Трахты-Барахты Елена Драпеко в гостях у Романа Трахтенберга и Лены Батиновой

ТРАХТЕНБЕРГ: Уважаемые радиослушатели, у нас в гостях актриса и депутат Государственной Думы Елена Драпеко. Здравствуйте, Елена.

ДРАПЕКО: Добрый вечер.

ТРАХТЕНБЕРГ: Вы уже не первый раз у нас в гостях. Ну вот, мы сегодня будем говорить о коллекциях. Елена, так что же вы коллекционируете?

ДРАПЕКО: Ну, разные бывают коллекционеры. У меня есть знакомый один, простой французский миллионер, он коллекционирует старинные автомобили и замки. Ну, вот да. Я была у него в гостях и видела эти старинные автомобили в шикарном виде, у него их много, они стоят во дворе одного из замков. А он занимается тем, что он восстанавливает эти замки, ему дает правительство такое право, и он потом там делает отели и культурные центры.

ТРАХТЕНБЕРГ: А он не платит, что ли, за них ничего?

ДРАПЕКО: Он платит, а как же?

БАТИНОВА: Он же их реставрирует.

ДРАПЕКО: Он их реставрирует, он их восстанавливает.

ТРАХТЕНБЕРГ: То есть он взял бесплатно, отреставрировал. Нет?

ДРАПЕКО: Почему? Он, наверное, в аренду взял. Вряд ли у них там тоже можно покупать эти замки, как у нас все продается. А у них там это в аренду. Но он это любит, ему это нравится. И вот у каждого свое хобби.

ТРАХТЕНБЕРГ: Да. Вот к нам приходила Суханкина, она любит воровать в отелях таблички, например.

ДРАПЕКО: Ну, вот у меня приятельница, она тоже ворует. Она ворует отростки цветов. Потому что говорят, что эти отростки, если их украсть, а не купить, они лучше приживаются. Народная примета. И у нее дома море всяких цветов, оранжерея, такой зимний сад, там куча всяких горшков. Муж сказал: еще один принесешь – из дома выгоню. Поэтому теперь она мне говорит: Лена, я тебя умоляю, подари мне, пожалуйста, потому что тебя он не выгонит из дома. А ее вместе с горшком, – да. Ну, мне можно приносить, а ей уже нет.

ТРАХТЕНБЕРГ: Понятно. Я просто подумал, как бы ее поймала бабушка-вахтерша, сказала: ах, ты такая-сякая┘

ДРАПЕКО: В этом и фокус. Ну, она не весь цветок крадет, она веточку отламывает. Или там идет вдоль забора у соседей, там садовые участки, у всех там свешивается что-нибудь.

ТРАХТЕНБЕРГ: И солью – бах┘

ДРАПЕКО: Ну, за это как бы грех. Потому что, по нашим заповедям, вроде как все, что растет, все принадлежит Богу. Это же растение, оно живое.

ТРАХТЕНБЕРГ: Эту хохмочку я слышал в ЮАР. Когда приехали буры, и они стали покупать у зулусов местных землю, те продали. Они стада там завели, сады насадили. Через два года эти приходят и говорят: пошли вон отсюда. Те говорят: как это пошли вон, мы же купили? Им говорят: как можно купить землю? Мы тут жили все время. Вот вы пожили, теперь мы поживем┘

ДРАПЕКО: Да, как воздух, как солнце, как это можно купить?

ТРАХТЕНБЕРГ: Мне не нравится эта логика, что это общее.

ДРАПЕКО: Вам это не нравится, но на самом деле-то общее – не общее, – это все общечеловеческое, нам эта земля досталась от Бога.

БАТИНОВА: Я сегодня приду к Трахтенбергу и скажу: все, Рома, уходи, теперь я поживу в твоей квартире.

ДРАПЕКО: Вернемся к коллекции.

ТРАХТЕНБЕРГ: Нет, подождите-подождите, давайте поговорим еще на эту тему. И коммунисты тоже считали, что женщины должны быть общие, например. Ведь тоже произведение природы.

ДРАПЕКО: Это не коммунисты, а анархисты, во-первых, считали.

ТРАХТЕНБЕРГ: Не знаю, мне очень нравится эта мысль.

ДРАПЕКО: А, во-вторых, женщина отличается от мужчины гораздо меньше, чем это хотелось бы мужчинам. Поэтому мы общими быть не можем. Вот вы общие у нас бываете. Ходит от одной к другой и становится общий, а, стало быть, ничей.

ТРАХТЕНБЕРГ: Да, так это нормально, как переходящее красное знамя. Не ничей, а переходящее красное знамя. Всем надо доставить радости немножечко хотя бы.

ДРАПЕКО: Ну, если доставить радости, то ходите тогда. А обычно закусить и выпить, понимаешь? Она ему нальет, она ему бутерброды, потом он к следующей пойдет – позавтракает, пообедает, поужинает.

ТРАХТЕНБЕРГ: А надо сказать: сначала радость, а потом я тебя накормлю.

ДРАПЕКО: А мы, женщины, не умеем коммерцией заниматься, торговаться не можем, мы вас любим безвозмездно, даром, просто так за красоту вашу. Вот смотрю на вас, Роман, и чувствую┘

ТРАХТЕБЕРГ: Меня не надо кормить. Меня хоть корми, хоть не корми – радости от меня не дождешься, к сожалению, старенький уже.

ДРАПЕКО: Это для радиослушательниц, которые губы раскатали, понятно. Вернемся к нашим коллекциям. Кто-то коллекционирует картины, кто-то скульптуры, а я коллекционирую память о моей жизни. Я коллекционирую значки. Причем, значки только те, которые я получила в том месте, где я сама была. И, как правило, это значки редкие, которые издаются малым тиражом, так называемые малотиражные.

ТРАХТЕНБЕРГ: А что значит ╚получила╩?

ДРАПЕКО: Ну, предположим, я приехала на какое-то предприятие и мне говорят: здравствуйте, как мы рады, что вы к нам сюда приехали, вот вам книжка о нашем предприятии, вот вам наш значок нашего предприятия.

ТРАХТЕНБЕРГ: Книжку, естественно, выкидываете, а значок оставляете.

ДРАПЕКО: И книжки, и значки у меня стоят. Но значки занимают гораздо меньше места.

ТРАХТЕНБЕРГ: Поэтому ценнее.

ДРАПЕКО: Поэтому позавчера, готовясь к нашей передаче, я поехала на свою маленькую дачку в садоводстве, где у меня стоит такой большой мешок, в котором несколько килограммов всякого рода значков. Вывалила я эти значки из мешка и стала я их перебирать, и, честно вам скажу, прослезилась, потому что передо мной вся моя жизнь. А потом я думаю: интересно ли это будет радиослушателям? "Дела давно минувших дней, преданья старины глубокой". Потому что на этих значках написаны годы, когда это все со мной было. И за каждым из этих значков стоят люди, с которыми я вместе ездила по всему миру, в разные города, какие-то истории. Вот если вам это интересно, я готова рассказать.

ТРАХТЕНБЕРГ: Нам интересно.

ДРАПЕКО: Я вот немножко привезла, это чуть-чуть, буквально тут 150 граммов. Это 150 граммов значков из того большого тяжелого мешка.

ТРАХТЕНБЕРГ: Ну, нам как раз по 50.

ДРАПЕКО: Вы можете выбирать любой, и я буду вам про него рассказывать.