САС. Те, с которыми я... Иннокентий Смоктуновский

Часть 1

С Иннокентием Смоктуновским Сергей Соловьев был знаком много лет, режиссер мечтал пригласить его сыграть Трубача в фильме "Егор Булычов и другие", затем на роль Вырина в картине "Станционный смотритель". Но каждый раз те или иные обстоятельства препятствовали творческому союзу

"В среде кинематографистов второй половины ХХ века Иннокентия Смоктуновского называли гением, причем непонятно то ли в шутку, то ли всерьез, – рассказывает Сергей Соловьев. – Ни об одном другом артисте я не слышал, чтобы говорили: "Ну что ты хочешь от Кеши – он же гений". Весь Петербург знал его как "Идиота". Имелся в виду князь Мышкин в спектакле "Идиот", которого играл Смоктуновский в Большом драматическом театре. У него была какая-то невероятная и немыслимая петербургская слава, как слава Русского музея, Петропавловской крепости, Эрмитажа. Он был такой ленинградской достопримечательностью по кличке "идиот". Когда я впервые увидел Иннокентия Михайловича в этой роли, я просто онемел от сверхнапряженного внимания. Я был поражен, что бывают такие люди. Мне казалось, что таких на свете просто нет. Однажды он мне сказал: "Ты меня должен звать Кеша и на "ты", потому что искусство нельзя делать с отчеством и на "вы"."
Сергей Соловьев вспоминает, как хотел снять Смоктуновского в роли Трубача в фильме "Егор Булычов и другие". Актер дал свое согласие. Но исполнитель главной роли Михаил Ульянов произнес, по мнению Соловьева, гениальную фразу: "Приедет Кеша, два раза дунет в трубу, и меня со всеми годовыми трудами над образом Булычова в секунду не станет". Соловьеву пришлось отказать Смоктуновскому, но режиссер продолжал мечтать о совместной работе. Следующей картиной Соловьева стал "Станционный смотритель", куда он и пригласил Смоктуновского на главную роль. Но артист запросил такой гонорар, который заплатить ему не могли. "Я позвонил ему и во время разговора понял, что дело вовсе не в деньгах, – говорит Соловьев. – Он это сделал специально от обиды на то, что я тогда отказался снимать его в роли Трубача, и простить мне он этого не может. Правда, когда картина вышла на экраны, Смоктуновский сам позвонил и сказал: "Какой же я идиот. Отказаться от такой роли мог только болван, и болван этот я". В этот момент я понял, что по природе своей он не просто артист, он – художник. Сейчас, когда его уже нет, у меня такая печаль по поводу того, какой колоссальный художественный потенциал унес с собой Иннокентий Михайлович. Какое количество великих артистических работ он не сыграет, а мы не увидим. Это был такой инопланетный мир неиспользованных возможностей и несыгранных ролей. И в этом инопланетном мире несбывшегося так сегодня нуждается наш мир унылых свершений и смешных достижений. И нам надо быть благодарными за тот маленький кусочек, восхищенными и восторженными свидетелями которого мы с вами были".

Часть 2

Речь пойдет об уникальном свойстве артистической натуры Иннокентия Смоктуновского – стремлении к самопародии.