По-большому Александр Носик – гость Лены Батиновой и Максима Ковалевского

КОВАЛЕВСКИЙ: У нас в гостях сегодня актер Александр Носик. Здравствуйте, Саша.

НОСИК: Добрый вечер.

КОВАЛЕВСКИЙ: Я знаю, что вы уже принесли что-то вкусненькое с собой.

НОСИК: Принес билеты на премьерный спектакль, который состоится 18 и 19 мая. Спектакль называется ╚Нескромное обаяние буржуазии╩. Комедия. Но, как нам кажется (тем, кто сейчас изнутри), это, в общем, неплохо сделано и по серьезке.

КОВАЛЕВСКИЙ: А где спектакль будет, где премьера?

НОСИК: Премьера будет проходить на сцене театра ╚Содружество актеров Таганки╩.

КОВАЛЕВСКИЙ: Это новый какой-то театр? Или что это?

НОСИК: Нет, почему? Ну зачем же новый? Хотя можно порадовать, людям сказать: молодо выглядит явно. Нет, на самом деле это та же Таганка, только это не любимовская, это губенковская. Она делится у нас.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, понятно. Значит, ╚Нескромное обаяние буржуазии╩. Расскажите про этот спектакль.

НОСИК: Пьеса в оригинале называется ╚Канапе для двоих╩. Но мы подумали, что ╚Нескромное обаяние буржуазии╩ будет интереснее. Мы, в общем, честно говоря, сделали парафраз. Это пьеса Камолетти. Такой нормальный рабочий, в смысле много пишущий комедии, французский автор. Пьеса самоигральная, но действительно там есть очень интересные повороты. Там есть даже, я бы сказал, острые повороты. И когда мы собирали коллектив, и когда мы обсуждали, что мы будем ставить, мужчины некоторые говорили: так, стоп, давайте договоримся сразу на берегу – будет вот это или это. Там есть некоторые┘

КОВАЛЕВСКИЙ: В смысле целоваться с мужчинами, да?

НОСИК: Нет, целоваться не надо. Но там есть игра в том числе и на тему гомосексуализма. Притом там никто не играет гомосексуалистов, там нет никакого к ним уничижительного отношения, нет и их воспевания. Просто фактически эта тема возникает как одна из тем игрового решения отношений между людьми. Но в принципе интересная система. Муж с женой разводятся, и каждый из них на своей половине квартиры решает устроить свою личную жизнь. Ну и, понимаете┘ Плюс еще дворецкий. Но дворецкий – это всегда вкусно. Тем более у нас какие дворецкие – Слава Гришечкин и Андрюша Кайков. Так что у нас дворецкие там зажигают. Много музыки, танцы. Вот я сейчас с репетиции к вам приехал. То есть, все равно волей-неволей там по 4-5 танцев – это в течение спектакля, а соответственно сейчас на репетициях по два-три раза. Почему я к бутылочке-то все припадаю с водой? Я не из-за алкоголя, скажу вам честно.

БАТИНОВА: А какие танцы?

НОСИК: Получилось интересно. Мы сделали танцы, наверное, это стилизация где-то золотой поры Голливуда, там 30-40-е годы, ╚Танцующие под дождем╩, вот туда, в эту сторону. Мне кажется, симпатично. Но мы еще работаем, у нас премьера через несколько дней, поэтому сейчас пахота с утра до ночи, собираем это. Как всегда, артисты с безумными глазами, режиссер с еще более безумными глазами, службы – так вообще┘ Ну это спектакль.

БАТИНОВА: Знаете, Александр, вот у нас шли анонсы сегодня весь день для того, чтобы большее количество слушателей собрать, которые хотели бы услышать это интервью. И там как раз рассказывали о вашей родословной, то есть о вашем┘

НОСИК: Хороший экстерьер, нормальный показатель. Техническая характеристика ничего.

БАТИНОВА: Высота холки там┘ Нет, рассказывали о дедушке, которого звали Бенедикт НосЕк. Он же поляк, его происхождение было, да?

НОСИК: Да.

БАТИНОВА: А вы знаете все свое генеалогическое древо?

НОСИК: Нет, к сожалению, нет. На самом деле отца нет, значит, на эту тему говорим периодически с Володей, с моим дядей, с братом отца. И каждый раз у нас большие планы поехать, разобраться, найти, откопать. Но, естественно, суета жизни, к сожалению (а самом деле это плохо, это нехорошо), не позволяет это сделать. Поэтому есть какие-то там такие отрывочные знания обо всех. Потому что деда Бенедикта я даже не застал. Собственно говоря, как-то мне с дедами в этом отношении не повезло. Слава богу, я с бабушками был, то есть, бабушек помню. А Бенедикт – да, имя абсолютно польское. Это тот самый загадочный участок земли между Западной Украиной и Восточной Польшей, это те самые места. Сестра Броня, все как полагается. Ну а то, что он был НосЕк, это есть наше некое предположение, потому что никто не видел. Дело в том, что паспортистка вообще-то совершила ошибку, когда выписывала ему паспорт. А времена-то были, если помните, смутные, это где-то как раз 30 годы. Они так: какой там НосЕк – Носик! И дед промолчал. И, в общем, был прав. Потому что я думаю, что с фамилией НосЕк┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы знаете, в то время происходили вообще уникальные истории в паспортных столах, есть доподлинно известные истории. Пришел человек после войны, потерял паспорт. Его спрашивают: ╚Имя?╩ Он говорит: ╚Рабинович╩. – ╚Имя-отчество?╩ – ╚Абрам Яковлевич╩. И там паспортистка говорит: ╚Национальность?╩ Он говорит: ╚Француз╩. И она записала: француз. Поэтому чего только нет.

НОСИК: Почему бы и нет?

КОВАЛЕВСКИЙ: Саша, вы знаете, вы такой крепкий.

НОСИК: В каком это смысле?

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну так мышцы, все такое. Принимали участие┘

НОСИК: Принимали. Вы такой крепкий и принимали┘

БАТИНОВА: На грудь.

КОВАЛЕВСКИЙ: Как называлось-то? Ринг со звездами? Звезды ринга?

НОСИК: Начиналось все с ╚Больших гонок╩. Позвонил Володя Турчинский и сказал: ╚Сань, поедешь со мной?╩ Он же был на первых, а это были как раз вторые. ╚Поедешь быков гонять?╩ Я говорю: ╚Володя, с тобой поеду╩. Вот так я оказался сначала на гонках, съездил туда раза три или четыре, потом, видимо, поднадоел всей административной группе ╚Больших гонок╩. И тут появился ╚Лед╩.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, ╚Лед╩ еще был, да.

НОСИК: Потом надо было закрыть, я как комсомолец вечно┘ Выяснилось, что там были замены, и нужно было, в общем, закрыть один номер, и за неделю до этого я вошел. Так я показался на льду. А потом позвонили и сказали: ╚Вы знаете, надо заменить человека на ринге╩. Я серьезно. А я в это время еще катался в туре на коньках. Я говорю: да. Знаете, я человек рисковый. Так я попал на ринг параллельно еще с коньками.

КОВАЛЕВСКИЙ: А что самое жесткое было – коньки или ринг?

НОСИК: Быки на самом деле, наверное, как ни странно, самые страшные, потому что неуправляемые. Но самые азартные. У всех ребят произошел перелом, потому что первые два-три дня┘ А все делилось заранее накануне вечером. Уже когда заканчивалась игра, шло распределение, Ольга Слуцкер выходила и говорила: ты и ты идете в этот конкурс, ты и ты в этот конкурс, ты и ты идешь на быков. И у ребят и у меня точно так же округлялись глаза, они так стекленели, и люди уходили в себя: на быка!

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, не хотелось на самом деле, да?

НОСИК: Дело не в том, хотелось или не хотелось, все знали, куда ехали. Но все равно мандраж есть. Потому что бык (хотя это бычок), но мы-то люди городские, не очень привычные. Но где-то день на третий Ваня Кокурин бил себя в грудь и кричал: дайте мне быка! Это да. И, в общем, у всех как бы, наоборот, был дикий азарт. То есть, конкурс с быком – это был отдельный наш мужской разговор. Поэтому быки – это было эмоционально, наверное, самое серьезное. По ответственности за партнера – это, конечно, лед. Ну куда тут еще деться? У тебя партнерша в руках, да еще какая, бриллиантовая! Уронить гордость России, мира. Елена Бережная. Я и так один раз бедную Леночку, один же раз мы упали, но так аккуратненько, я на себя ее ловил, но все равно упал. За что от Татьяны Анатольевны получил, и, видимо, с тех пор и стал таким┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Лучше на ринг.

НОСИК: Да-да, она говорит: идите, Александр, на ринг.

БАТИНОВА: А правда, что Татьяна Анатольевна не стесняется в выражениях? Она так может словцом хорошенько┘

КОВАЛЕВСКИЙ: За кадром.

НОСИК: Ну, дело в том, что мы встречались только на съемках. А она, как и любой интеллигентный, образованный, талантливый и публичный человек, умеет абсолютно точно выражать свои мысли. Ничего подобного! На тренировках я с ней не был, все-таки тренировали нас другие, Илюша Авербух с нами был. Как бы поэтому я ничего не могу сказать. Я знаю одно, что она ко мне была очень придирчива. Может быть, поэтому у меня конек под конец, перед тем, как меня убрали, он уже и пошел. Потому что мне пришлось пахать. А бокс – это, конечно, самый экстрим по ощущениям и, конечно, по прожиганию, потому что ты перегораешь. Вот это вот самое страшное ощущение.

БАТИНОВА: Как перегораешь? Когда ждешь?

НОСИК: Когда ждешь, да. Вот как только ты понимаешь, что бой начинает приближаться, вообще с момента, как ты понимаешь, что он будет, начинается внутреннее сгорание.

КОВАЛЕВСКИЙ: А вы занимались профессионально боксом или в секцию там какую-то?

НОСИК: Никогда. Дело в том, что вокруг нас же было очень много профессионалов, которые принимали участие в создании, консультировали, потом помогали внутри. Там же были у нас и учебные ринги. И нам так, в общем, и объяснили, что главная задача всей команды – обеспечить боксера до боя с момента его объявления. Заставить его не думать о его противнике и не гореть. Он должен просто работать. Он работает, его задача – есть, спать, тренироваться, быть в хорошем состоянии духа. Потому что самое страшное, от чего садились многие в первом раунде, это вот экстремалка, адреналин, сердечко┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Адреналин весь отдал, и все, и сил нет.

НОСИК: Абсолютно. И первый раунд, и ты, в общем-то, уже в принципе труп.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да. Но, с другой стороны, это же состояние, оно у всех.

НОСИК: Дело не в этом. Ой, надо там оказаться. Это как в том анекдоте: ╚Откуда появится?╩ – ╚Побежит ото льва – появится╩.

КОВАЛЕВСКИЙ: Поэтому так и интересно. Потому что одно дело, когда ты смотришь это по телевизору┘

НОСИК: Это совершенно другое. Я понял, что с коньками. Фигурное катание для меня по телевизору не интересно. Единственное, теперь я знаю ребят, мы вместе катались, поэтому меня это цепляет. А ощущение счастья от того, что ты едешь, и ты едешь с партнершей, потому что для меня это было непонятно: зачем она нужна? Кайф! Счастье! Так и в боксе. Это хорошо вот у телевизора, когда с пивком и с водочкой. А когда там, все немножко иначе. А по поводу занятий – нет, боксом я не занимался, никогда у меня это не получалось. Но в детстве у меня была борьба, потом перед армией у меня было каратэ, потом было каратэ еще позже и рукопашка. Но дело в том, что это немножко разные виды. Дело в том, что техника боя, она же все-таки очень разная, и есть специфика. Бокс – это фехтование среди единоборств. Это совершенно иное, потому что другое искусство. То есть, конечно, бокс, как вплетенный в общее единоборство, он очень правильный. Но с другой стороны, это совсем иные законы, там очень много правил. А это значит уже другое.

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть, хочется с ноги┘

НОСИК: Вот! Да, у меня на самом деле, я видел даже потом на записи, я так ножку подволакивал, потому что у меня было желание все время┘

БАТИНОВА: Мы просто сейчас только с Максом говорили, как вообще человек, который не занимался боксом, может на это пойти. Ведь фактически ты идешь и понимаешь, что любой удар этого соперника┘

НОСИК: Самое смешное, что меня вкинули, я же без тренировок. Потому что на самом деле опять-таки как было. Значит, после ╚Больших гонок╩, когда все было проверено, опять звонит Володя Турчинский: ╚Саня, тут спрашивают про бокс. Тебя писать?╩ Я говорю: ╚Володя, ты будешь?╩ Он говорит: ╚Я, наверное, нет╩. Потому что куда Володе? Я говорю: давай! Он говорит: ╚Записал╩. И все. Мы сговорились, уже были переговоры, составили график: через неделю съемки. И я соответственно под это дело подогнал съемки свои. Потом звонят и говорят: мы ровно на неделю все сдвинули. И все совпало со съемками, и я ушел. И никаких тренировок не было, ничего, я себе ушел на этот лед, я катался на льду. Этот звонок застал меня врасплох. Поэтому первые два боя были вообще без тренировок. То есть, я прилетал с коньков┘

КОВАЛЕВСКИЙ: А чем они заканчивались?

НОСИК: Сейчас скажу. Первый нормальный бой с Игорем Ливановым. Победил по очкам он, но я, собственно, не понимал, чего делать. Во-первых, Игорь занимался спортом, Игорь очень физически крепкий, он мужчина с характером, поэтому как бы он боец настоящий, мощный. Там, может быть, где-то моя прыть и могла бы что-то сделать, но я не понимал, с какой стороны. Поэтому я как бы попрыгал-попрыгал, тем более вообще без подготовки и не понимая как, чего, где┘ Слава богу, что Игорь меня не положил. Как бы по очкам и по очкам, ладно. Потом второй бой как раз был, по-моему, с Женей Дятловым. Вот это был самый ядреный бой, один из самых ядреных, потому что мои друзья сказали (те, которые рукопашкой со мной занимались): что ты стоишь, давай вперед, не боись! И, в общем, мы с Женей, первый раз был стопроцентный обмен, притом в ближнем бою, я наполучал, но, правда, в перчатке, потому что Женька работает очень хорошо. Он меня со всех сторон┘ Кстати, там был очень смешной момент, когда я в какой-то момент выронил капу, она у меня полетела вниз. И я увидел летящую вниз капу и ушел за ней. А тренер Ашот Иванович: ╚Саня, я подумал, что все┘╩ Потому что вдруг человек резко идет вниз. А я нырнул, поймал и вернулся в бой. И, в общем, первый раунд за Женькой был. Во втором, как ни странно, даже мне удалось где-то чего-то нанести, а в третьем я устал и нарвался точно на нокдаун. И Женька легким таким касанием: бам┘ И я чувствую, что все хорошо┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Но это опять же так все звучит┘ Ну а на самом-то деле это больно?

НОСИК: Когда нокдаун – нет, больно потом. Голова гудит. На самом деле опять что сказали профессиональные боксеры? ╚Нас учат защищаться, а вас кинули сразу╩. То есть, они получают даже в бою меньше, они правильнее стоят, они правильнее принимают, они правильнее уходят. А мы, не зная, как защищаться, естественно, мы перлись вперед.

БАТИНОВА: Да, все время получали.

НОСИК: И мы друг друга, в общем, мутузили. И мы наполучали, конечно, травм головы больше, чем полагается.

КОВАЛЕВСКИЙ: Там же еще азарт, адреналин, ты же не чувствуешь, когда ты пропускаешь.

НОСИК: Да, да. Нет, ну так приблизительно: о, летит, будет плюха. Действительно, потом плюха. Нет, там боли, наверное, нет. Потом да, потом башка трещит как минимум день-два.

БАТИНОВА: А потом нужно какое-то обследование проходить?

НОСИК: Ну, вы знаете, пока еще┘ Но может быть. На самом деле, конечно, по идее, по логике надо бы┘

БАТИНОВА: Потому что опыта же нету.

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну а вы подписывали какие-то бумаги, что обязуюсь, претензий не имею┘

НОСИК: Что? Обязуюсь претензии не иметь в случае, если стану не способным к запоминанию текста, да?

КОВАЛЕВСКИЙ: Я очень много ходил на боксерские поединки, это надо, конечно, видеть потом побитых, когда они сидят┘ синие, опухшие – ужас! Им больно. То есть, это в принципе такие мужики, спортсмены, которые привыкли ко всему. И они сидят, ну им прямо больно, прямо слезы текут у них. Ужас!

НОСИК: Да, да, на самом деле. Нет, ну конечно, в этом отношении у нас все было мягче, но все равно ощущение, что как бы мы в эту структуру попали. И я думаю, что все, кто туда пошел, пошли, наверное, посмотреть, проверить себя. Потому что занимались там человека два или три, остальные не занимавшиеся пришли.

КОВАЛЕВСКИЙ: А были такие, которые сказали: нет, ребята, не могу, не получается, это не мое?

НОСИК: Уже внутри проекта?

КОВАЛЕВСКИЙ: Да.

НОСИК: А это вопрос некорректный. Любой человек, который согласился и хотя бы один раз вышел на ринг, он уже┘

БАТИНОВА: Хотя бы один бой провести.

НОСИК: Хотя бы один бой. Да, конечно, отстоять все до конца – это здорово, бороться за победу – еще лучше. Но выйти на ринг – это уже все. Опять был один из профессионалов, чемпионов мира наших (я, к сожалению, не очень хорошо помню имена и фамилии), который сказал: ребята, вы вышли на ринг, вы уже сделали свое дело. И я, в общем, считаю, что он прав. Потому что одно дело, когда ты подготовленный┘

БАТИНОВА: Но это же шоу, с одной стороны.

НОСИК: Ну как шоу? Удары-то настоящие.

БАТИНОВА: Удары – да.

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот, в этом-то все и дело.

НОСИК: И горечь поражения настоящая, и радость победы настоящая.

БАТИНОВА: Не подделаешь это, да.

НОСИК: Да, и при том, что там есть еще нюанс – мы все свои, мы же все свои.

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, и надо своих бить.

БАТИНОВА: Да мы с тобой в одном фильме снимаемся, какой подонок!..

КОВАЛЕВСКИЙ: А победа оценивалась как-то, призы были какие-то? Автомобиль – победителю!

НОСИК: Так как я не оказался среди победителей, не знаю, не пробовал. Может быть, наверное.

БАТИНОВА: А почему вы соглашаетесь участвовать? Это то, о чем вы говорили, это проверка?

НОСИК: Да, да. Мне было интересно. Потому что как бы вот так оказаться, пойти на ринг┘ Все-таки это подконтрольно, это среди профессионалов, это интересно. Я действительно перезнакомился с огромным количеством интересных людей. Почему нет?

КОВАЛЕВСКИЙ: Нет, ну это интересно, конечно.

НОСИК: Нет, это здорово, в этом все. Притом кто-то очень ругал нас жестко, говорил: вы идиоты, вы пошли получать по голове, вы что, тупые┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Ну, вообще, конечно, это риск. Ведь можно было случайно просто так получить┘

НОСИК: В горы ходить – риск, под парусом ходить – риск, играть в хоккей – риск. Риск везде.

БАТИНОВА: Значит, не пробовать жизнь.

НОСИК: Конечно, абсолютно.

КОВАЛЕВСКИЙ: Но все равно тут можно один раз случайно так получить и потом┘

НОСИК: Нет, и все-таки удары не столь профессиональные, потому что все-таки не профессионалы, все-таки защита, все-таки рядом медицинские службы были, и все-таки был рефери. И давайте будем откровенны, это более-менее контролируемая история. И там, где были перегибы, рефери нас очень жестко осаживал, то есть, избиений не было. Надо отдать должное.

КОВАЛЕВСКИЙ: А, если кто-то жестко шел вперед, то┘

НОСИК: Не в смысле жестко шел вперед, но если видели, что партнер начинает пропускать и пропускать┘

КОВАЛЕВСКИЙ: Все-таки останавливали.

НОСИК: Конечно. Потому что в профессиональном боксе, извините, дают дойти все-таки уже до состояния полного. А здесь нет.

КОВАЛЕВСКИЙ: Все-таки по-человечески все было.

НОСИК: Ну да, бокс с человеческим лицом.