Доживем до понедельника Наталья Бестемьянова

КАРЛОВ: Сегодня у нас в гостях Наталья Бестемьянова. Наталья, здравствуйте.

КОКОРЕКИНА: Здравствуйте, Наталья.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Здравствуйте.

КАРЛОВ: Наташа пришла не с пустыми руками, она пришла с новостями из области искусства и  спорта.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Это правда. Я пришла рассказать вам, что буквально через три недели у моего мужа юбилей. И мы приглашаем всех любителей фигурного катания, шоу-бизнеса, это будет такое большое шоу на льду, куда придут его поздравить и певцы, и актеры, и, конечно же, наши фигуристы известные. Это пройдет 16 ноября в Балашихе. Пожалуйста, приезжайте.

КОКОРЕКИНА: Да. А муж у нас волшебник?

БЕСТЕМЬЯНОВ: Муж - Игорь Бобрин, да.

КАРЛОВ: А что вот эти звезды эстрады, певцы они все тоже будут в коньках, на коньках?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Некоторые из них. Например, Анита Цой будет на коньках и поможет Леша Тихонов с этим. А некоторых певцов мы своим ледовым театром озвучим ледово. Например, Надежда Бабкина будет петь свою песню, а мы сделали номер для того, чтобы это было красиво.

КАРЛОВ: А что, Надя не катается?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Надя каталась. Мы даже учили ее кататься несколько лет назад. Вот. Так что, а вдруг и она героический поступок сделает. Мы ждем от нее этого геройства. Так что все впереди.

КАРЛОВ: Я все жду, когда политики встанут на лед. Вот это будет интересно.

КОКОРЕКИНА: Все-таки хочется тебе приложить кого-нибудь из них?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Например?

КОКОРЕКИНА: Не в переносном, а в буквальном смысле.

КАРЛОВ: Ну, я не знаю. Ну, Владимир Вольфович, по-моему, может проехать несколько метров легко.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Один раз.

КОКОРЕКИНА: На морально-волевых, мне кажется.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Знаете, мы иногда говорим тем, кто не умеет кататься: "Ты можешь прыгнуть, но один раз".

КАРЛОВ: Да, да, как саперы. Они тоже ошибаются, но по разику, не больше.

КОКОРЕКИНА: Хорошо. Наташ, а где, собственно, прыгнула первый раз Наталья Бестемьянова? В ту пору девочка Наташа.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я родилась и выросла в районе Теплый стан в Москве. Тогда это была очень далекая глубинка, 800 метров до Окружной дороги.

КОКОРЕКИНА: Наташа, здравствуйте. Я жила в Беляево.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Ой, какая прелесть!

КОКОРЕКИНА: Мы, по сути, соседи.

КАРЛОВ: А я в Гольяново.

КОКОРЕКИНА: Это другой конец Москвы.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Тогда это стояли три домика, два из которых были кирпичные, построенные немцами пленными. И один домик совсем был деревянный. Вот мы жили в одном из кирпичных домиков. Они до сих пор сохранились. Но вокруг, конечно, там Ясенево, и шопинг-центры и все такое, Сегодня это уже, конечно, не узнать. И вот оттуда я с двумя пересадками ездила на стадион Ленина, где училась кататься. Были какие-то оздоровительные группы на Малой спортивной арене стадиона Ленина. И на теннисных кортах, которые существуют, по-моему, до сих пор, зимой заливали лед. И вот мы либо на Малой спортивной арене внутри (раньше там не было крыши)…

КОКОРЕКИНА: Клевое название - "оздоровительные группы". Сейчас же никто это так не называет. Это группы фигурного катания, куда родители приводят детей.

КАРЛОВ: За большие бабки.

КОКОРЕКИНА: Ты знаешь, не всегда за большие бабки.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вы не правы, это очень доступно.

КОКОРЕКИНА: К чести наших фигуристов прославленных, которые организуют подобные школы, они очень, скажем так, очень лояльную ведут финансовую политику в отношении, например, талантливых детей. И, понимая, что семья не может себе позволить больших трат, они эти траты, в общем, каким-то образом находят возможности, и эти траты осуществляют не за счет семьи.

КАРЛОВ: Хорошо, что вы это сказали.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Но, вы знаете, есть же еще муниципальные школы, есть школы фигурного катания какие-то при спортивных школах. Там действительно доступно. Конечно, нужно платить. Но наши родители тоже платили. И просто разные зарплаты и разные уровни жизни тогда и сегодня. Мне кажется, сегодня так же доступно, как тогда.

КОКОРЕКИНА: А первые выигранные соревнования? Наташа, вы же начинали как одиночница.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. Я каталась в одиночном и очень долго в одиночном каталась. Я переходила в танцы, когда мне было уже 17 лет, это довольно поздно, солидный возраст для перехода в другой вид. И такие самый явный, самый хороший мой результат в одиночном - я была чемпионкой СССР среди юниоров.

КОКОРЕКИНА: Где проходили эти старты?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я даже не помню. Мне кажется, это было в Ижевске. Тогда мы много ездили по стране. Встречали Новый год в Первоуральске, например, на сборах. Или были в Глазове где-то на сборах. И мы бывали на сборах в Воскресенске, в Электростали. Мы ездили в Адлер на летние сборы. В общем, палитра такая была очень большая. Мне кажется, сегодня спортсмены юные они больше на месте.

КОКОРЕКИНА: Привязаны к местным базам?

КАРЛОВ: Ох, любил я в детстве смотреть с матушкой фигурное катании! Ну, Роднина-Зайцев - это понятное дел. Из одиночниц помню еще Елену Водорезову.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да, Леночка Водорезова разрушила все наши мечты о каких-то достижениях в одиночном катании. Я всегда это говорю во всех интервью, она хохочет. Мы с ней в прекрасных отношениях. Но когда вышла на наш небосклон (она младше нашего поколения, кто тогда соревновался), то мы все поняли, что нам надо уйти, потому что она ворвалась с такими прыжками, с такими каскадами, с такой скоростью, что все!

КОКОЕРКИНА: Наташа, неужели Водорезова заставила вас встать в пару?

БЕСТЕМЬЯНОВА: На самом деле, мое решение встать в танцы было обусловлено тем, что я понимала, что я достигла потолка в одиночном катании. Я уже думала и смотрела в разные стороны. Я уже думала уйти в балет на льду. Я очень была артистична всегда, и были хорошие номера и как бы хорошие отзывы специалистов. Поэтому я понимала, что мое место кататься в лучах.

КОКОРЕКИНА: Как интересно! Балет на льду - да, это лучи, это слава, это публика, но все-таки это не мировое признание. В 17 лет вы не грезили этими чемпионскими титулами и вот этой ступенью пьедестала с номером 1?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я грезила о том, чтобы побеждать на соревнованиях с юности, с детства. Я всегда хотела быть первой, я всегда стремилась быть первой. Но я, в общем, человек… Я причисляю себя к неглупым людям, я понимала, что вокруг меня происходит. И поэтому я перешла в танцы. Потому что это был шанс чего-то добиться.

КОКОРЕКИНА: То есть "танцы" звучит так, как будто это какое-то послабление для спортсмена. А нам-то казалось, что танцы - это очень сложно и это очень красиво.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Нет, нет! Мне очень жаль, что вы так поняли меня. Я перешла в танцы, потому что там другие критерии, в которых я была сильна. Там приветствовалась артистичность, которая мешала мне в одиночном катании. Там приветствовалась тонкая, красивая фигура, а в одиночном тренер ругался на мои красивые длинные ноги, говорил, что тебе надо иметь кривые ноги, тебе было бы удобнее приземляться.

КОКОРЕКИНА: Для устойчивости?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. То есть, есть вещи, которые мне ставили в упрек, понимаете, в одиночном катании. Поэтому переход в танцы для меня был ощущением свободы и радости. И Татьяна Анатольевна всегда меня так хвалила, Татьяна Анатольевна Тарасова, которая и поставила нас с Андреем в пару, она вытащила меня из тьмы какой-то, в которой я находилась в конце одиночного катания. Потому что я была уже в полной депрессии, не понимая, что делать мне дальше. И она меня вытащила оттуда, она мне дала красивого партнера, она дала мне возможность перспективы. То есть все, о чем можно мечтать.

КОКОРЕКИНА: Наташа, а потом была какая-то… Вот куда, кстати, была эта поездка, первая зарубежная поездка на первые соревнования? Вот эти впечатления, помимо того, понятно, пыла борьбы, который, конечно, вас захватил? А вот сам по себе город? Что это было за место, какие впечатления оставил?

БЕСТЕМЬЯНОВА: На самом деле, первый раз в жизни я выехала за границу, еще будучи в одиночном катании. Мы все понимаем, что это было время, когда вообще поездка за границу это было чем-то необыкновенным. Моя первая поездка была в Финляндию, в Хельсинки. И это было очаровательно, изумительно. Но, знаете, что я вам хочу сказать? Видимо мы все, спортсмены, настолько зациклены… Я считаю, что это потрясающе, что мы любим известных спортсменов, тех, на кого можно равняться. Я попала в состав сборной, я попала в тот состав Роднина-Зайцев, Пахомова-Горшков, Бобрин, Овчинников, Горшкова-Шеваловский, Зуева-Витман. В общем, огромное количество имен: Ковалев, Волков. Вот мы все выехали на показательные выступления в Финляндию. И я открывала эти выступления, я была еще совсем юным созданием, у меня был прекрасный номер на песню Пугачевой "Арлекино". И поэтому я видела, конечно, Хельсинки, но мне было так интересно смотреть, как работают вот они, лучшие. Да, было весело, интересно, забавно, переезжали из города в город на автобусе, все пели песни. Вот это я запомнила хорошо.

КАРЛОВ: Но в магазины не выпускали, нет?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Конечно, я купила себе джинсы и свитер. На большее денег не хватило.

КАРЛОВ: А сколько командировочных-то выдавали?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я сейчас точно не помню. Думаю, что нам выдавали 20-30 долларов в день. Это были суточные. А все, что мы выступали, это все уходило в Спорткомитет.

КАРЛОВ: Это понятно.

КОКОРЕКИНА: А вот эта традиция, которой придерживались многие советские загранкомандировочные - привезти с собой что-нибудь такое, что можно потом местным продать и получить за это валюту?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вы знаете, меня это как-то не коснулось, потому что…

КОКОЕРКИНА: А старшие товарищи, может, этим занимались, но вам не рассказывали?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я просто не знаю. Во-первых, мы на стыке. Мы как-то умудрились застать и то время, и умудрились застать уже следующее время. И если мы уже говорим о разных городах, которые милы моему сердцу, то мне ужасно хочется поговорить про Париж. Наступил момент перестроечный, и какие-то вещи стали идти по-другому (это было в конце нашей спортивной карьеры, когда уже зародился мой роман с Игорем, с моим мужем), и мы очень часто ездили во Францию и попадали туда на показательные выступления в конце сезона. И мы гуляли по Парижу до умопомрачения. Мы гуляли по маленьким городам Франции, мы очень много времени проводили в горах Франции. Местность Савой, так  называемая, которая совмещает в себе традиции Италии, Швейцарии и Франции. И там у нас остались друзья, и мы ездим туда. Абсолютно просто родные люди. И предложение мне Игорь сделал в Латинском квартале Парижа.

КОКОРЕКИНА: Расскажите, как это было.

КАРЛОВ: Да что вы говорите?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. И объявляли мы потом, придя в этот же ресторан, Татьяне Анатольевне и Андрею. Просили их быть свидетелями на нашей свадьбе тоже в этом же ресторане. Это был крошечный ресторан в Латинском квартале, греческий ресторанчик. И вот мы до сих пор, когда мы попадаем в Париж, мы просто идем (мы всегда ходим пешком), мы доезжаем до какой-то станции, как удобнее из разных мест, где мы бываем, и обязательно идем в собор Парижской богоматери и кидаем монетку, и ставим свечку. Мы вообще такие люди мира.

КОКОРЕКИНА: Потом переходите Сену…

БЕСТЕМЬЯНОВА: Переходим Сену, входим в Латинский квартал, бродим по нему, каждый раз забывая, где же этот ресторан. И бродим долго и не можем его найти. И, наконец, а, вот, вот он! И, в общем, находим его. В зависимости от времени, либо обедаем, либо пьем просто кофе, либо бокал вина и продолжаем свое движение. Вот с этим городом, конечно, связана какая-то романтическая…  И какая бы погода ни была! Часто были раньше в декабре с театром, много спектаклей привозили в Париж. Разных годов у меня фотографии Елисейских полей, когда их украшают к Новому году. Там же огромное количество дизайнеров, они выигрывают конкурс, как будут украшены Елисейские поля. И вот самое потрясающее для меня украшение, которое я до сих пор помню, поэтому это много использовалось, когда лампочки горят так на деревьях, что ощущение, что капают капли с деревьев. Они по очереди…

КАРЛОВ: Да, да. Новшество последних пяти лет, наверное.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. И я с огромным удовольствием всегда жду вот этого момента, когда можно увидеть вот это, как наряжаются Елисейские поля к Рождеству.

КАРЛОВ: Давайте тогда - прям экскурсия - вы наш гид. Мы прилетаем в аэропорт Шарля де Голля, насколько я понимаю, который прямо в сердце Парижа находится. Там, когда садится самолет, видно, как машины по этим виадукам проезжают.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вы вкушаете запах кофе. Вы только выходите в аэропорт, и ощущение, что вы попали в большую кофейню. Потому что только в парижском аэропорту ты ощущаешь вот этот запах парижских кафе. Я не понимаю, как это - кофе и круассаны. Вот просто удивительно!

КАРЛОВ: Так, хорошо. Ну, давайте, нас, темных, ведите за руку. Куда идем дальше?

КОКОРЕКИНА: Дальше на ТЖВ?

БЕСТЕМЯНОВА: Да. Да, мы садимся на Ти-джи-ви, приезжаем… Естественно, мы забронировали…

КАРЛОВ: Для темного: Ти-джи-ви?

КОКОРЕКИНА: Электричка.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Только скоростная. Фантастическая электричка. Вы можете доехать до Лиона, по-моему, за два часа. Очень удобно. И сеть этих Ти-джи-ви очень хорошо развита по всей стране. Ну, здорово.

КАРЛОВ: Это только французская штуковина?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Ти-джи-ви - это французское название. Но в Японии лучше скоростные поезда и там еще более совершенная система.

КОКОРЕКИНА: Еще быстрей, еще бесшумней.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Она лучше охватывает страну. Во Франции из Парижа ты доезжаешь до какого-то города, где есть колея Ти-джи-ви, и дальше идет более медленный поезд, и тебе могут про это не сказать. То есть ты можешь купить билет, доехать… Оно как бы автоматически перестает ехать быстро. Ну, так бывает.

КАРЛОВ: Дорогой билет?

БЕСТЕМЬЯНОВ: Ну, они как-то подорожали в последнее время. Но в любом случае, это намного дешевле, чем садиться в такси и намного быстрее, потому что пробки в Париже тоже существуют. Очень удобно. Ты просто в аэропорту садишься в Ти-джи-ви, просто ты переходишь этими переходами, садишься на станции, и ты выходишь в центре Парижа, либо у лионского вокзала, либо там, где тебе удобно. Ну, естественно, вы размещаетесь в той гостинице, которая вам ближе по духу и по карману.

КАРЛОВ: Кстати, что там за гостиницы, в Париже?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вы знаете, вообще во Франции очень экономят место. И любое здание и любая гостиница даже очень высокого класса, она будет с очень маленькими номерами. Потому что так же, как парковочные места (почему они ездят на этих маленьких машинках), потому что они, когда видят большие автомобили, они говорят: "О-ля-ля!", типа: для чего это все? Надо маленькую, чтобы въехать, распихать остальных.

КАРЛОВ: Вообще сам по себе Париж - это Москва в пределах Садового, по-моему, так говорят. Или Третьего транспортного.

КОКОРЕКИНА: Ну, нет. Побольше.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Париж очень большой, огромный город. И, конечно, у нас есть какие-то любые места как у туристов, но узнать Париж - вот так даже нереально.

КОКОРЕКИНА: А еще потрясающая традиция в Париже это, конечно, парковка. Когда вот эти маленькие машинки занимают…

БЕСТЕМЬЯНОВА: Они расталкивают.

КОКОРЕКИНА: Да. Мне кажется, еще более мелкие места, чем они в длину. И вот они: пих-пих, пих-пих, вот эти бамперы. У них у всех бамперы посечены, помяты. Никто не расстраивается, ни для кого это совершенно не повод пользоваться страховкой или подавать на кого-то.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Абсолютно нормально.

КАРЛОВ: В Риме, говорят, такая же история. Я, правда, и в Риме тоже не был.

В гостиницы хочу вернуться. Потому что рано или поздно я все равно поеду в Париж. Получается так, что пять звезд, что - три, в общем-то, помещение будет одно и то же. Чем отличается пятизвездочная от трехзвездочной?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Это всегда набор услуг. Наши друзья, про которых я уже говорила, в горах, они держат отель. Это их собственный отель. И на наших глазах этот отель из трехзвездочного превратился в пятизвездочный добавлением услуг. Что предоставляется завтрак, предоставляется еще что-то, еще что-то, появился бассейн, появилась баня, появилось джакузи. Вот этот набор услуг делает отель из трехзвездочного в пятизвездочный. Если, конечно, он хорошо построен.

КАРЛОВ: Хорошо, а в Париже парочку-тройку отелей порекомендуйте нам?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вообще, когда мы ездим с турами по Франции, то нас селят в отелях  "Ибис". Это средний отель. Мне кажется, он то ли трех-, то ли четырехзвездочный отель. Это очень средний отель, но он очень удобный. Всегда Wi-Fi, всегда хороший ресторан, всегда удобно расположен. Я считаю, что лучше заплатить чуть дороже и жить в какой-то досягаемости ближе, чем жить где-то очень далеко за городом, если вы приехали на несколько дней, потому что дорога сожрет все ваше время.

КАРЛОВ: Средний чек в ресторанчике такого отеля? Примерно?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вы знаете, когда были франки, было так дешево по сравнению с долларом. А сегодня, когда стали евро, то это стало намного дороже по сравнению с долларом. Но обед - 30-50 евро, может быть.

КОКОРЕКИНА: А есть блюдо, которое вы всегда заказываете в Париже?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я очень люблю утку, которую готовят французы - магре де канар. И еще я очень люблю такую кулинарную улицу Лиона, там есть такая улица ресторанная просто, мы просто часто очень бывает в Лионе. И, если есть свободный вечер, мы просто едем на эту улицу. Но сначала аперитив в каком-то баре, в котором мы уже сто лет бываем в одном и том же, а потом вы выходим и садимся в ресторане.

КАРЛОВ: Прежде, чем мы продолжим экскурсию, несколько вопросов. "Здравствуйте, "Маяк" и Наталья. У меня такой вопрос: а будут ли на севере, на Дальнем Востоке ваши мастер-классы? И как привлечь молодых специалистов-энтузиастов? Чукотский автономный округ". Владимир спрашивает.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Мы собираемся во Владивосток. Сейчас как раз ведем переговоры о том, что, возможно, мы приедем туда в начале января с детскими спектаклями и взрослыми спектаклями. Такой будет большой тур нашего театра во Владивостоке.

КОКОРЕКИНА: Новогодний?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. Там открыт новый зал очень красивый. Вот мы сейчас как раз в переговорах. Дай бог, если случится, приезжайте. Вот если вы недалеко, приезжайте, потренируем.

КОКОРЕКИНА: Еще вопрос: "Наташа, а какой самый необычный подарок, который вам когда-либо преподносили поклонники и где это происходило?"

БЕСТЕМЬЯНОВА: У нас с Андреем и остаются уже теперь нашими друзьями две поклонницы из Бельгии, две сестры. И они всегда ездили за нами на все соревнования, куда они могли доехать на машине.

КОКОРЕКИНА: То есть, начиная еще с советских?..

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. Когда мы соревновались, они не могли летать - дорого. Но вот по Европе на машине они доезжали. И одна из сестер всегда дарила мне точно такую кофту, например, как у нее, только другого цвета. А другая сестра такого же плана делала что-то для Андрея. И поэтому мы всегда выходили когда, они шли всегда за нами, и мы шли такой командой в одинаковых… Ужасно забавно.

КОКОРЕКИНА: А вам не говорили в ту пору, что вообще такая близкая дружба с иностранцами, она для советского спортсмена не слишком хороша и каким-то образом его репутацию пятнает?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я думаю, что это было как-то уже близко к перестройке, веяло… Это было с 82-го, может быть, по 88-ой год. Все-таки уже это как-то было поспокойней.

КОКОРЕКИНА: "Наташа, я вас обожаю. Была влюблена в вашу Кармен. Благодаря вам поняла и полюбила такой вид фигурного катания, как спортивные танцы на льду. Вы божественно скользили с Андреем Букиным, достойно представляли нашу страну на международных соревнованиях. "Рыжее чудо с веснушками" - мы вас тогда называли". Это вам Эля пишет Азметова, наша постоянная слушательница.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Спасибо большое. Так приятно, невозможно!

КАРЛОВ: Вот из Москвы и области СМСки. Давайте уж сразу елеем с ног до головы обдадим. "Привет Наталье Филимоновне и поздравления с юбилеем Игорю Анатольевичу. Наталья замечательный и интересный собеседник. Слушаем ее с удовольствием. Спасибо "Маяку", что пригласили талантливого спортсмена и красивую женщину". Ирина Бочкарева написала.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Спасибо. Можно я еще раз всех, кто хочет, кому интересно, пожалуйста, приходите поздравить Игоря Бобрина с его юбилеем. Программа называется "Сочи-нение-6.0". И  там действительно будут фантазийные какие-то истории, очень много будет сюрпризов, необычных интерпретаций наших спектаклей в сочетании с эстрадными певцами. Это будет действительно уникальное зрелище. Приходите, пожалуйста.

КАРЛОВ: А почему Сочи-нение"? Вот вы как-то делаете…

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я делаю акцент, потому что мы все, спортсмены, с необыкновенным таким чувством предвкушения ждем Олимпиады в Сочи. И, естественно, если ты входишь в спортивный зал, ты сегодня думаешь только о том, как наши выступят в Сочи. Поэтому Игорь и придумал такое название для своего юбилея, которое начинается со слова "Сочи".

КАРЛОВ: Игорь Анатольевич, молодец! Ну, а мы возвращаемся в Париж или в Лион.

КОКОРЕКИНА: А, может быть, мы вернемся к олимпийским временам в жизни Натальи и Андрея Букина.

КАРЛОВ: То есть дорогами победы?

КОКОРЕКИНА: Дорогами победы и, в общем, непростых соревнований. Потому что в ту пору, когда вы выступали, вашими основными конкурентами была пара британцев.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. На протяжении нескольких лет, с 81-го по 84-ый год мы были близки к тому, чтобы быть первыми, но не были там, потому что Джейн Торвилл и Кристофер Дин плотно оккупировали это место. И по праву. Они были фантастической, легендарной абсолютно парой.

КАРЛОВ:  То есть не подсуживали?

БЕСТЕМЬЯНОВА: На самом деле, был элемент такого… Ну, представляете, сколько лет советские пары были на пьедестале! И вдруг появляется талантливая красивая пара из Англии. Конечно же, нас всех быстро смели пути и им дали зеленый свет абсолютно. И мы с Андреем очень долго боролись и с Наташей Линичук и Геной Карпоносовом и Ирой Моисеевой-Андреем Миненковым за то, чтобы быть первой парой. А они уже были первой парой Англии. Поэтому когда мы стали на равных с ними бороться, они уже завоевали такие позиции в мировом фигурном катании, что нам уже ничего не светило.

КОКОРЕКИНА: Вы, как на балу дебютантов были рядом с ними.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Конечно.

КОКОРЕКИНА: Наташа, а вы еще рассказывали за эфиром свое впечатление от тренировки. То есть вы ваших конкурентов увидели… Это был Чемпионат Европы, да?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Да. Перед Олимпийскими играми в Сараево 84-го года они сделали программу "Болеро" (а у нас была программа "Ярмарка"), и очень многие специалисты, и пресса писали о том, что у нас такая хорошая программа, что мы можем бороться за первое место. Что у Торвилл и Дин медленный номер, который, в общем, не совсем соответствует как бы спортивным соревнованиям. Вот такое мнение начало очень активно внедряться в сознание, особенно в нашей прессе. И оно внедрилось в мое сознание, естественно.

КАРЛОВ: Это расхолаживает?

БЕСТЕМЬЯНОВ: Не знаю. Мы очень много тренировались. Мы были очень хорошо настроены. И на Чемпионате Европы я решила посмотреть на эту программу.

КОКОРЕКИНА: Приободренная вошла?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Не то, чтобы приободренная, но я думаю, что у меня есть полчаса времени, я пойду посмотрю, потом пойду разминаться. Ну, в общем, я когда это увидела, я поняла, что это шедевр, что это гениальная абсолютно программа, абсолютно неправильно оцененная нашей прессой. И поняла, что это две разных профессии: спортсмен на льду и пресса, которая пишет об этом же спортсмене, что нужно, в общем, идти своим путем и заниматься своим делом каждому из нас. И, в общем, я чуть не сорвала следующую тренировку, которая была. Но как-то взяла себя в руки.  Но это дало мне такой импульс на долгие годы, что надо доверять только своим глазам и только тому, что ты сам, в общем, знаешь и чувствуешь.

КАРЛОВ: Вот интересно, когда футболисты, например, начинают тренироваться, выгоняют журналистов сразу, если там идет уже какая-то командная тренировка. А тут пускают на тренировку конкурентов?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Но это же официальные соревнования были, официальные тренировки. Это уже никто не может и контролировать. Туда не пускают публику, но люди, они подряд выходят на  лед. Первые 45 минут - одна группа катается, там 5-6 пар или 4-5, потом следующая. Вот в первой группе катались англичане, во второй группе катались российские пары. Я просто пришла чуть раньше.

КАРЛОВ: А нет такой возможности, например, вдруг увидеть какой-то невероятный кульбит, как это называется, элемент фигурный и быстренько перетащить к себе, например?

БЕСТМЬЯНОВА: Вы знаете, во-первых, себя не уважать. Все же видели только что, что исполняли люди.

КАРЛОВ: Ну, у них тройной тулуп, а мы четверной закрутим?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Но это невозможно сделать в день соревнований. Это можно для себя осознать, например, свои минусы по сравнению с соперником к концу сезона и к следующему сезону подготовиться. Ну, в крайнем случае, например, на Чемпионате Европы что-то вынести для себя, что ты где-то слабее и что-то сделать. Но не то же самое. Мы этим не занимались.

КАРЛОВ: Пишут: "Ваша "Ярмарка" все равно была на порядок выше".

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я очень благодарна нашим зрителям, это было две разных программы, конечно. Было сложно доказывать разными средствами.

КОКОРЕКИНА: Наташа, а когда все-таки удалось всем и, в первую очередь, себе доказать все на свете в Калгари? Вот эти эмоции и как вы праздновали эту победу?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я уже много раз про это говорила и пытаюсь как-то я в себе найти какие-то другие ощущения. Но, кроме усталости, я не помню ничего. Потому что это уже был 88-ой год, уже мы были довольно возрастные спортсмены. И отдали все. Вот я отдала все, что у меня было. У меня не было сил ни плакать, ни смеяться, вот никаких эмоций проявлять. Вот откаталась - и встала на пьедестал. И только где-то через неделю, мне кажется, я начала замечать, что мы в таком красивом месте, что солнце светит!

КАРЛОВ: Через неделю я стала замечать, что я стою на том же пьедестале, пора уже с него куда-нибудь сойти.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Именно. Меня вывели просто. Вот. Поэтому у каждого спортсмена своя стезя и, конечно, если в 28 лет ты выигрываешь Олимпийские игры, это довольно трудно.

КАРЛОВ: Ну, это трудно пережить. А потом трудно как-то, наверное, побороть вот эту страшную болезнь, вот эти медные трубы? Или уже заранее были привиты?

БЕСТЕМЬЯНОВА: Вы знаете, мы с Андреем прошли очень много разных препон на своем пути. Нам очень мешали. Мешали просто свои в Федерации, никто не верил в то, что мы можем дожить до Олимпийских игр. И мы каждый год, каждый день своих тренировок должны были чего-то доказывать. Поэтому у нас трубы не пели. И я думаю, что вот так осознать по-настоящему, наслаждаться тем, что я олимпийская чемпионка, я могу сегодня. Потому что это действительно наслаждение, это действительно дается один раз, ты не можешь быть экс-олимпийским чемпионом. Ты просто олимпийский чемпион.

КАРЛОВ: Наталья, если бы вам сказали: вот вам деньги, вот вам работа любимая, вот вам библиотека рядом - все это переместим в тот самый город, в котором вы хотите жить.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Я хочу жить в Москве, в которой был бы каток, где мы могли бы делать наши спектакли и тренировать детей. И этим мы занимаемся уже на протяжении 28 лет,  нашему театру скоро будет. И мечтаем о том, чтобы такое место было в Москве или в Подмосковье.

КАРЛОВ: Дай бог вам успехов. Спасибо большое и всего самого наилучшего.

КОКОРЕКИНА: Удачи.

БЕСТЕМЬЯНОВА: Спасибо.