По-большому Евгений Петросян в гостях у Лены Батиновой и Максима Ковалевского

КОВАЛЕВСКИЙ: У нас в гостях сегодня Евгений Петросян. Здравствуйте, Евгений Ваганович!

ПЕТРОСЯН: Здравствуйте всем! Доброго здоровья!

КОВАЛЕВСКИЙ: Евгений Ваганович, вы видите перед собой карты?

ПЕТРОСЯН: Да, вижу. Поиграем в дурачка? Тогда спор проигрываю я.

КОВАЛЕВСКИЙ: Наши слушатели сегодня целый день делали ставки на те три карты, которые вы достанете. И если кто-то угадает эти три карты, получит два билета на ваш концерт, о котором вы нам сейчас расскажете.

ПЕТРОСЯН: Да, я собственно пришел, чтобы сказать, что у меня 22-го февраля в концертном зале "Космос" концертная программа юмористическая с участием Елены Степаненко, моей супружницы дорогой, с которой я не развожусь и никогда не разводился, друзья мои, все неправда, все ложь, до единого слова. Я очень влюблен в свою жену все эти 24 года, и мы ни разу не поссорились. И вот мы выступаем 22-го. А насколько я знаю, разыгрываем 8-е марта, Центральный дом железнодорожников, та же самая программа, но с женским уклоном, женская тематика. 8-е – праздник, праздничный концерт, приглашаем всех в ЦДКЖ.

БАТИНОВА: Да, спасибо большое. Скажите, а в вашей концертной программе вы только вдвоем участвуете?

ПЕТРОСЯН: Мы только вдвоем, да, и нам даже тесно вдвоем. Наш концерт идет очень долго, потому что и у Леночки есть свой сольный концерт, и у меня. И когда мы все это скрещиваем, нам многое хочется сказать зрителям, многое хочется сыграть, спеть. И вот это длится около трех часов.

БАТИНОВА: А кто вот эту программу корректирует? То есть кто говорит: вот это лишнее?

ПЕТРОСЯН: Ваш покорный слуга является уже много лет режиссером. У меня режиссерское образование, и, собственно, театр "Кривое зеркало" под моим режиссерским глазом существует. И много еще. Я поставил больше ста эстрадных программ и спектаклей на телевидении. Естественно, все это распространяется и здесь.

БАТИНОВА: А вы считаете Елену Степаненко своей ученицей?

ПЕТРОСЯН: Ну, важно, что она считает. Она так считает. У меня много учеников: как авторов, так и артистов. Елена Григорьевна, с моей точки зрения, очень пристрастна. Гете когда-то сказал: по отношению к друзьям я могу быть искренним, но беспристрастным – никогда. Значит, Елена Григорьевна – большая комическая актриса, совершенно нереализованная. Я считаю, что ее надо снимать в комедиях. Но где эти комедии, друзья мои, куда они делись, скажите мне?

КОВАЛЕВСКИЙ: А вот мы вас как раз хотели об этом спросить. Евгений Ваганович, где комедии?

ПЕТРОСЯН: Ну, нет режиссеров-комедиографов, нет школы комической, которая утеряна.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это у нас-то нету школы?

ПЕТРОСЯН: Нету школы. У нас художники действуют интуитивно и часто ошибаются. Вот кинорежиссеру любому кажется, что вот он сейчас снимет и будет всем смешно. А существуют законы, которые он не знает. Ему надо узнать, узнать традицию, узнать историю, узнать правила, узнать, вообще, что такое объективный комизм. Не тот, который ему кажется смешным, а тот, который кажется смешным целой стране. Это же совершенно разные вещи.

БАТИНОВА: Так можно просчитать?

КОВАЛЕВСКИЙ: Продолжая Ленин вопрос, я вас тоже хочу спросить: как вы знаете – что смешно, а что не смешно? У нас позавчера был Вадим Галыгин из "Comedy club".

ПЕТРОСЯН: Большой профессор, да. И что?

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, это нам рассказывал об этом? Незлобин, он тоже у нас был. Вот он рассказывал, что он свою концертную программу много раз обкатывает, показывает разной публике, понимает, что хорошо, а что не очень. Вы обкатываете свои программы, вам нужно это?

ПЕТРОСЯН: Я не то, что обкатываю, я составил целую систему, по которой живут сейчас многие артисты: систему проверок, систему анализа, систему технологий комического.

КОВАЛЕВСКИЙ: Расскажите.

ПЕТРОСЯН: Не надо далеко ходить. Вы знаете, все было изобретено. И это, конечно, приятно, что Незлобин проверяет это все. Но великий Чаплин еще до Незлобина это делал. Он показывал свои кинокомедии зрительному залу и очень следил за тем, где публика смеется, а где она скучает, где он ошибся. И он либо исправлял свою ошибку, он потом доделывал фильм, либо он делал купюры, потому что скучные куски ему не нужны были. А у нас что делается? У нас, господа, объявляется самый лучший фильм, так вот скромненько, и подсовывается туфта.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы смотрели этот фильм?

ПЕТРОСЯН: Нет, мне рассказывали. Мне этого достаточно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вам Рабинович напел?

ПЕТРОСЯН: Мне Рабинович напел, да. Еще у нас есть такая традиция: "Я Пастернака не читал, но я его осуждаю". Но, судя по общим комментариям, я прошу прощения, действительно, я не смотрел и я не имею права так говорить, но судя по слухам. Значит, я о другом хочу сказать.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот 22-го числа у вас концерт. Как вы знаете, что будет смешно, а что не будет?

ПЕТРОСЯН: Ну, во-первых, это сделанные номера.

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть они уже где-то показывались?

ПЕТРОСЯН: Естественно, они обкатаны.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, вот где они обкатываются?

ПЕТРОСЯН: Ну, как? У меня же все время концерты какие-то.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, то есть это не новая концертная программа?

ПЕТРОСЯН: Нет, это новая концертная программа, но она уже сложившаяся. А бывают концерты, где я вклиниваю новые и новые номера. Я все время в движении. Ну, как вы знаете эту истину – "движение – это жизнь". И я считаю, что если артист что-то не делает новое, вот даже один день он не делает новое – все, он начинает медленно заканчивать.