Ранеты Публицист и политический консультант Анатолий Вассерман - гость шоу "Ранеты"

КОВАЛЕВСКИЙ: У нас в гостях сегодня Анатолий Вассерман! Здравствуйте, Анатолий.

 

ВАССЕРМАН: Здравствуйте.

 

САВЕЛЬЕВ: Да, это действительно удача.

 

ВАССЕРМАН: Сразу же уточню: все-таки Вáссерман. Фамилия немецкого происхождения. Вообще в германских языках ударение тяготеет к началу слова. Но она созвучна со многими французскими словами. В романских - наоборот, ударение ближе к концу слова. Отсюда такая вот путаница.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Анатолий, вы знаете, что поразительно? Можно в вашем присутствии произнести абсолютно любое слово, вы можете за него зацепиться и прочитать целую лекцию на любую тему. В связи с этим вопрос: есть ли темы, в которых вы не сильны?

 

ВАССЕРМАН: Есть, конечно. И очень много. Но в основном это темы, связанные с искусством и спортом. Поэтому я стараюсь цепляться к другим словам.

 

САВЕЛЬЕВ: А искусство почему прошло мимо?

 

ВАССЕРМАН: Не то что совсем мимо, но┘ Сейчас пытаюсь припомнить, кто из великих сказал: Аrs longa, vita brevis - искусство длинно, жизнь коротка.

 

САВЕЛЬЕВ: Анатолий Александрович, вот у меня такой вопрос по поводу ножа, который вы носите на поясе. Вас милиционеры останавливают?

 

ВАССЕРМАН: Нет.

 

САВЕЛЬЕВ: Боятся информации.

 

ВАССЕРМАН: Нет. Просто невооруженным глазом видно, что все, что я с собой ношу, не относится к категории холодного оружия. На всякий случай для нескольких сомнительных, так сказать, экземпляров ношу с собой официальные справки от экспертов Министерства внутренних дел, где это сказано русским по белому.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: У вас появился новый гаджет - вот этот планшет.

 

ВАССЕРМАН: Да, но это так, все понемножку. И телефон, и навигатор, и обычный планшетник. Сейчас вот осваиваю его и собираюсь после того, как освою, от нескольких гаджетов избавиться.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Предвосхитили следующий вопрос. Да, вот этот гаджет в принципе должен заменить сразу несколько других.

 

ВАССЕРМАН: Да.

 

ТИМОФЕЕВ: Нож! Он тяжелый, увесистый.

 

ВАССЕРМАН: Диктофон, например. Видеоплеер.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Вы видеоплеер тоже с собой носите?

 

ВАССЕРМАН: Знаете, я им пользуюсь реально не как плеером, а как более чувствительным диктофоном.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: То есть у вас есть с собой диктофон и есть более чувствительный диктофон.

 

ТИМОФЕЕВ: Удобно.

 

ВАССЕРМАН: В общем, да. Для подстраховки. И реально было несколько случаев, когда приходилось писать на два диктофона сразу для надежности.

 

ТИМОФЕЕВ: Да вы что!

 

САВЕЛЬЕВ: Это такая интересная информация поступала? Или почему так происходило?

 

КОВАЛЕВСКИЙ: На всякий пожарный!

 

ВАССЕРМАН: Ну, например, если человек, с которым беседуешь, очень активно жестикулирует, двигается, поворачивается, то лучше поставить два диктофона с разных сторон, чтобы независимо от направления речи все было зафиксировано.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Анатолий, скажите, пожалуйста, вот интересный момент, есть ли у вас консультант по гаджетам? Или вы, как дотошный исследователь, садитесь за Интернет, изучаете рынок, цены и выбираете гаджет для себя по душе?

 

ВАССЕРМАН: В основном обхожусь Интернетом. Хотя иногда, если знакомый заводит какой-нибудь гаджет, то расспрашиваю его и тогда решаю, нужен мне такой или нет.

 

САВЕЛЬЕВ: Анатолий Александрович, вы 15 раз подряд становились абсолютным чемпионом, абсолютным обладателем титула ╚Лучший игрок╩ программы ╚Своя игра╩.

 

ВАССЕРМАН: Не совсем так. Сам этот титул официально разыгрывается редко. И я его удостоился только однажды. Это было просто 15 подряд побед в самых обычных играх.

 

САВЕЛЬЕВ: Вот мне интересно, ваши коллеги, такие же умы России, их отношение? Мне кажется, должны возненавидеть вас были уже?

 

ВАССЕРМАН: Нет.

 

САВЕЛЬЕВ: Просто стоят в сторонке и плачут.

 

ВАССЕРМАН: Дело в том, что, грубо говоря, победа каждого из нас работает на популярность игры в целом. После этой серии рейтинг передачи заметно подрос. А это значит, что и другим участникам досталось впоследствии значительно больше зрительского внимания. Так же, как я, наверное, не удостоился бы такого внимания, если бы раньше Александр Либер не выиграл турнир ╚Золотая дюжина╩ четырежды подряд. И так далее. То есть тут все идет в общий котел.

 

ТИМОФЕЕВ: Я смотрю на вас и не могу представить вас удивляющимся. Вот какая информация вас удивила или может удивить?

 

ВАССЕРМАН: Удивляет очень многое. Но, к сожалению, чаще удивляют разнообразные неприятные вещи. Скажем, очень многие решения властей (не только российских) вызывают удивление по одному и тому же поводу: как мог такой человек так высоко подняться?

 

ТИМОФЕЕВ: А вот удивление? Вы что-то знали, а потом оказалось, что вы ошибались. Случается такое?

 

ВАССЕРМАН: Да, такое случается. Причем неоднократно. Но вот, скажем, в последние годы мне пришлось очень радикально пересмотреть свои взгляды на экономику и политику в целом и на нашу российскую историю в частности. Точнее, на общесоветскую историю. Вот. И я, естественно, сопротивлялся. Но, как говорят в юридических репортажах, под давлением неопровержимых фактов оказался вынужден признать свою вину.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: А что же произошло? Раньше вам были известны другие факты? Или вскрылись новые архивы, подробности?

 

ВАССЕРМАН: Во-первых, вскрылись новые подробности.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: О чем мы говорим вообще, если конкретно?

 

ВАССЕРМАН: Если конкретно, например, в данный момент еще можно найти в киосках очередной номер ╚Бизнес-журнала╩ с моей статьей ╚Отрицание отрицания╩. Через пару недель статья появится в Интернете. Дело в том, что 15 лет назад я опубликовал статью ╚Коммунизм и компьютер╩, где перевел с математического языка на человеческий некоторые старые работы Глушкова, Канторовича и фон Хайека, из которых следовало, что по ряду технических причин централизованное управление хозяйством дает заметно худшие результаты, чем распределенное, рыночное. Так вот, сейчас благодаря развитию техники часть этих причин уже не действует, часть в самое ближайшее время исчезнет. В результате не позднее конца нынешнего десятилетия централизованное управление хозяйством окажется по всем мыслимым и немыслимым показателям лучше рыночных.

 

САВЕЛЬЕВ: То есть мы вернемся к колхозам, вы хотите сказать?

 

ТИМОФЕЕВ: Или к плановой экономике?

 

ВАССЕРМАН: Не только к колхозам. К плановой экономике в целом. Другое дело, что это уже будет новая технология планирования, лишенная недостатков старой просто благодаря тому, что технология будет поддержана соответствующей техникой.

 

САВЕЛЬЕВ: Мы заговорили о политике. И в своем видеоблоге вы называете Сталина прекрасным менеджером. Что вы имеете в виду?

 

ВАССЕРМАН: Строго говоря, эффективный менеджер - это не моя формулировка. Эта формулировка была в пособии для учителя к одному из недавних учебников истории. Но я с ней согласен в том плане, что есть такой замечательный исследователь Владимир Михайлович Чунихин, он специально занялся исследованием тех методов управления, которые реально, на практике, а не в рассказках Хрущева употреблял Иосиф Виссарионович Джугашвили. Прочитав труды Чунихина, сверив их с другими источниками, я пришел к выводу, что я бы очень хотел работать под таким руководителем.

 

ТИМОФЕЕВ: То есть вы как бы опровергаете вот эти все гипотезы о репрессиях, что Сталин так или иначе непосредственно принимал участие в расстрелах миллионов людей?

 

ВАССЕРМАН: Во-первых, расстрелов миллионов людей попросту не было. Если уж точно, Земсков в начале 90-х исследовал объем репрессий. Но поскольку делалось это в рамках подготовки процесса против КПСС, то ему были открыты все архивы всех ведомств, хоть как-то связанных с наказаниями. Более того, сам он человек достаточно либеральных взглядов, так что копал повсеместно. В итоге за период с конца 1921 года (с окончания гражданской войны) и вплоть до самой смерти Джугашвили в Советском Союзе по обвинениям, имеющим какой-то политический оттенок, было в общей сложности вынесено примерно 3,8 миллиона обвинительных приговоров, в том числе около 800 тысяч приговоров к смертной казни. Из этих 800 тысяч приведено в исполнение около 700 тысяч.

 

САВЕЛЬЕВ: Но разве это малое количество?

 

ВАССЕРМАН: Это большое количество. Более того, это даже ощутимая доля от населения страны. И, самое главное, судя по результатам пересмотра дел и реабилитации, проведенной Джугашвили и Берией в период с декабря 1938 года по июнь 1941-го, примерно две трети обвиненных были либо вовсе не виновны, либо виновны не в том, в чем их обвиняли.

 

САВЕЛЬЕВ: И это вы называете эффективным менеджментом?

 

ВАССЕРМАН: Нет. Дело в том, что большая часть этих репрессий (примерно 2-2,5 миллиона обвинительных приговоров, в том числе 700 тысяч смертных приговоров) проведена в рамках так называемого ╚большого террора╩, который был фактически организован противниками тех управленческих методов, которые употреблял Джугашвили. Впоследствии в рамках так называемой ╚большой чистки╩ с декабря 1938 года по июнь 1941-го большая часть виновных в ╚большом терроре╩ понесла наказания, и наказания эти были вполне заслуженные. Правда, наказали не всех. Скажем, Хрущев сумел вовремя сбежать из Москвы в Киев. Таким образом, за его расстрелолюбие в Москве ответили другие, а в Киеве он свалил вину за расстрелы на своих предшественников и, таким образом, вышел сухим из воды. Но большую часть виновных в ╚большом терроре╩ наказали, как говорится, по горячим следам.

 

ТИМОФЕЕВ: Вот я вас слушаю и не понимаю, как определить, какой информации верить, а какой не верить?

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот! Совершенно верно!

 

ТИМОФЕЕВ: Потому что появляется много и книг, и в Интернете публикаций, в которых есть кардинально противоположные мнения с приведенными фактами.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: И более того, я вот, Анатолий, слушаю вас и думаю, ну сколько можно еще? Есть еще один человек, написал еще одну книжку с новыми цифрами, с новыми фактами. Если честно, уже невозможно это слушать. Уже Солженицын написал, уже вроде бы все определили, поставили точку в этом вопросе. Но точки нет, есть многоточие. Но в какой-то момент уже можно остановиться и сказать: ╚Все, хватит! Мы решили: вот это было так. Мы движемся дальше╩. Даже по телевидению сейчас, когда я слушаю, например, жаркие дебаты на всех каналах, посвященные Сталину-Джугашвили, я думаю: ну сколько можно? Можно уже, наконец, думать немножко вперед, оставить этот раздел истории для учебников, для школьников и для университетов и двинуться дальше?

 

ТИМОФЕЕВ: А что там писать, Макс? Я тут не согласен с тобой.

 

ВАССЕРМАН: К сожалению, не получается. То есть некоторые вопросы действительно закрыты. Допустим, те же материалы Земскова во всем мире признаны исчерпывающими.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: А материалы Солженицына не признаны исчерпывающими?

 

ВАССЕРМАН: Нет. Потому что известна методика, по которой работал Солженицын, и методика, по которой работал Земсков. Грубо говоря, Солженицын просто собирал письма, приходящие к нему со всей страны. И если, например, 10 человек написали ╚я был в лагере на тысячу человек╩, Солженицын писал о 10 тысячах заключенных, хотя все эти 10 сидели в одном и том же лагере. Земсков исследовал все архивы, исследовал исчерпывающе.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: А как их можно исследовать, если они все закрыты? Как он мог исследовать все архивы?

 

САВЕЛЬЕВ: Нет, у него был доступ.

 

ВАССЕРМАН: Во-первых, большая часть архива открыта. И даже при том, что сейчас некоторые архивы вновь закрылись, были периоды, когда они были открыты, и за это время в них успели поработать очень многие люди и перекрестно проверить друг друга.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Не проверить, а интерпретировать.

 

ВАССЕРМАН: Нет, именно перепроверить.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Потому что чтение архива - это интерпретация. Тот же человек, который, сидя в лагере, говорит, что ╚нас было тысяча человек╩, а Солженицын может писать, что там было десять тысяч, потому что этот человек пишет о том, что он видел вокруг себя.

 

ВАССЕРМАН: Да. Но есть вещи более надежные. Например, в Министерстве путей сообщения есть сведения о перевозках заключенных. Эти сведения никто не пытался подделывать.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Давным-давно назрел вопрос, причем у моей жены. Я имею честь сейчас его ретранслировать. Она спрашивает вас: ╚Как и когда вы почувствовали переход от участника ╚Своей игры╩ к настоящему шоумену, которым вы стали за последние годы? Это сознательно происходило, помимо вашей воли? И как вы себя чувствуете в этой роли?╩

 

ВАССЕРМАН: Знаете, я себя все еще не чувствую шоуменом.

 

ТИМОФЕЕВ: Но вы же все равно ощущаете себя медийным лицом, популярным человеком?

 

ВАССЕРМАН: Да, медийное. Но я на экране появляюсь в основном для того, чтобы говорить о тех политических и экономических темах, о которых пишу статьи, о которых беседую с коллегами, с различными политиками. То есть для меня все это направлено на одну и ту же цель, а именно продвинуть некий набор идей, который я в данный момент считаю правильным.

 

САВЕЛЬЕВ: Но вы же не будете отрицать, что в Интернете вы - фигура, человек с именем нарицательным, все знают, кто такой Онотоле. Невероятное количество мифов, анекдотов, шуток!

 

ВАССЕРМАН: Но я не прилагал к их появлению и распространению никаких усилий.

 

ТИМОФЕЕВ: Но следите все равно за шутками и анекдотами появляющимися?

 

ВАССЕРМАН: Вы знаете, одно время действительно очень внимательно следил. Потом как-то надоело.

 

САВЕЛЬЕВ: Но разве для вас это не часть шоу-бизнеса, разве это для вас не пиар в чистом виде?

 

ВАССЕРМАН: Понимаете, я как-то уже давно привык к личной известности. Собственно, с 1990 года. За два десятка лет ко всему привыкаешь. И то, что я сейчас известен, это для меня всего лишь дополнительный плюс к тому, чтобы известными становились те идеи, которые я разделяю.

 

ТИМОФЕЕВ: Но вообще как относиться к популярности? Сейчас действительно выходят в медийные персонажи ученые, многие становятся благодаря телевидению популярными.

 

САВЕЛЬЕВ: Лжеученые опять же!

 

ТИМОФЕЕВ: Совершенно верно. Как относиться к популярности? Как к тщеславию либо как-то по-другому?

 

ВАССЕРМАН: На мой взгляд, нет смысла целенаправленно добиваться популярности. Но если она есть, то это очень хороший инструмент для достижения самых разнообразных целей. Вот как к инструменту и надо к ней относиться.

 

ТИМОФЕЕВ: Такой инструмент, как ╚Википедия╩. Как вы к ней относитесь? Посещаете?

 

ВАССЕРМАН: Да, посещаю. Постоянно сам там навожу справки. Ну, конечно, ╚Википедия╩ сама по себе не самый надежный источник. Но, как правило, в ее статьях даются ссылки на дополнительные материалы, по которым можно перепроверять и уточнять ее. Так что в этом смысле это очень хорошая стартовая точка для начала поиска.

 

ТИМОФЕЕВ: А что последнее искали в ╚Википедии╩?

 

ВАССЕРМАН: Чаще всего я в ней ищу отчества известных деятелей. Есть у меня привычка в своих публикациях употреблять все имена так, как если бы они были оформлены в стандартном советском свидетельстве о рождении. То есть, например┘

 

САВЕЛЬЕВ: Маргарет Тэтчер.

 

ВАССЕРМАН: Соответственно Маргарет Хильда Альфредовна Робертс. Вот. Или, скажем, Голда Моше-Ицхаковна Мабович (Голда Меир). Или, допустим, царь Соломон Давидович┘

 

ТИМОФЕЕВ: Барак Хусейнович Обама┘

 

ВАССЕРМАН: Строго говоря, Барак-Хусейн Барак-Хусейнович. У него двойное имя. Вот. И так далее. Так вот, чаще всего в ╚Википедии╩ в поиске чьих-нибудь отчеств.

 

САВЕЛЬЕВ: Скажите, зарегистрированы ли вы в социальных сетях, переписываетесь?

 

ВАССЕРМАН: Из социальных сетей зарегистрирован в двух: "Мой круг" и "Живой журнал". Но в "Моем круге" реально уже давным-давно не появляюсь. Просто физически не хватает времени. Даже в "Живом журнале" не успеваю прочитывать все комментарии к моему собственному тексту.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: А для вас это важно? Вот тут, кстати, вас спрашивают, читаете ли вы комментарии?

 

ВАССЕРМАН: Читать успеваю, хотя и с трудом. Отвечать успеваю, к сожалению, далеко не на все, даже на те, которые, на мой взгляд, бесспорно требуют ответа. Но при таком потоке комментариев просто физически не хватает на это времени. Особенно если учесть, что у меня "Живой журнал" - далеко не единственная работа. Есть у меня и другие занятия. Причем в отличие от "Живого журнала" некоторые из моих занятий оплачиваемые. Так что приходится все-таки им уделять изрядное время и внимание.

 

САВЕЛЬЕВ: Анатолий Александрович, знаете, о чем хотелось бы поговорить? Об обманах либо заблуждениях. В своем видеоблоге вы однажды сказали, что глобальное потепление - это большой обман, инициированный американцами. Так ли это? И объясните почему.

 

ВАССЕРМАН: Строго говоря, первоначальными его инициаторами были нефтедобытчики всего мира. Но сейчас ведущую роль в пропаганде идеи парникового эффекта играют американцы. Причина тут в том, что виновным в глобальном потеплении объявлен углекислый газ. Нефть в расчете на единицу энергии выделяет меньше углекислого газа, чем уголь. Газ - меньше, чем нефть. Кроме того, очень многие изменения в энергетических и производственных технологиях, нужные для того, чтобы сократить выброс углекислого газа, очень дорого стоят. Да вдобавок зачастую еще снижают производительность. Поэтому они посильны только немногим высокоразвитым странам. Если этим немногим высокоразвитым удастся заставить весь остальной мир следовать рецептам по сокращению выбросов углекислого газа, это значит, что те страны, которые сейчас имеют шансы выбиться в число развитых, утратят эти шансы и так навсегда и останутся придатками к немногим уже развитым.

 

САВЕЛЬЕВ: То есть глобальное потепление - это миф?

 

ВАССЕРМАН: Не совсем так. Глобальное потепление как таковое действительно есть. Климат Земли постоянно колеблется. Вслед за колебаниями солнечной активности, в частности, сейчас следует ожидать, что средняя температура воздуха на Земле будет повышаться еще примерно лет 10, а то и 15, но причины глобального потепления никоим образом не связаны с активностью человека. Соответственно, все требования ограничить выброс углекислого газа не повлияют на глобальное потепление, а повлияют только на глобальное перераспределение финансовых потоков.

 

САВЕЛЬЕВ: То есть заработок.

 

ТИМОФЕЕВ: Я хотел бы немножко отвлечься от потепления. И два вопроса. Первый: вы выпиваете?

 

ВАССЕРМАН: Бывает.

 

ТИМОФЕЕВ: Что предпочитаете?

 

ВАССЕРМАН: Либо пиво, либо сухое вино. Но, правда, при моем деловом и игровом расписании возможность выпить представляется довольно редко.

 

ТИМОФЕЕВ: А второй - вот на форуме спрашивают, много вопросов задают про Россию. У меня такой вопрос. Много умных людей, и в кавычках и без кавычек, все равно хулят Россию за беспредел и ломятся на Запад, в Европу так называемую. Как вы┘ ну, не оправдываете свое нахождение в России, но что вас тянет?

 

ВАССЕРМАН: В 1994 году вся моя семья получила благодаря родственникам, уехавшим в Америку, статус беженцев, который позволяет прибыть туда с максимальным комфортом, рассчитывать на многие пособия, на помощь в обучении языку и так далее. То есть могли туда переехать максимально удобно. Никто из нас этой возможностью не воспользовался. Хотя я и перебрался из Одессы в Москву, но это в пределах одной страны, независимо от того, что думают по этому поводу нынешние поколения государственных деятелей. Это моя страна. Во-первых, она мне нравится. Во-вторых, я вижу, что могу сделать для нее немало полезного. Если кто-то считает, что его усилия, приложенные внутри России, ничего хорошего не принесут, либо он достаточно адекватно оценивает свои возможности, либо ему стоит еще раз подумать.

 

ТИМОФЕЕВ: А что ждет Россию в ближайшие 10 лет? Как политический консультант, человек, который может делать прогнозы?..

ВАССЕРМАН: Скажем так: если удастся добиться вхождения Украины в единое экономическое пространство, которое уже включает Белоруссию, Казахстан и остальную Россию, то нас ждет очень резкий и очень всесторонний экономический подъем.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: А вот нет Украины?

 

ВАССЕРМАН: Тогда будет плохо. Тогда статус великой энергетической державы надолго останется лучшим, о чем мы сможем мечтать.

 

ТИМОФЕЕВ: Да, в этом есть почва для размышлений, что называется.

 

САВЕЛЬЕВ: Украина - потому что это платформа сельскохозяйственная или почему? Или выход к морю?

 

ВАССЕРМАН: Потому что в наших нынешних постсоветских условиях на самодостаточном рынке должно быть население не менее 200 миллионов человек. Самодостаточный - это рынок, который может развиваться чисто собственными усилиями даже в том случае, если будет полностью изолирован от всего остального мира. Нас изолируют от всего остального мира на очень многих важных для нашего развития направлениях.

 

САВЕЛЬЕВ: Анатолий Александрович, много вопросов, безусловно, приходит. Один из вопросов, конечно же, острополитический, остросоциальный: "Анатолий, здравствуйте. Давно интересует вопрос: почему никак не чихнуть с открытыми глазами? Спасибо. Таня".

 

ВАССЕРМАН: Ой!

 

САВЕЛЬЕВ: Вот и ответ!

 

ВАССЕРМАН: Нет, ответ простой. При чихании напрягается столько мышц лица, что они попутно закрывают глаза.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: А на самом деле это ерунда тоже. Конечно, можно чихнуть с открытыми глазами.

 

ТИМОФЕЕВ: А вот часто звонят товарищи, знакомые, друзья с просьбой проконсультировать?

 

САВЕЛЬЕВ: Кроссворд отгадывают: хищное животное, семь букв по горизонтали?

 

ВАССЕРМАН: Мои телефонные номера выложены в Интернете, поэтому мне очень часто звонят даже совершенно незнакомые люди. Ну, по возможности стараюсь ответить. Единственно, на что не отвечаю никогда, это когда вопрос явно учебный. В таких случаях отвечаю одной фразой: "Вы учитесь не для меня, а для себя".

 

КОВАЛЕВСКИЙ: У меня два вопроса. Первый: вам никогда не приходило в голову внезапно сменить имидж? Вы знаете, бывает, многие люди с возрастом ли, с ситуацией, которая вокруг, меняют имидж. Ну, вот сегодня любишь зеленое, а завтра носишь кепку. Вам никогда не приходило в голову кардинально поменять имидж? Или вы являетесь заложником своего имиджа?

 

ВАССЕРМАН: Да я, в общем-то, его и поменял. Если бы вы на меня посмотрели в институте или в первые послеинститутские годы, был я такой себе вполне обычный товарищ в обычной пиджачной паре, в обычной рубашке, даже с галстуком. Правда, галстуки всегда были на резинке, поскольку завязывать никогда не умел.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Анатолий, но это никто не видел, кроме ваших родных и близких.

 

ТИМОФЕЕВ: А есть в Интернете фотографии эти?

 

ВАССЕРМАН: Нет. По-моему, такие фотографии сохранились разве что в моем паспорте советских времен.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Вот сейчас представляете: "Вассерман сбрил бороду и сжег свою жилетку!"

 

ВАССЕРМАН: ╚Ну, а толку?╩ - как сказано в политическом анекдоте. Знаете, когда некоему человеку, внешне очень похожему на Маркса, предложили сбрить бороду и подстричься.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Да, да! А умище-то!

 

ВАССЕРМАН: Именно так.

 

САВЕЛЬЕВ: Вы окончили институт, который сейчас называется Академия холода, в Одессе и работали программистом?

 

ВАССЕРМАН: Да. Причем работал очень долго. Последние строчки кода написал летом 1995-го. А, кстати, первую программу не для учебных целей, а для решения реальной задачи написал еще в институте в 1972 году. Программа эта посвящалась расчету поведения ядерного реактора в йодной яме. Поскольку у нас была военно-морская кафедра, нас готовили на энергетиков атомных подводных лодок. Один из преподавателей попросил меня сделать таблицу, описывающую это поведение. Так что, когда произошел взрыв в Чернобыле, мне по первым же сообщениям стало ясно, что именно там случилось.

 

САВЕЛЬЕВ: Анатолий Александрович, много вопросов задают вам о религии. Про женщин, конечно, много вопросов. Ответите?

 

ВАССЕРМАН: Попробую.

 

САВЕЛЬЕВ: Почему вы неженатый человек? Почему вы этого не хотите сделать?

ВАССЕРМАН: Сейчас уже поздно. Я оброс великим множеством привычек, приемлемых только при одинокой жизни. Скажем, вряд ли какая-нибудь жена смирится с тем, что муж засыпает то в час ночи, то в шесть утра.

 

САВЕЛЬЕВ: А может быть, жена систематизирует привычки?

 

ТИМОФЕЕВ: Она подстроится. Это женщина! Она будет грамотно подстраиваться

 

ВАССЕРМАН: А в юности имел глупость пообещать и┘

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Обманул.

 

ВАССЕРМАН: Нет. Наоборот, не обманул. Обещания тем и плохи, что их приходится выполнять.

 

ТИМОФЕЕВ: А может, плюнуть и одесситку найти себе какую-нибудь, с большой грудью, чернявую?

 

ВАССЕРМАН: Да нет! Мне уже в таком возрасте трудно меняться. Как говорят англичане, старого пуделя не научить новым прыжкам.

 

ТИМОФЕЕВ: А сколько вам лет?

 

ВАССЕРМАН: Мне 58 с половиной.

 

ТИМОФЕЕВ: Самый сок!

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Да конечно!

 

САВЕЛЬЕВ: Да вы еще атлет! Смотрите, какой красавчик!

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Анатолий, у меня к вам второй вопрос, который я вам хотел задать. Какие у вас планы на ближайший час?

 

ВАССЕРМАН: Пока особых планов нет.

 

КОВАЛЕВСКИЙ: Оставайтесь.

 

ТИМОФЕЕВ: Оставайтесь, конечно. Мы будем только признательны.

 

ВАССЕРМАН: Договорились!