к какому-то порядку. Вегетативный офис у меня.

БАТИНОВА: Ну, если вы теленка смогли, то, наверное, и в офисе приучите.

АЛИБАСОВ: Надо было месяц его припасывать, чтобы он научился домой ходить. И я помню, табун прошел┘

ТРАХТЕНБЕРГ: Почему табун-то? Бари Каримович, табун-то – это лошади.

АЛИБАСОВ: А, да, да.

ТРАХТЕНБЕРГ: А там стадо.

АЛИБАСОВ: Стадо прошло. А там и лошади были.

ТРАХТЕНБЕРГ: А где находился этот город, где вы родились?

АЛИБАСОВ: Город Чарск Семипалатинской области, это знаменитая железная дорога.

БАТИНОВА: В Казахстане.

АЛИБАСОВ: Где промышлял Остап Бендер. Помните?

ТРАХТЕНБЕРГ: Семипалатинск, там полигон есть.

АЛИБАСОВ: Да, полигон. Это все на мне было. С первой до последней бомбы, все на моей башке. Все.

ТРАХТЕНБЕРГ: А волосы у вас еще есть.

АЛИБАСОВ: И как вот это стадо прошло, какое-то застарелое, такое, лужи, дождь, может быть, был месяца два назад, и вот там не вода, а просто грязь. И я, как козленочек, становился возле этой лужицы и пил грязь эту. Так вот хотелось пить. Жара потому что днем до 35 градусов. А бомбы все на мне. Первая бомба на мне была в 1949 году, последняя – я не помню, в семьдесят каком-то году. Все до одной испытал на своей собственной башке. И ничего. Я даже не такой рыжий, как Рома.

БАТИНОВА: Ну, вы очень хорошо выглядите.

АЛИБАСОВ: А потому и хорошо выгляжу. Еще Вернадский доказал, как важно каким-то образом все-таки, под радиацией семена лучшие плоды давали. И я поэтому плодоношу очень хорошо.

ТРАХТЕНБЕРГ: Чем вы плодоносите, Бари Каримович?

БАТИНОВА: А большие получаются грибы?

ТРАХТЕНБЕРГ: Вы похожи на плодоножку.

АЛИБАСОВ: Я опыляю, во-первых, тщательно территорию Россию. Я опылил раз восемь.

Полностью интервью слушайте в аудиофайле.