Мастера спорта О теннисе

НЕЦЕНКО: Будем сегодня говорить о теннисе, и не только о нем, поскольку у нас в гостях Шамиль Анвярович Тарпищев - президент Федерации тенниса России, член исполнительного комитета Олимпийского комитета России и, естественно, член Международного Олимпийского комитета. Тем у нас много, но самая главная - мы все-таки посматриваем на то, что сейчас будет происходить в Нью-Йорке, - стартует последний в этом году турнир "Большого шлема", Открытый чемпионат США по теннису, и, естественно, хотелось бы начать с темы насущной: на что мы можем надеяться со стороны наших российских спортсменов, как они будут себя чувствовать. Шамиль Анвярович, мы вас слушаем.

ТАРПИЩЕВ: Здравствуйте.

СУХИНИН: Нет, давайте начнем с того, что у нас в принципе достаточно много будет российских представителей, особенно девушек, и в том числе среди сеяных. Вот это большое число, оно дает нам какие-то преференции в плане того, что мы, может быть, кого-то в финале увидим?

ТАРПИЩЕВ: Несомненно, потому что восемь человек сеяных - это значит, они в первых кругах друг на друга не попадают, то есть гарантировано, что они где-то дотянут до второй недели (двухнедельный турнир), и соответственно они не выбивают сами себя, наши российские теннисисты. Поэтому с этой позиции - конечно, в лучшие годы у нас было и побольше сеяных, - но в данный момент мы можем полагаться и надеяться на хорошие результаты, включая Шарапову, Павлюченкову, Веснину, в принципе та же Макарова идет по восходящей, то есть благожелательная ситуация. Но надо знать жеребьевку, сетка соревнований будет послезавтра. Очень важно, кто на кого попадает в первых кругах.

СУХИНИН: Так, но у вас как у президента Федерации тенниса России есть какие-то предварительные прикидки, в какой форме наши девушки, и в каком состоянии они подходят к этому турниру? Турнир "Большого шлема". Я, конечно, понимаю, к "Большому шлему" те, кто на него попадает, собирается выступать, стараются пик формы подогнать.

ТАРПИЩЕВ: Несомненно. Но есть тонкость, потому что, как правило, двухнедельный турнир сопряжен с большими на грузками, и спортсмены ведущие планируют форму соревнований, начиная где-то с третьего-четвертого круга. И поэтому зачастую происходят сенсации в первых кругах в силу того, что если планировать форму к первому кругу соревнований, то на две недели спортсменов не хватает, спад наступает где-то к четвертьфиналу. Поэтому я подчеркиваю важность жеребьевки, чтобы первые круги были щадящими, тогда с большей долей вероятности можно претендовать на финальную часть, на полуфиналы и финал.

НЕЦЕНКО: Но главное в такой ситуации, чтобы Марии Шараповой не досталась Слоан Стивенс. Как вы оцениваете ее форму сейчас? И что можете сказать про эту историю с Джимми Коннорсом, которая получилась какой-то очень забавной? Один матч только он проработал главным тренером. Насколько я знаю, у вас такое скептическое было отношение изначально к этому союзу.

ТАРПИЩЕВ: Да, я это подчеркивал не раз. Но здесь, наверное, имеет большое значение психология отношений, потому что Шарапова любит и привыкла к такой форме общения с обслуживающим персоналом (ну в данном случае тренер - обслуживающий персонал), когда тренер, спарринг-партнер, массажист, врач, то есть команда, она как бы становится родственниками, членами семьи. Допустим, даже на Олимпийских играх, когда знамя несла Шарапова, поздно закончилось мероприятие, где-то в час ночи, и команда ждала ее. А касаемо Коннорса, ну, во-первых, как специалист для Шараповой он вызывает сомнения, потому что он играл в другой теннис, техника исполнения ударов была в прыжках, что Шарапова не делает. И то, что он - чистый тренер, а не готовый подводить Шарапову к тому, что хочет тренер (это трудоемкая работа). То есть с Шараповой нельзя рубить, говорить: ты сделала не так, ты должна сделать так. Потому что Шарапова обладает сильной нервной системой, спортивной нервной системой, которая говорит о том, что в соревнованиях спортсмен играет лучше, чем на тренировках, идет мобилизация нервной системы, и нельзя внушать или выражать сомнение в таком игроке, если он что-то делает не так. То есть это как бы стиль работы совершенно другой, и в этом несовпадение.

СУХИНИН: Хорошо, логичен просто вопрос: а как они вообще тогда соприкоснулись?

БРЕДИНА: Как сошлись друг с другом.

СУХИНИН: Как они возникли друг у друга на горизонте. Зачем это?

ТАРПИЩЕВ: Коннорс - это выдающийся спортсмен, никто не отрицает его заслуг, но я думаю, что подборка тренера в данном случае, она была не со стороны Шараповой, потому что предыдущий тренер… то есть не было конфликта между Шараповой и тренером, тот ушел по семейным обстоятельствам. Почему по семейным обстоятельствам? Ну я, например, в России не могу найти ни одного тренера, чтобы мог ездить со спортсменом полгода в ущерб собственной семье. Но такие профессионалы в мировом теннисе есть, как бы есть своего рода стиль работы такой. Ну вот, и разошлись они потому, что нет конфликта, а просто проблемы возникли в семье у тренера.

СУХИНИН: То есть Томас Хогстедт просто устал ездить.

ТАРПИЩЕВ: Устал, да, и это не отказ.

БРЕДИНА: Может быть, не столько он, сколько жена и семья?

ТАРПИЩЕВ: Да, больше, наверное, так. В основном, я думаю, что это ошибка менеджеров, которые предложили Коннорса. Но другой фактор, что трудно найти таких, как Хогстедт, тренеров, ну можно Бретта назвать, Гилберта, Сэма, вот который со Звонаревой работал, которые бы вот именно работали в этом стиле, таких всего-то человека четыре-пять, они все заняты. Поэтому я считаю, что это вынужденная мера была, и то, что произошло, могло не произойти. Я думаю, что был фактор такой, что ни один из тренеров не позволял себе в ходе матча, когда играет Шарапова, уйти и вернуться, что сделал, в принципе, Коннорс. И я думаю, что вот эти нюансы, они просто сложились, и поэтому они так коротко поработали.

СУХИНИН: К тому же она еще и проиграла этот матч Слоан Стивенс, я так понимаю, что это тоже наложилось, безусловно.

ТАРПИЩЕВ: Ну да, но это первые круги. Вот тот самый фактор, то, что я говорил, потому что турнир в Цинциннати вообще очень сложный, там жарко, и там старт сделан таким образом, что при той жаре, которая есть на солнце, до колена ноги горят, как в печке. И поэтому, конечно, вработаться, выграться там тяжело. Но сложилось так, что поражение, оно не критическое, но это как бы добавило тот психологический нюанс, о котором я говорю, ту каплю, которая позволила или дала шанс им разойтись.

НЕЦЕНКО: Кто отговорил Шарапову менять фамилию на Шугарпову?

ТАРПИЩЕВ: Я думаю, что не в фамилии дело, это, скорее всего, в моем понимании рекламный трюк.

БРЕДИНА: Чтобы привлечь внимание к себе?

ТАРПИЩЕВ: Нет, выпущены конфеты с этой фамилией, с названием таким, и соответственно ассоциация-то сразу воспроизводится. Я думаю, что это больше часть бизнеса.

СУХИНИН: Шамиль Анвярович, вы говорили о том, что пока вам не довелось попробовать этих конфеток. Все-таки удалось или нет?

ТАРПИЩЕВ: Нет, на презентации-то мне удалось в Москве.

СУХИНИН: Это стоит того? Обычному человеку.

ТАРПИЩЕВ: Ну, я думаю, что для молодежи-то они вкусные, ну реально вкусные, там много очень вариантов и можно подобрать по вкусу любой.

НЕЦЕНКО: А почему у нас это в страну не завозят? У нас Мария, между прочим, достаточно популярная спортсменка и может потягаться с футболистами, со звездами футбола.

ТАРПИЩЕВ: Конфеты не завозятся?

НЕЦЕНКО: Да.

ТАРПИЩЕВ: Нет, в "Азбуке вкуса" есть они.

СУХИНИН: Уже есть, да?

БРЕДИНА: Можно сходить купить, понятно.

СУХИНИН: Понятно. Шамиль Анвярович, завершая тему Шараповой, возвращение ее папы в качестве тренера - это объективно оптимальный сейчас вариант, накануне US Open?

БРЕДИНА: Или опять же вынужденная мера?

ТАРПИЩЕВ: Ну, я думаю, что это проходящий вариант, потому что тот фактор, что тяжело найти тренера, который бы устраивал, а папа больше дает эмоциональную поддержку, эмоциональный фон. Потому что знаю, что он обладает подвижной нервной системой, достаточно вспыльчив, хорошо знает дочь свою, и они работали же, в детстве работали, это не вызывает у нее как бы аллергии, антагонизма. И я думаю, что с эмоциональной, с психологической точки зрения это хорошо, с технико-тактической - это, ну, думаю, что никак.

БРЕДИНА: Понятно.

СУХИНИН: Всё, расставили все точки над "и". Хорошо, давайте коснемся наших ребят.

НЕЦЕНКО: Да, мы просто сейчас о девушках хорошо и сочно поговорили, а про ребят скромно умолчали.

СУХИНИН: Нет, на самом деле девушки пока не вызывают такого беспокойства, которое вызывают ребята, потому что по большому счету мы по-прежнему выкручиваемся за счет тех ресурсов, которые у нас были давным-давно, там Михаил Южный, и Дмитрий Турсунов хороший сезон проводит наконец-таки, вот тут недавно на турнире дошел до одной из решающих стадий. И, в общем, понятно, в основную сетку у нас выходят Михаил Южный и Дмитрий Турсунов. По Южному - понятно, Южный любит Нью-Йорк, Южный неплохо там выступает. Что касается Турсунова, вот хотелось бы…

ТАРПИЩЕВ: Тем более. Он - американский продукт. И я в свое время бегал за ним, чтобы он стал россиянином. Я говорю: чего ты все время избегаешь, не хочешь встречаться, общаться? Он говорит: в армию не хочу попасть.

БРЕДИНА: Боится?

ТАРПИЩЕВ: Такой эпизод из жизни. Но реально проблемы-то, наверное, у нас не в системе подготовки. Вот, допустим, если взять этот год, то в этом году молодежный и юношеский состав у нас выиграл всё, что возможно, то есть до 14 лет девочки и ребята - чемпионы Европы, до 16 лет - то же самое, и девочки, и ребята в командных чемпионы Европы. В личных Кочанов у нас чемпион Европы (до 18 лет), Рублев и Сафиуллин (до 16 лет) - первый и второй в Европе, Касаткина - первая в Европе. Мальчики до 14 лет выиграли чемпионат мира у Америки, в финале 2:1, девочки были вторыми. То есть у нас как бы проблемы начинаются в 14-летнем возрасте, когда…

СУХИНИН: Переходить нужно во взрослый теннис и оплачивать поездки.

ТАРПИЩЕВ: Да. И кроме того, у нас невозможно тренироваться в России с 14 до 18 лет, потому что нужна другая система подготовки, с одной стороны. А с другой стороны, если 14-летних оставить в России, то следующего поколения не будет: негде играть.

БРЕДИНА: Понятно.

ТАРПИЩЕВ: И в этом проблема, что мы вынуждены выпихивать их, чтобы не забивать следующее поколение, понимаете?

БРЕДИНА: Ну, у вас Академия тенниса в Казани. Соответственно там до 14 лет ребята играют?

ТАРПИЩЕВ: Нет, мы стараемся держать узкий контингент до конца, как Павлюченкова, в принципе, наш продукт, и тоже Южный - наш продукт, и Мыскина была - наш продукт. Но вся беда в том, что в 14 лет… Сейчас мы проводим в России 2726 турниров в год.

СУХИНИН: Сколько-сколько? Еще раз?

ТАРПИЩЕВ: 2726 в год.

БРЕДИНА: Ну, это все возраста.

ТАРПИЩЕВ: По разным возрастным группам, да. В орбите задействовано более 7 тысяч детей в возрасте до 18 лет. И представьте себе, зачастую для многих теннис становится сезонным видом спорта, то есть летом кортов хватает, а зимой… А у нас лето-то всего пять с половиной месяцев. Значит, на остальные нужны крытые корты. Что с ними делать? Если мы, говорю, оставим всех сильнейших сейчас в 14 лет, что будут делать другие? И тем более, что тренерские кадры сокращаются в силу того, что неблагодарная работа, трудоемкая работа, и реально в возрасте уже от 16 лет, если мы хотим воспитать профессионала, должно быть три-четыре тренера, обслуживающих одного игрока.

БРЕДИНА: А позволить себе игрок, естественно, такого в 16 лет не может, если нет богатых родителей.

ТАРПИЩЕВ: Реально, реально. И что произошло? Вот когда как бы стал экономический кризис, средний и малый бизнес ушел (у нас много было спонсоров как раз из среднего бизнеса), вот они и ушли, и никого не появилось. Значит, средств не осталось, и самая беда - мы теряем кадры, 70 процентов детей должны заканчивать в теннис играть именно в этот переходный период времени. То есть мы, если взять голую статистику, за последние 11 лет - я уже и этот год считаю, потому что в этом году мы тоже будем первые по молодежной, и в 2012-м были первые, - то есть за 11 лет мы были 9 раз первые в мире в молодежной группе.

СУХИНИН: Шамиль Анвярович, мы еще успеем поговорить про программу. Я знаю, что, в том числе, готовится программа, которую нашему президенту должны представить. Давайте все-таки тему US Open мы закроем, по ребятам мы все-таки что-то скажем.

ТАРПИЩЕВ: По ребятам скажу одно. То есть, конечно, у нас… ну, девочек легче тренировать, чем ребят, это отдельная тема, потом объясню, если время останется.

СУХИНИН: Обязательно объясните, нам это интересно.

ТАРПИЩЕВ: Но вся проблема ребят заключена в травматизме. То есть у нас и так было девочек гораздо больше, был тройной состав на Кубке Федерации, у ребят был где-то двойной состав. Сейчас у девочек полуторный остался, у ребят…

БРЕДИНА: Половина.

ТАРПИЩЕВ: Да, половины не набираем. Но в принципе те, кто играет и кто играл раньше, ну сошли, ясно, Сафин и Кафельников, но у нас 7-8 человек постоянно где-то на грани сотни. Вопрос ветеранов - это травматизм. Если бы Южный и Давыденко и Турсунов не имели за четыре года столько травм, то они сейчас были бы в районе двадцатки. И если бы у нас в Казахстан не уехали те ребята, которые там заиграли, то, конечно, можно было бы говорить, что более-менее всё благополучно. Но это все звенья одной цепи, и они связаны прежде всего с финансированием.

БРЕДИНА: Что касается Давыденко, в какой он форме? Потому что пропускал "Уимблдон", специально готовился к US Open. Можно ли рассчитывать, что он…

СУХИНИН: Коля вообще очень непосредственный парень, прямо на "Ролан Гаррос" рубанул: что мне делать на Уимблдоне, я поеду спокойно свой грунтовый турнир играть…

ТАРПИЩЕВ: Траву косить, да. Но дело в том, что у Давыденко два козыря было в игре - это быстрота перемещения и скорость полета мяча от себя. То есть, когда он моторный, его хватает, когда нормальная система подготовки, эти качества, они хороши при хорошей физической кондиции. В силу того, что он не вылезал из травм, в силу травмы кисти и коленных суставов, то соответственно этот фактор не позволяет играть ровно и стабильно на протяжении недели. То есть у него за последние четыре года ни разу не было нормального подготовительного периода. А если он был, он получал травму и опять выбывал там на месяц-полтора.

СУХИНИН: Прекрасно. Вот сейчас есть, появился?

БРЕДИНА: Ну, на неделю хватит.

ТАРПИЩЕВ: Нет, реально, вот почти правильно. То есть практически он может один-два матча сыграть блестяще, но потенциала, в общем-то, внутреннего не хватает, чтобы играть стабильно две недели. Поэтому такие одиночные результаты на сегодня можно ждать, но чтобы он что-то выиграл сейчас, это не приходится.

СУХИНИН: Хорошо. А Южный с Турсуновым, насколько они сейчас готовы?

ТАРПИЩЕВ: Турсунов, наверное, выглядит получше всех для харда и для травы тоже, потому что он избавился от травм, играет стабильно, ну, он реально сейчас на мировую двадцатку играет. И раз зацепился за жеребьевку, в 32 попал, значит, реально может достаточно далеко пойти. Потому что он тоже неудачно играл в силу того, что жребий никогда к нему милостив не был. Ну, есть люди вот такие, которые…

БРЕДИНА: Не везет по жизни.

СУХИНИН: Нет, ну понятно, на первые ракетки попадал.

ТАРПИЩЕВ: Но сам факт, что по качеству игры он играет прилично. Южный из своей игры… Но у Южного другой теннис, у него более комбинационный теннис, он больше за счет головы играет, а Турсунов больше играет за счет быстроты полета мяча, поэтому Южный много зависим от того, против кого он играет. Но в принципе он, вот эти двое, они реально играют где-то на уровне двадцатки.

СУХИНИН: А вот эта ситуация, то, что Турсунов сейчас обыграл Феррера, это все-таки некая вспышка случайная? Все-таки Феррер - четвертая ракетка мира. Или, наоборот, вы видите в этом действительно плоды работы этого сезона?

ТАРПИЩЕВ: Ну, я думаю, что Феррер не в лучший свой теннис играл. Я же говорю, многие турниры проходящие, если ты выполняешь большую физическую нагрузку, то есть термин: ты "не чувствуешь мяча", ты играешь за счет физики, но ощущения нет. И эту победу Турсунова нельзя вот так рассматривать, что что-то гениальное, это как бы обычный… Хорошо, что выиграл у игрока мировой десятки, это здорово, но реально это - теннис не лучшего качества.

БРЕДИНА: Но психологически хотя бы это поможет ему выступать на US Open?

ТАРПИЩЕВ: Конечно, это несомненно.

НЕЦЕНКО: Все-таки хотелось бы коснуться выступления сборной России в Кубке Дэвиса. Мы в октябре играем, я так понимаю, то ли со Словенией, то ли с Южной Африкой, мы должны сохранить место в группе 1, 21 год мы не вылетали из нее, в общем, очень важный поединок, безусловно. Хотелось бы у вас поинтересоваться. Во-первых, определился ли соперник? И вообще, на что мы можем рассчитывать в качестве кадрового усиления? Потому что очень много вопросов, и по Южному в том числе: будет играть, не будет играть. Шамиль Анвярович, кто для нас лучше, Южная Африка либо Словения? И схему, пожалуйста, объясните, каким образом будет определяться для нас соперник.

ТАРПИЩЕВ: Ну, в силу того, что мы проиграли Англии в первой лиге, когда выскочили из высшей, то мы играем с проигравшими. Поэтому если проигрывает Южная Африка, то мы играем в Москве, а если проигрывает Словения, то в Словении. Почему так? Потому что последний матч мы играли в Южной Африке, а со Словенией мы играли у себя. Поэтому это логично. Ну а что касается состава, то есть если интересующий нас матч играется в сентябре, то мы играем в октябре после Кубка Кремля. Ну, реально, я думаю, что если играем мы у себя, то молодежным составом мы способны выиграть. А если мы играем на выезде, конечно, нужен один из теннисистов - или Турсунов, или Южный - для того, чтобы гарантированно мы могли претендовать на победу. Ну, это как бы не самоцель, потому что все равно надо формировать молодых и их обыгрывать в командных соревнованиях, поэтому я думаю, что для того, чтобы ориентироваться на победу, в два-три года не решишь эту проблему.

НЕЦЕНКО: Шамиль Анвярович, надевайте наушники, пожалуйста, потому что у нас звонок есть. Дмитрий к нам дозвонился. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Шамиль Анвярович, меня интересует Елена Бовина. Я ее болельщик уже очень давний, уже 9 лет как за нее болею, вот сейчас не знаю, как она, непонятно, где она играет, очень долго никакой информации о ней нет. То ли вроде травмы у нее, по-моему, какие-то были. Сейчас звонил в приемную вашу, в Федерацию тенниса России, мне там сказали, что она играет в Канаде, оформляла визу в Канаду и должна была играть там где-то три турнира.

ТАРПИЩЕВ: Ну, хороший вопрос. Проблемы Бовиной - это травматизм, конечно. Потому что реально она не попадает в серию крупных турниров, даже зачастую в отборочные, если касаемо турниров "Большого шлема". Поэтому для игрока, который не попадает в орбиту сильных турниров, надо искать турниры по всему миру и которые полегче, чтобы набрать очки для того, чтобы уже претендовать на более серьезные турниры. Поэтому турнирная практика у нее абсолютно плавающая.

НЕЦЕНКО: Но с ней все в порядке, да? То есть она выступает, она в обойме?

ТАРПИЩЕВ: Да, да, пытается.

НЕЦЕНКО: Дмитрий, мы ответили на ваш вопрос?

СЛУШАТЕЛЬ: Ну, в принципе да. Но только я не знаю, вот как она сейчас: выступает вообще она или не выступает?

НЕЦЕНКО: Дмитрий, я думаю, на сайте ITF уж точно вы найдете какую-то информацию.

СЛУШАТЕЛЬ: А у меня Интернета нет, понимаете?

НЕЦЕНКО: Ага, понятно всё.

СЛУШАТЕЛЬ: И еще, Шамиль Анвярович, пожалуйста, встретитесь с ней, передавайте привет от меня, Дмитрия, чтобы она знала об этом.

ТАРПИЩЕВ: Хорошо, обязательно, обязательно.

НЕЦЕНКО: Ну, Бовина, в общем, в обойме, турниры ITF, во всяком случае, она играет.

ТАРПИЩЕВ: Да играет, играет.

НЕЦЕНКО: Да, ну и хорошо. Давайте коснемся все-таки ситуации с женской сборной, нам предстоит финал сейчас Кубка Федерации, в Кальяри, насколько известно, будем играть с итальянками. У нас большие проблемы с составом, и ко всему прочему, я не очень понял из новостей, на каком покрытии мы будем играть. Понятно, корты открытые, а на чем мы будем с ними играть?

ТАРПИЩЕВ: Ну, реально если насчет покрытия, там сомнений нет, что Италия выберет самое медленное покрытие, которое есть в мире. Поэтому сложность будет именно в адаптации. Ну, условно говоря, стамбульский турнир «Мастерс» играет у нас Шарапова, и в пару будут играть Макарова - Веснина. И реально из зала выйти на улицу и играть на следующей неделе на самом медленном грунте - это не очень хорошая практика. Поэтому это одна из проблем. Вторая проблема, наиболее серьезная, связана с тем, что параллельно Кубку Федерации есть «Мастерс» для тех спортсменок, которые выиграли турниры с уровнем очков за первое место 250. Вот трое из четырех в команде попадают на эти соревнования. Это Веснина, Павлюченкова и Кириленко, Макарова только свободна от этого турнира. И они играют этот турнир. Поэтому в решении данного вопроса всё будет зависеть от средств, надо как бы тоже и спортсменок уговаривать, и компенсировать им их расходы, предполагаемую минимальную выгоду, которую они там имеют.

НЕЦЕНКО: А мы имеем возможность им как-то компенсировать? Вообще, условно говоря, Федерация тенниса России подобными вещами занимается?

СУХИНИН: Что в кармане у федерации?

ТАРПИЩЕВ: Вот несмотря на сложности, мы всю жизнь этим и занимаемся.

НЕЦЕНКО: То есть эта проблема женской сборной, как вы видите, на данный момент она решаема? Или есть, скажем так, вещи, из-за которых придется идти на некие компромиссы, то есть отсекать кого-то?

ТАРПИЩЕВ: Нет, отсекать мы не будем. Турнир финала - это юбилейный, 50 лет, и соответственно стыдно идти и играть вторым-третьим составом, поэтому сделаем всё, чтобы играть сильнейшим.

НЕЦЕНКО: Тем более мы с 2008 года, насколько я помню, не выигрывали Кубок Федерации?

ТАРПИЩЕВ: Да.

СУХИНИН: Про женский теннис тут хороший вопрос есть у нас на форуме. Как раз спрашивает: почему девушки так на корте кричат?

ТАРПИЩЕВ: Ну, это хороший вопрос, но я уже не раз отвечал на него. Есть две системы обучения игре в теннис в техническом плане, то есть на выдохе и на задержке дыхания. Вот кого обучают играть на выдохе, те кричат. В основном это школа американская, частично Латинской Америки, а европейцы, как правило, не кричат.

БРЕДИНА: В общем, по тому, как выступает девушка, можно понять, кто ее тренировал.

ТАРПИЩЕВ: Да, и где она родилась, географию рождения.

СУХИНИН: Как-то вот это можно приглушать? Потому что, когда смотришь женский теннис, немного неудобно становится: по телевизору женские крики, соседи начинают думать, что слишком долго всё это продолжается…

НЕЦЕНКО: Наоборот, завидуют тебе.

ТАРПИЩЕВ: Надо, чтобы соседи знали теннис.

БРЕДИНА: И узнавали по голосу, кто это кричит.

НЕЦЕНКО: Шамиль Анвярович, ситуация с Михаилом Южным какая-то взрывоопасная в последнее время становится. Понятно, что у Миши, в общем, достаточно много накопилось, ну не сказать – претензий… скажем так, я понимаю, что он готов выступать за сборную. Но вот читаю его интервью, пусть и немногие, он там рассказывал подноготную всю, что 10 лет играл, никто ему ничего не компенсировал, проблемы с организацией Кубка Кремля… Недавно поцапался еще с Евгением Кафельниковым. Как вы вообще расцениваете, насколько это всё сложно?

ТАРПИЩЕВ: Ну, честно говоря, за мое тренерство прошло 11 поколений теннисистов, поэтому каждый эгоцентрик, очень сильное "я", и каждый - звезда. И естественно, что ни в одном поколении не было, чтобы в команде все идеально ладили друг с другом. Это одна тема. Ну а вторая тема, насчет компенсации, это неправда, всегда компенсировали, приглашали. Что касается Кубка Кремля, несколько у федерации другая позиция. Кубок Кремля - это открытый чемпионат России, поэтому почему на открытый чемпионат России игрокам мы должны платить?

НЕЦЕНКО: А Михаил Южный говорил о том, что его в первую очередь напрягла ситуация, когда приехали иностранные игроки, им заплатили деньги, при том что это были не уровня Федерера спортсмены.

ТАРПИЩЕВ: Ну правильно, значит, он не хочет играть открытый чемпионат России, это, наверное…

НЕЦЕНКО: Понятно. Вот вы и объясните, потому что у него там одна точка зрения, а вы должны рассказать, как оно есть на самом деле.

ТАРПИЩЕВ: Ну, реальность, что в теннисе, как мы говорим, подстольные деньги, они узаконены. Допустим, есть система, существует система, где на главные турниры мировые теннисистам не платят за приезд. И есть турниры, где игроки не распределены, и ты можешь как бы купить. Это нормальная практика для тенниса. Например, такие игроки, как Джокович, Надаль, они за приезд на дополнительный турнир, не связанный с распределением, могут получать до миллиона долларов, за приезд только. Ну вот. И поэтому, когда мы играем свой турнир Кубок Кремля, и он является открытым чемпионатом России, мы хотим, чтобы игроки были сильные. То есть, если свои не хотят играть чемпионат России, это на их совести. Но здесь вопрос был такой, что в свое время мы заплатили Цонге, он играл, а Южному не заплатили, потому что он выше был по рейтингу, и это его обидело. Это вот единственный прецедент был, и то договаривались с ним не мы, а наши игроки, с Цонгой. Ну, как бы раз договорились, уже нельзя идти было в обратку, мы ему заплатили деньги. Ну вот. Поэтому это такой, я считаю, частный эпизод, и я все-таки остаюсь при том, что чемпионат России все должны играть, так же, как и обязательные турниры играют. Чемпионат Англии - в Англии что, платят, кто играет Уимблдон, своим?

НЕЦЕНКО: Ну, понятно, суть вопроса ясна.

ТАРПИЩЕВ: Разные есть мнения, и тут обид не должно быть, и никто не ущемлял и не сопоставлял там Цонгу с Южным.

НЕЦЕНКО: Понятно. К нам Михаил дозвонился в прямой эфир. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Добрый вечер. Шамиль Анвярович, я года три-четыре назад, наверное, вас спрашивал и хотел бы еще раз спросить. Число турниров "Большого шлема", вы как-то говорили, что может быть увеличено до шести, и Россия в принципе претендует на это. Когда это все-таки состоится, будет или не будет? И второе. Вот уже несколько лет тоже я слышу, что Федерация тенниса в принципе живет на маленькие деньги, и государство особо не поддерживает ее. Но скажите, я знаю, все знают, что вы много лет уже президент тенниса России. Вы имеете право как президент тенниса России, скажем, привлечь иностранных инвесторов в российский теннис? Если имеете, то почему вы, извините, сидите и ничего не делаете? Спасибо.

СУХИНИН: Спасибо, Михаил.

ТАРПИЩЕВ: Ну, иностранные инвесторы ничего не делают… У нас есть один из спонсоров - "Самсунг". Но для того, чтобы теннис нормально развивался, нужно 30 миллионов евро в год.

БРЕДИНА: Это как минимум.

ТАРПИЩЕВ: Да. Мы на сегодня обладаем только восемью. Я уже объяснял почему, вот по малому бизнесу. Но с восемью миллионами, конечно, много не сделаешь, но и то делаем. Я говорю, по молодежному и юношескому составу мы первые на сегодня. Ну вот. Это один момент.

Второй момент, связанный с турнирами "Большого шлема", но на сегодня я не думаю, что это реально, что будет шесть турниров "Большого шлема", хотя эти вопросы витали. Почему? В мире существует три организации, которые правят миром теннисным, это ATP - Ассоциация теннисистов-профессионалов, это WТА - женская аналогичная профессиональная ассоциация и ITF - Международная федерация тенниса. Вот эти три организации никогда не могут между собой договориться. Почему? В мире это бизнес. Это произошло с 1972 года, когда всё было под эгидой ITF, но тогда Шатерье, президент французской федерации, в силу отсутствия средств отпустил теннис. И вот до сих пор мы как бы страдаем от этого. Почему? Допустим, Олимпийские игры, девять дней всего проходит турнир, хотя нужно, чтобы проходил две недели. Но ATP и WTA не дали Международной федерации вот эту лишнюю неделю и сократили до девяти. И спортсмен зачастую играет три матча в день на турнирах Олимпийских игр.

НЕЦЕНКО: И микст, получается, и пары.

БРЕДИНА: Всё подряд.

ТАРПИЩЕВ: Одиночки, пары. И поэтому теннис, мы и говорим, что он противоречит методике спортивной тренировки, никто не хочет поступиться своими интересами. Отсюда разные покрытия: трава, земля, ковер, хард. Смена континентов. Один раз Сафин в течение года восемь раз пересек океан – а это смена еды, воды и так далее.

БРЕДИНА: Причем теннисисты вынуждены это делать, иначе они будут лишаться очков, платить штрафы.

ТАРПИЩЕВ: Да, и они обязаны играть, они обязаны играть 34-36 недель и соревнований в году, отсюда такой травматизм, который есть. Всё это противоречит методике, но три организации сильнее методики.

НЕЦЕНКО: То есть, по большому счету, всё это осталось на поверхности.

ТАРПИЩЕВ: Неправильно, да, неправильно.

НЕЦЕНКО: Шамиль Анвярович Тарпищев у нас в гостях. Мы продолжаем говорить о теннисе. И, естественно, хотелось бы затронуть в оставшееся время тему Кубка Кремля, хотя мы ее коснулись в общем. Но сначала ответим Андрею Викторовичу, он к нам дозвонился в прямой эфир. Добрый вечер.

СЛУШАТЕЛЬ: Здравствуйте. Мне 63 года. У меня такой вопрос навязчивый, может быть, он вам глуповатым покажется. Шамиль Тарпищев, вы постоянно говорите: Давиденко. Я так думал, вы правильно говорите, а оказывается, правильно: Давыденко. Это равносильно замене «Пупкин» на «Попкин». Как он, не обижается на вас? Вот у меня такой вопрос, извините, пожалуйста.

НЕЦЕНКО: Созрел, созрел за эфир самый важный вопрос.

ТАРПИЩЕВ: Нет, я могу сказать, не обижается, я произношу его так, как произносят его на Западе, и эта привычка появилась оттого, что он в основном формировался после Волгограда в Карлсруэ, и по-немецки именно так произносится. Поэтому, если вас это коробит, буду произносить правильно.

НЕЦЕНКО: Шамиль Анвярович, вы в том числе являетесь членом исполкома Олимпийского комитета России. Соответственно сейчас имели возможность погрузиться в ситуацию с борьбой. Мы очень сильно напрягались на эту тему, что борьбы может не оказаться в олимпийской программе. Понятно, что не с Рио-де-Жанейро, а после. Все-таки удалось ли ее отстоять, и все ли в порядке вообще с этим видом?

ТАРПИЩЕВ: Ну, я могу так сказать, что это никакая не политическая акция. И я, кстати, был на приеме у Владимира Владимировича Путина, мы долго тоже обсуждали эту тему. Вопрос заключался в том, что еще в Афинах были нарушения в борьбе, в борьбе коррупционные нарушения, и стоял вопрос о том, чтобы борьбу как-то наказать. Вопрос не стоял исключить, а наказать.

Но реально, когда тот или иной вид спорта попадает в черный список в плане коррупционных дел, то исполком заслушивает эти виды спорта по 39 критериям, эти критерии разработаны. И Мартинетти, в то время президент борьбы, он очень такую, я бы сказал, сделал наглую отписку по этому вопросу, прислал на пяти страничках эти 39 пунктов, которые исполком не удовлетворили. И подняли вопрос о том, что борьбу надо исключить в силу того, что она не придерживается 39 критериев, которые выработаны МОКом. Соответственно, когда исключили условно борьбу, значит, есть другая тема - какие виды спорта включать. И, естественно, исключенная борьба попадает в те виды спорта, которые тоже рассматривают.

Я считаю, что на сегодня борьбе страшно повезло в том плане, что выбрано три вида спорта - это софтбол, сквош и борьба, которые претендуют на Олимпиаду 2020 года. Почему страшно повезло? Потому что был еще вид каратэ, который мог попасть в эту тройку. И я думаю, что при сложившейся ситуации, когда города-кандидаты тоже выбираются на этой сессии МОК - Стамбул, Мадрид или Токио, из которых Стамбул и Токио - борцовские, и будут голосовать за тот вид, который оставить, 115 членов МОК всего, это максимальное количество голосов, а по спектру интереса и по спектру развитости борьба намного превосходит софтбол и сквош, - я почти уверен, что сессия МОК проголосует за борьбу. Вот было бы каратэ, я думаю, были бы проблемы.

СУХИНИН: Сессия МОК - это когда?

ТАРПИЩЕВ: С 7 по 10 сентября в Буэнос-Айресе.

СУХИНИН: Ага, то есть в этом году уже всё решится, уже 100 процентов.

НЕЦЕНКО: А как, пардон, можно в борьбе какую-то коррупцию устроить? Это же не субъективный вид спорта.

ТАРПИЩЕВ: Ну как? Субъективный, судейство субъективное.

НЕЦЕНКО: На лопатки положил - чистая победа.

ТАРПИЩЕВ: Ну, за деньги положил или нет… Я условно говорю, потому что я не имею права говорить о том, что знаю, но сам факт - как раз судейство-то субъективное.

СУХИНИН: То есть просто работа ведется до турнира подготовительная.

ТАРПИЩЕВ: И реально как бы ряд вещей было доказано, отсюда и вышли проблемы. Не было бы проблем, они бы не попали в черный список.

БРЕДИНА: То есть до турнира уже медали были разыграны.

НЕЦЕНКО: Ну, понятно, клев должен быть…

ТАРПИЩЕВ: Не будем говорить об этом.

СУХИНИН: Шамиль Анвярович, касаясь Кубка Кремля, мы можем ждать приезда каких-то звезд на московский турнир?

БРЕДИНА: Есть деньги?

ТАРПИЩЕВ: Нет, в данном случае будет гораздо лучше, чем в прошлом году, потому что Банк Москвы существенно повысил траты на проведение и организацию турнира Кубка Кремля. Тем более, что на следующий год будет юбилейный турнир, с 1990 года проходит, поэтому статус турнира мы будем постоянно стараться повышать и получить большее количество очков на турнир. И Банк Москвы с доброй воли Кузовлева, который реально хочет сделать турнир Кубка Кремля самой высокой категории… Но всё это будет зависеть от конкуренции с другими турнирами, потому что свободных недель нет, надо или ждать, пока кто-то завалится, или появятся дополнительные турниры. Сейчас, например, два турнира решено сделать дополнительных на траве. На траве можно получить турнир достаточно просто.

СУХИНИН: У нас трава не та.

ТАРПИЩЕВ: Нет, надо стелить ее, хотя тоже вариант есть - в Хале, в Германии, где Кафельников выиграл турнир, там дерн привозят, стелют, после турнира увозят. Но это очень трудоемко и дорого, поэтому…

БРЕДИНА: Да просто даже где постелить-то? В Москве где-то постелить?

ТАРПИЩЕВ: А где угодно, в любом хоккейном дворце можно постелить.

СУХИНИН: Да, по-моему, Кубок Кремля претендовал в свое время на то, чтобы войти в серию "Мастерс"?

ТАРПИЩЕВ: Ну, мы рассматривали вопрос, чтобы, как в Майами турнир, где играют мужчины и женщины, сделать и Кубок Кремля. Вот товарищ говорил, чтобы сделать шесть турниров "Большого шлема", не четыре, а шесть. То есть такие варианты существовали, но в то время надо было бы очень большие деньги, которыми мы не обладаем.

НЕЦЕНКО: А вот объясните, пожалуйста, людям несведущим, как я, например. Уровень турнира, количество рейтинговых очков дается именно из-за большого призового фонда? То есть чем больше призовой фонд, тем больше очков разыгрывается, да?

ТАРПИЩЕВ: Ну, это как бы так и есть. Если турниры высшей категории или турниры "Большого шлема" - больше очки и пропорционально такие же и деньги. Но опять-таки деление такое: турниры "Большого шлема" принадлежат Международной федерации тенниса, так же как Кубок Дэвиса, Кубок Федерации и молодежные и юношеские соревнования, а все остальные турниры - это частный бизнес, это свои менеджеры, свои организаторы - или страны, или клубы. Вот которые не могут договориться. Но сам факт, что параллель есть такая: бóльшие деньги - бóльшие очки.

НЕЦЕНКО: Вы говорите сейчас, что у нас больше интереса к московскому турниру, Кубку Кремля. То есть мы больше загружаем денег, мы имеем возможность получить больше рейтинговых очков, соответственно…

ТАРПИЩЕВ: Не обязательно.

НЕЦЕНКО: Не обязательно?

ТАРПИЩЕВ: Потому что, допустим, турниры в арабских странах - зачастую очень мало очков, но очень большие деньги, из-за денег приезжают игроки. У нас идеология, конечно, - получить большие очки. Потому что на большие очки - можно не платить - они приезжают.

НЕЦЕНКО: Ага, понятно, тем более Кубок Кремля еще так здорово расположен в расписании, что неким людям нужно отбираться на итоговые турниры, и соответственно они ищут возможности, куда приехать.

ТАРПИЩЕВ: Ну да. Но тут много факторов, потому что, имея большие очки, ты можешь и турнир двигать по календарю, договариваясь с международными организациями. Поэтому золотую середину надо искать, и нужны быстрые деньги. Если какой-то там валился в свое время в Гамбурге турнир, в прошлом году в Валенсии, то можно было получить эту неделю или дополнительный турнир, но нужны были быстрые деньги, которых на сегодня просто нет.

НЕЦЕНКО: Спасибо огромное Шамилю Анвяровичу Тарпищеву. Будем сворачиваться. К сожалению, наше эфирное время подходит к концу. Но думаю, что все главные теннисные темы мы с вами обсудили и от Шамиля Анвяровича получили все ответы. Мы, естественно, не прощаемся, потому что всегда рады видеть Шамиля Анвяровича Тарпищева у нас. Всем спасибо! Пока.

БРЕДИНА: До свидания.

НЕЦЕНКО: До свидания.