Сергей Стиллавин и его друзья Александр Джеус о работе в 90-е годы, патриотизме, мотокроссе

С.СТИЛЛАВИН: Друзья мои, ну, что же, год начался. Прошлый год мы пытались завершить на праздничной ноте, но у Алексея Каспржака на входе отобрали гостинец, к сожалению. Он шел не с пустыми руками, но пришли только эклеры. Леш, доброе утро.

А.КАСПРЖАК: Привет.

С.СТИЛЛАВИН: Алексей Каспржак, соведущий программы «Россия – страна возможностей». Я, честно говоря, после перемен в правительстве, думал, что вы сегодня как-то не придете, думал, назначение поступит какое-то. Ну, это я так по-доброму. Но вы с нами и это очень приятно.

А.КАСПРЖАК: Слушай, а при назначении нельзя сюда заходить?

С.СТИЛЛАВИН: Ну, там эта суета начинается.

А.КАСПРЖАК: Ну, понимаешь, и даже в суете надо выбрать время увидеть приятных людей.

С.СТИЛЛАВИН: Спасибо. Я рад приветствовать в нашей студии нашего гостя Александра Васильевича Джеуса. Александр Васильевич, доброе утро.

А.ДЖЕУС: Доброе утро.

С.СТИЛЛАВИН: Загар выдает юг.

А.ДЖЕУС: А ничего не поделаешь, это директорский загар – лицо и руки.

С.СТИЛЛАВИН: Директор Всероссийского детского центра «Орленок». То есть, погодите, вы, получается, коллеги?

А.КАСПРЖАК: Да, конечно, по прошлой жизни коллеги, да и так товарищи.

А.ДЖЕУС: Вообще мы одной крови, да.

А.КАСПРЖАК: Примерно. Но вот посмотрите на этого человека, ему 60 лет исполнилось два дня назад.

С.СТИЛЛАВИН: Шестьдесят?

А.КАСПРЖАК: Шестьдесят.

Р.ВАХИДОВ: Поздравляем, Александр Васильевич.

С.СТИЛЛАВИН: Этого не может быть, ты наговариваешь.

А.КАСПРЖАК: Справку дать? На.

С.СТИЛЛАВИН: Справка есть. Справку люди писали. С юбилеем, получается.

А.ДЖЕУС: Так вышло, да.

С.СТИЛЛАВИН: Погодите, тогда действительно вопрос, Александр Васильевич, как так вышло?

А.КАСПРЖАК: Ну, это у мамы надо спросить.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, не про день рождения. Ну, действительно, Каспржак стал выглядеть хуже. После приобретения теплых вещей он стал выглядеть хуже.

А.ДЖЕУС: Я вышел ростом и лицом, спасибо матери с отцом. Владимир Семенович на все ответил.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, а есть, кроме генетики секреты? Потому что…

А.ДЖЕУС: Мало есть, мало спать, много двигаться и любить жизнь, это главное. Я все время говорю, если мне…

А.КАСПРЖАК: То есть ты сибарит прямо? Сибаритствуешь?

С.СТИЛЛАВИН: Мало есть.

А.КАСПРЖАК: Мало есть, да. Но вкусно, это же не отменяет.

А.ДЖЕУС: Лучше голодать, говорила моя бабушка, чем есть, что попало. Поэтому можно подождать, не есть какие-то бутерброды и а-ля Биг Мак.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, действительно у нашего гостя ни единого седого волоса, насколько я понимаю.

А.КАСПРЖАК: Можно я тебе объясню, он 20 лет последних директор лагеря. Это омолаживает.

А.ДЖЕУС: Дети, энергетика, новые задачи. Задач у меня в ближайшее время, вот мы с Алексеем, когда обменивались, когда он еще был директором, говорит, ну, тут задач, я, говорит, себе нарисовал задач на сто лет. Я говорю – ну, я не так много, я еще лет на 50, на 60.

А.КАСПРЖАК: Нет, мы договаривались, что мы до 120 должны дожить. А, собственно говоря, этому ничего не мешает, потому что с точки зрения, ну, вот, если посмотреть на предыдущий век, за предыдущий век человечество увеличило продолжительно жизни с 40 примерно до 80 лет, в среднем. Соответственно, за текущий, ну, ничего страшного, с 80 до 120 как-нибудь дотянем, я думаю. А, если еще и вспомнить предыдущий разговор про детей, вы же тут обсуждали, вот, собственно говоря, если ты с ними, понимаешь, те места, где сейчас Саша работает, то место, в котором ты вроде отдаешь, но есть положительные моменты. Человек сохраняется.

С.СТИЛЛАВИН: Родилась новая рубрика для эфира «Дотянем».

А.ДЖЕУС: Активно.

С.СТИЛЛАВИН: Александр Васильевич, ну, я пробежался тоже по биографии. Мы в последние годы многие вещи подвергаем переосмыслению, то, что там, условно говоря, казалось, может быть, в конце 80-х смешным и не нужным, сейчас мы понимаем, что, в общем-то, это какое-то было помутнение общее. Вы же занимались комсомолом?

А.ДЖЕУС: Ну, конечно.

С.СТИЛЛАВИН: И застали, кстати, самое сложное время, мне кажется, в судьбе комсомола. Потому что о комсомольцах 80-х вспоминают только одно, комсомольцы 80-х ринулись в приватизацию в 90-е, и все, и больше ничего. А, на самом-то деле, нужно было заниматься этим делом. Вот вы переживали для себя лично трагедию, что из-под ног, грубо говоря, уходит почва, когда вот стала рушиться эта вся история воспитательная?

А.ДЖЕУС: Дело в том, что я в 90-е годы, так случилось, когда рушиться начало все где-то в 88-м, я это уже понимал. Поэтому мы старались переформатировать организацию, и, в частности, та организация, которой я руководил, мы ее превратили…

А.КАСПРЖАК: То есть, ты уже тогда в «Орленке» работал? Я просто не родился еще.

А.ДЖЕУС: Нет. Мы сделали из него Кубанский Союз Молодежи с гораздо более широкими полномочиями. И эта организация сохранилась до сих пор. В 90-е каких только обвинений в свой адрес я ни слышал. Потому что меня называли организатором «Гитлерюгенда», еще чего-то такого. Потому что мы занимались, реально занимались молодежью. И спрашивали – а зачем это нужно тебе? То есть все занимаются бизнесом, вот надо сейчас, пока Горбачев, коси, пока Горбачев. Не пока горячо, а пока Горбачев.

С.СТИЛЛАВИН: Отличная поговорка. Коси, пока Горбачев.

А.ДЖЕУС: Это такая была поговорка. И люди, которые занимались, реально занимались молодежью, а история моей семьи, она предполагала то, что я не мог этим не заниматься. Мой прадед, казачий офицер, он провоевал три войны – русско-японскую, Первую мировую и в гражданскую воевал у Деникина, но он по странному стечению обстоятельств, он вернулся на родину, он сидел по 58-й, части 1-й или 2-й, я не помню.

Но фраза, которую он произнес, я ее не слышал, конечно, но через мою бабушку, что, когда Антон Иванович спрашивал, а зачем возвращаться на верную смерть? Он говорит – а здесь моя родина, тут лежат кости моих предков, которые проливали кровь за эту землю. – Тебя же там убьют, повесят, расстреляют и так далее. – Но зато я буду лежать в своей земле.

Вот эта фраза сакраментальная, она, конечно, в 90-е сыграла со мной, ну, определенную шутку. Поэтому я думал, если люди в то время, когда они реально рисковали жизнью, шансов остаться в живых был один из тысячи. Но он, правда, остался в живых, долго прожил, больше ста лет прожил, поэтому…

С.СТИЛЛАВИН: Вот, откуда молодость.

А.ДЖЕУС: Да, да.

А.КАСПРЖАК: Слушай, интересно, Саш, извини, перебил, но у меня тоже была история в семье. Моя прабабушка, участница первого студенческого бунта 1905 года была выслана из страны. Ну, правда, она так мягко была выслана, она в Париже…

С.СТИЛЛАВИН: То есть, значит, ты из этих, из революционеров.

А.КАСПРЖАК: А у нас как-то так, видишь, дороги сходятся. Она была выслана, она закончила Сорбонну, и потом в 1918 году, по-моему, то ли в 1918, то ли в 1919 она вернулась обратно. Вернулась, потому что там жить не смогла. Правда, вернулась с дедушкой, который там родился. Но история такая же. Это, когда мы тут отмечали какую-то годовщину Горького, и когда мы подошли, дети сделали панно, это в «Артеке» было как раз.

А.ДЖЕУС: Да, да, я помню, я широко освещал.

А.КАСПРЖАК: И я у них спрашиваю, расскажите мне, про что «Буревестник»? Они мне начинают рассказывать про птичек, про их специфику жизни, еще что-то. Я говорю – стоп, подождите секунду, а про вот революционные настроения.

С.СТИЛЛАВИН: Не в курсе.

А.КАСПРЖАК: Мало того. Ко мне подходит учительница, по спине так тихо, говорит – Алексей Анатольевич, не надо. Я говорю – в смысле, ну, как не надо, ну, это же Горький, он точно про это. Говорит – так сейчас даже в учебниках этого нет, сейчас про птичек.

С.СТИЛЛАВИН: То есть, погоди, с Горьким происходит примерно то же, что произошло в свое время с «12 стульев»? Условно говоря, тогда это была злободневная сатира, а сейчас просто комедийное такое произведение веселое. Контекст ушел.

А.ДЖЕУС: Слушайте, я вам расскажу еще одну историю. В 1996 году я создаю первый, ну, началось это давно, в 1984 году мы создали с моим другом первый в Советском Союзе клуб воинов-интернационалистов «Саланг». Потому что, ну, как бы это сообщество, которое было неизвестно для всех, и вообще это неизвестная война, отдельная тема, это больная часть моей жизни. И мы подверглись там полному остракизму. Ну, скажем, ну, как, страна же посылает людей на войну, они возвращаются, они не понимают, куда они вернулись. Им говорят – а мы вас туда не посылали и так далее. Так вот в 90-е все параллельно.

В 90-е мы создаем первый центр поисковых работ. Когда я открыл архивы, я ужаснулся, что несколько миллионов наших солдат, они лежат не захороненными, брошенными на поле боя. И мы начали их искать с поисковиками, создали общественную организацию. Потом поняли, что не решишь задачу через общественную организацию. Надо решать ее государственным образом.

Создали первый государственный центр, центр поисковых работ. И вот занялись архивными материалами, поиском, перезахоронением останков и так далее. Вот и тогда находились люди, вы можете понимать масштаб бедствия, которые говорили – вы чего делаете, все уже давно прошло, надо про это забыть, вы чего там ковыряетесь с этими костями? Ну, была война, и ладно, идем дальше, мы сейчас строим капитализм, и так далее.

Вот этот ужас происходящего, то есть слом сознания, вроде как бы мы все были за родину, за Советский Союз и так далее, вдруг произошел такой страшный слом сознания. Ну, да, пришел капитал, пришли деньги, но мы же остались, история осталась. Вот сейчас…

С.СТИЛЛАВИН: Вот с вашей точки зрения, Александр Васильевич, это две разные породы людей генетически, которые, вот вы один человек, вы говорите, что у меня здесь похоронены предки, я хочу быть здесь. И другая точка зрения, которая тоже выглядит очень достойно – мир большой, общий, границ нет, и где бы я ни жил, да, я думаю о своей родине, но это мое право свалить отсюда?

А.ДЖЕУС: Не две породы людей, это просто разная парадигма воспитания и сознания. То есть, ничего предосудительного нет в том, что человек хочет быть свободным, хочет путешествовать и так далее. Вот мы с Алексеем Анатольевичем обсуждали перед этим французов.

А.КАСПРЖАК: Слушай, я прошу прощения, ты меня, я за последние два года Алексея Анатольевича слышу почти первый раз.

А.ДЖЕУС: Леша, извини, пожалуйста.

С.СТИЛЛАВИН: Анатольевич.

А.ДЖЕУС: Послушайте, я так воспитан, я родителей, маму до сих пор на «вы» называю, такая казачья традиция называть людей на «вы», ну, ничего не могу с собой поделать. Так вот с Лешей мы обсуждали французов. Французы, они же жуткие такие, в хорошем смысле, люди, которые стараются сохранить свою культуру, субкультуру, язык свой и так далее. Но хотя они очень вольные люди, они любят путешествовать и так далее. Ничего же нет в этом предосудительного, правильно?

С.СТИЛЛАВИН: А за что они держатся? За сыр 200 сортов?

А.КАСПРЖАК: За язык. Нет, ну, здравствуйте.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, я шучу, но ты, понимаешь, Анатольевич, я шучу.

А.ДЖЕУС: Они, смотрите, французский шансон. Да, и хотя за сыр, они очень ревностно относятся к швейцарцам и говорят, что это швейцарцы у них уперли секреты.

А.КАСПРЖАК: Они и за вино, и за шампанское, они много, за что держатся, за историю, за культуру.

С.СТИЛЛАВИН: Тогда вопрос, а за что держаться нам? Вот, что должно быть столпом, грубо говоря, нашей…

А.КАСПРЖАК: Ты запусти голосование, пожалуйста.

С.СТИЛЛАВИН: Давайте запустим. М1 на номер 5533 со словом «Маяк» Россия – это страна возможностей, М2 – нет. Традиционный опрос, пожалуйста, честно ответьте. За что? Потому что одни говорят – надо национальную идею придумать, давайте соберем собрание, на нем порассуждаем, дадим идею, все. Но французы же не за идею держатся, вот что-то такое оно полугенетическое какое-то.

А.ДЖЕУС: Я это ощущаю тоже интуитивно. Живя в Советском Союзе, при всех его достоинствах и недостатках, особенно в последние годы, когда кто-то говорил – а, страшный застой, мочилово и так далее, я себя чувствовал невероятно вольным человеком там. Рассказывая анекдоты…

А.КАСПРЖАК: Ну, тебе до 40 было просто.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, нет, серьезно, как говорят сейчас, чем моложе блогер, тем более кровавым был советский режим и Сталин, и все остальные. Они любят говорить, что, да, вы знаете, мне, человеку, который тоже рожден в Советском Союзе, вы знаете, что за анекдот про Брежнева могли посадить?

А.ДЖЕУС: Чушь собачья. Брежнев вообще собирал анекдоты, любил, когда ему их рассказывали. Он спрашивал, какие анекдоты. Вообще никто за это не сажал. Сегодня, ну, слава богу, возрождаются строительные студенческие отряды. Тогда, чтобы попасть в студенческий строительный отряд, а это была и возможность хорошего заработка, вот я из первого студотряда привез 150 тысяч рублей.

С.СТИЛЛАВИН: Как?

А.ДЖЕУС: То есть 1,5 тысячи рублей. Это примерно, как 150 тысяч.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, мы понимаем, ну, это десять зарплат.

А.ДЖЕУС: Десять зарплат. Причем, ну, он же даже не столько заработком классный, я купил себе «Яву», там еще какие-то прибамбасы.

С.СТИЛЛАВИН: Мотоцикл. Имеются в виду не сигареты.

Р.ВАХИДОВ: Чешский.

А.ДЖЕУС: Чешский, да. Ну, я занимался уже тогда профессионально мотокроссом.

С.СТИЛЛАВИН: Вот рубашку такую могли купить, как на Рустаме сегодня красивую.

А.КАСПРЖАК: Такую ему могли выдать.

С.СТИЛЛАВИН: Синтетическую, нейлоновую.

А.ДЖЕУС: Нет, такую рубашку похожую я носил в армии. И ощущение вот это вольного братства, да, если тебя отчислили там из вуза примерно, ну, идешь служить в армию.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, вам было в это время весело?

А.ДЖЕУС: Весело, комфортно.

С.СТИЛЛАВИН: А весело без водки?

А.ДЖЕУС: Абсолютно без водки.

С.СТИЛЛАВИН: Потому что сейчас укоренилась такая история, что весело бывает, когда водка, правильно? Вот весело.

А.КАСПРЖАК: Вот мы даже не обсуждаем это. Мы обсуждаем вино. Только что вино обсуждали.

А.ДЖЕУС: Правильно, ведь в брежневские времена как раз была, все забыли об этом, это же Горбачев стал все выкорчевывать, а в брежневские времена обсуждалась самым серьезным образом на государственном уровне культура питья. То есть внедрялись эти новые вина, сорта винограда и так далее.

С.СТИЛЛАВИН: Как можно в Краснодаре говорить, мы вот в позапрошлом году проехали много весей, станиц и заглядывали в гости к фермерам.

Р.ВАХИДОВ: Гаражные виноделы.

С.СТИЛЛАВИН: И, понимаешь, это же культура. И когда нам вот мужчина с таким же, я сейчас в очень хорошем смысле, поймите меня, с хорошим говором с южным, вот этот приятный говор, который вызывает уважение и сразу настраивает на то, чтобы вынесли закуски. Когда он нам показывал, учил меня, что одно и то же вино, но в бокалах разного размера начинает играть по-разному, понимаешь, это же культура народная. Ее никакой Горбачев не может вырубить даже с бульдозером.

А.ДЖЕУС: Да, я его очень понимаю.

А.КАСПРЖАК: Сереж, ты задал очень важный, на мой взгляд, вопрос, и, если честно, у нас, наверное, есть ответ, потому что, что удерживает людей, что их объединяет. Во-первых, первое, я бы не противопоставлял человека, который как-то нежно относится к своей стране или к месту, в котором он живет, и человека, который выбирает для себя, ощущает себя глобальным. Это не против, не одно против другого.

С.СТИЛЛАВИН: Так я так и сказал.

А.КАСПРЖАК: В существующем мире существующие вызовы, они, в принципе, метанациональные. Ну, то есть, условно говоря, климат, тема климата, это тема, которую государство в национальном разрезе решить не может. И, если мы это когда-то не перестанем понимать, что это вещь, которая должна объединить людей вне зависимости от их границ. С другой стороны, в экономике, если ты хочешь что-то сделать, в экономике ты всегда опираешься на локальный рынок, и тебе где-то нужно быть уникальным. За счет этого ты выбираешь, например, ну, там локальный рынок.

Но я не об этом. На самом деле, я говорю о том, что мы создавали маленькие миры. Я, например, создавал, в «Артеке» я создавал маленький мир, и, думаю, что Саша его создает до сих пор, создает в «Орленке».

С.СТИЛЛАВИН: Это в рамках чего?

А.КАСПРЖАК: Маленький мир, мир людей, мир детей, которые там живут. И этот мир как-то удерживается. Вот они, вот сейчас Саша стоял в коридоре, подошел один из ваших сотрудников и говорит – я в «Орленке» работал недавно, нет, давным-давно работал, а вот теперь я здесь.

С.СТИЛЛАВИН: Надо его еще проверить, как он там работал.

А.КАСПРЖАК: Эта штука, которая что-то удерживает. Я считаю, что удерживает эмоция, мне кажется. Положительная эмоция. Что-то вот случилось с ребенком, с ним что-то произошло в тот момент, когда он был там. И в этом смысле, которая удерживает потом на протяжении всей жизни.

А.ДЖЕУС: Леш, и не только она удерживает, она там генерирует какие-то вообще новые идеи.

А.КАСПРЖАК: Отношения. Понимаешь, мы говорим о патриотизме. Мы о нем очень часто говорим и вносим его в плакаты.

А.ДЖЕУС: Можно я приведу один пример? 2007 год, девочка там из какой-то Кемеровской области, какого-то села, пишет мне письмо: «Уважаемый Александр Васильевич, я приехала из «Орленка», вообще полностью переформатировала свое сознание. Прихожу к родителям, они обсуждают ремонт нашей квартиры. Я говорю – здравствуйте, а чего это вы без меня обсуждаете? У них в глазах шок. Ребенок-то в это дело лезет».

С.СТИЛЛАВИН: Лезет. Ты кто, типа?

А.ДЖЕУС: И потом, я, говорит, прихожу в класс и говорю, вы чего-то там скучно живете, а давайте мы это сделаем. Они тоже на меня смотрят, как на человека, который упал с неба.

С.СТИЛЛАВИН: То есть вы человека растормошили.

А.ДЖЕУС: И, самое интересное, она же сделала, нам помогла сделать какой проект. Она пишет – вот мне сейчас исполняется 16 лет, я в «Орленок» больше не поеду. А у меня столько сил и энергии, мыслей относительно «Орленка», а давайте чего-нибудь там придумаем, как нам 16-летним…

С.СТИЛЛАВИН: То есть «Орленок плюс».

А.ДЖЕУС: «Орленок плюс». Ну, мы сели тут, начали репу чесать, как думать, чего, позвали ее сюда, вызвали ее из Кемерово. В общем, родилась идея «Профессиональные старты». То есть у нас есть теперь отряд детей, которые проявили себя, вот Леша параллельно такое что-то делал и в «Артеке». И они работают как бы помощниками вожатых. И потом из них, оказалось, за десять лет 40 процентов вожатых это дети «Профстартов». Они потом идут в соответствующие вузы, возвращаются ко мне. И вот идея родилась от одного человека, сознание которого мы переформатировали. Это к вопросу о создании новых миров, то, о чем Алексей говорит.

А.КАСПРЖАК: Мы не переформатировали, мы создали условия, в которых…

А.ДЖЕУС: Да, открылся, правильно.

А.КАСПРЖАК: Ребенок открылся и услышал себя.

С.СТИЛЛАВИН: А вот, смотри, какая история, ребенок в итоге вернулся все-таки в лагерь, а своих родителей и класс переформатировать он в одиночку не смог.

А.КАСПРЖАК: Смог. Ну, у нас некоторое время страна была одним большим лагерем, и там всех переформатировали. Шутка.

С.СТИЛЛАВИН: Анатольевич, ты штурвал закрутил. Я понимаю, вы из революционеров.

А.КАСПРЖАК: Но история немножко, я возвращаюсь к эмоции. Понимаете, мы должны научиться создавать, у нас очень богатое содержание.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, тут не надо путать эмоции, знаешь, вот с этим, с молодежным – «ой, чтобы все было на позитиве».

А.КАСПРЖАК: Нет, я про другое. Иногда, тут я недавно слушал лекцию Лотмана.

С.СТИЛЛАВИН: Да, Юрия Михайловича.

А.КАСПРЖАК: Он обсуждал интеллигенцию, интеллигентность и хамство, и говорил, что хам это тот человек, который не может испытывать, интеллигент это человек, который испытывает физическую боль от не физического воздействия. Вот эмоция это штука, которую ты испытываешь, как вот как бы от физического воздействия, но не так. Мне кажется, что, если нам удастся не только в детских лагерях, а вообще создавать эмоции, которые бы людей удерживали, то где бы они потом ни были, они будут теми патриотами, которые будут возвращаться.

А.ДЖЕУС: Вот и национальная идея – создать эмоции.

С.СТИЛЛАВИН: Александр Васильевич, сразу после коротких новостей.

Друзья мои, ну, что же, сегодня Алексей, как выяснилось, Анатольевич Каспржак с нами, как оказалось, давайте так.

А.КАСПРЖАК: Год выясняли.

С.СТИЛЛАВИН: Год мы были Леша и Сережа, а теперь вот что-то…

А.КАСПРЖАК: Папа, извини, целый год выясняли, кто мой папа.

С.СТИЛЛАВИН: А вот пришел Александр Васильевич, и сразу проявил, так сказать, все, как есть. Александр Васильевич, вот тема возникла только что буквально, минутку назад, вы лучше, чем Алексей вряд ли, конечно, может быть, вы, потому что коллеги, а мы-то точно оторваны от молодежи, скажем так, крепко оторваны. И хотим понимать…

А.ДЖЕУС: Поэтому у вас новая шапка, да?

С.СТИЛЛАВИН: Да, у Сергея новая шапка, пишут в Instagram. Что за молодежь-то у нас выросла? Потому что, смотрите, у нас стереотипы какие, я из того поколения, которое оказалось последнее советское. То есть всю школу я впитывал принципы советского человека, когда мне исполнилось 18 лет, мне сказали – все, а теперь спекуляция это бизнес, чувак, все свободны, давай, расходимся. И я последний. За мной уже пропаганды детской, ее не было, по большому счету. То есть 90-е годы и так далее.

А.КАСПРЖАК: А вот, почему я такой хороший.

С.СТИЛЛАВИН: А ты из этих, что ли, из 90-х?

А.КАСПРЖАК: Конечно.

С.СТИЛЛАВИН: Анатольевич.

А.ДЖЕУС: Я скажу, отличий не очень много. Одно глобальное отличие, тогда не очень модно было учить иностранные языки. Почему? Все говорили – а зачем, они и так все говорят на русском, там страны СЭВ и огромное количество стран сателлита, и все, кто были на нас ориентированы, они говорили по-русски. Мы один из пяти языков ООН. Сегодня мир глобален. И, собственно говоря, в определенном смысле мы проиграли битву за язык, это, кстати, очень важно. Потому что язык, как в Библии, сначала было слово. И теперь пытаемся это там восполнить каким-то образом. Во всем остальном они такие же. Просто другие возможности. Не было интернета, и все говорят – а как вы жили без интернета? Прекрасно жили.

С.СТИЛЛАВИН: Да, кстати.

А.ДЖЕУС: Недавно мы стали делать, и это, кстати, делается в «Артеке», Алексей это сделал, с Почтой России, называется она «Пиши письмо домой». И вот надо видеть ужас…

С.СТИЛЛАВИН: Когда человек берет впервые ручку?

А.ДЖЕУС: Впервые ручку, бумагу.

А.КАСПРЖАК: Но почерки испортились действительно.

С.СТИЛЛАВИН: Гадость, да?

А.ДЖЕУС: И начинает писать. Нет, это же совершенно иные тактильные ощущения. То есть никто не против интернета и это очень быстро, удобно, хорошо, замечательно, потому что интернет, как атомная бомба. То есть она может генерировать электроэнергию, ядерная энергия…

С.СТИЛЛАВИН: А может взорвать все.

А.ДЖЕУС: Во благо, а можно и взорвать. Так же и интернет. То есть это возможность быть другим. И вот многие, я знаю их, и они выросли на моих глазах, Леша сказал, я уже почти 20 лет директорствую, они выросли, и они такие же, они хотят менять мир, они хотят жить в своей стране, но хотят путешествовать, хотят, чтобы их страну любили. Вот я в другой своей ипостаси президент Федерации мотоциклетного спорта России, и мы уже…

С.СТИЛЛАВИН: Это с той «Явы» началось?

А.ДЖЕУС: Еще раньше. Мы уже пять лет проводим этапы Чемпионата мира. И вот, когда приезжают, первый год, я помню, молодежку проводили, приехали там 20 или 22 страны, и они с такой настороженностью были. Теперь они с радостью едут к нам. То есть мы им открываем Россию заново. То есть был весь мир, кроме России. Теперь есть еще Россия. Они любят нашу страну, они удивлены, что мы такие, что мы отличаемся от них своей незашоренностью, своим гостеприимством.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, я много раз читал, например, про англичан, которые, не будучи у нас, они являются антироссистами такими яркими. Но как только они приезжают к нам, они становятся фанатами, потому что такого общения с людьми больше нигде, наверное, нет.

А.ДЖЕУС: Более того, они ставят вопрос, они говорят, а почему у вас на Олимпиаду, на какие-то такие особо значимые международные соревнования, у вас въезд, то есть, нет сборов за визу и так далее. Если бы так было во всех международных соревнованиях, это, кстати, вопрос, мы его тоже ставим перед соответствующими структурами, то мы бы приехали, тот же англичанин мне говорит, руководитель, Филл, руководитель команды английской – да я бы привез с собой сотни полторы болельщиков, они бы приехали. Но почти 500 фунтов стоит виза в Россию.

С.СТИЛЛАВИН: Да ладно.

А.ДЖЕУС: Да, и поэтому…

А.КАСПРЖАК: Ну, там способ организации, то же самое касается детей, мы же возили, я возил, а ты возишь до сих пор, я в Крым возил детей со всего мира, 80 стран, ну, то есть дети из 80 стран посетили «Артек» за последние пять лет. Сейчас не очень слежу, думаю, что тоже ездят.

А.ДЖЕУС: Нет, этот тренд продолжается.

А.КАСПРЖАК: И в этом смысле мы действительно открывали, в некотором смысле мы открывали страну, все удивлялись возможностям, которые тут есть. Если бы действительно чуть-чуть было бы полегче к нам приехать, я думаю, что это можно было бы сильно улучшить.

С.СТИЛЛАВИН: Мгновение мистики на «Маяке». Алексей из Дубны пишет, который нас не смотрит, но слушает, потому что радио надо слушать. Смотрите: «Доброе утро, Сергей. У Васильевича голос один в один, как у Лозы».

А.ДЖЕУС: Осталось запеть только.

А.КАСПРЖАК: Слушай, я сейчас вспомнил.

С.СТИЛЛАВИН: Ну, это так, это мгновение лирики.

А.КАСПРЖАК: Вот про то, что изменилось. Ты говоришь про молодежь, на самом деле, на мой взгляд, молодежь стала просто немножко требовательней к себе и к окружающим по восприятию себя. Но я про другое. Что изменилось, я просто тут недавно вспомнил, у моего товарища хорошего Рачевского Ефима Лазаревича, он у нас здесь был, если ты помнишь, в гостях, директор школы.

С.СТИЛЛАВИН: Ты учился у него?

А.КАСПРЖАК: Нет, я у него не учился. Ну, я учился у многих.

С.СТИЛЛАВИН: Чему-нибудь и как-нибудь.

А.КАСПРЖАК: Де-юре я у него не учился. Я у него как раз был на 60-летии, я у него тогда спросил, я у него спрашиваю – слушайте, Ефим Лазаревич, а в 60 лет что-то поменялось? Он говорит – ты знаешь, да особенно ничего. Потом говорит – нет, одна вещь поменялась. Если, говорит, раньше я обращал внимание на мам первоклассников, то теперь и мамы 11-классников мне нравятся тоже.

С.СТИЛЛАВИН: А вот пишут, Алексей, нам с вами: «Самая лживая и лицемерная программа у вас эта «Россия – страна возможностей». Умеют вовремя перекраситься и подпеть тому, что в тренде». Из Москвы.

А.КАСПРЖАК: Мы же не можем обойти стороной вчерашнее событие по существенному изменению правительства, правильно? Я честно могу сказать, и это я опубликовал у себя на страничке, я не могу пройти мимо, мы это обсуждали и с Сашей. Кстати, Саше в этом смысле, Саше было сложнее, у него с Ольгой Юрьевной были более сложные отношения, Ольга Юрьевна Голодец. Но это был мой руководитель.

А.ДЖЕУС: Но потом наладились.

А.КАСПРЖАК: Да, потом наладились. Это был мой руководитель, к которому я очень нежно отношусь, потому что я считаю, что вот, например, организации под названием «Артек», просто капитально повезло с тем, что она была вице-премьером. И хоть сейчас принято, у нас же как, у нас, как только все поменялись, у нас нужно сразу облаять всех, кто был. Вот я могу в ее лице сказать всем спасибо огромное за то участие, которое она лично и ее коллеги осуществили в рамках реализации этого проекта.

С.СТИЛЛАВИН: А про лицемерную передачу?

А.КАСПРЖАК: Ну, видишь, если бы я был лицемером, я должен был бы сейчас сказать – а, все было плохо, и так далее. Не знаю.

А.ДЖЕУС: Я хочу добавить только одно. В рамках международного содружества лагерей, я проехал весь мир, нигде нет таких детских центров или лагерей, как угодно можно, лагерь это вообще английское слово, это было заложено в Советском Союзе.

С.СТИЛЛАВИН: А лагер – немецкое.

А.ДЖЕУС: Ну, это про пиво. И вот две недели назад приехала группа китайцев во главе с их руководителем национальной ассоциации, и они создадут за пять лет более 20 таких лагерей, как «Артек» и «Орленок». Они учатся у нас. Они понимают, что механизм взаимодействия, я не знаю, воздействия, форматирования, но это главный механизм взаимодействия с молодежью, причем действенный.

Ведь мы же, «Артек» и «Орленок», и другие наши детские лагеря, там «Океан», «Смена» и другие, мы же, как навершие пирамиды. А у основания миллионы детей. Вот в этом мы с Лешей едины. Потому что мы квинтэссенция всего происходящего в детской среде. То есть все лучшее, оно собирается, и каждый ребенок знает, вот Алексей придумал и внедрил, мы сейчас ею пользуемся, это система подбора детей электронная, когда каждый ребенок может, набрав…

А.КАСПРЖАК: Рейтинг, электронный рейтинг прозрачный.

С.СТИЛЛАВИН: Как в Китае рейтинг гражданина.

А.КАСПРЖАК: Рейтинг ребенка, в данном случае просто нужно как-то объяснить, почему этот, а не другой попал в «Артек», «Орленок», «Океан» и так далее.

А.ДЖЕУС: Причем я могу вообще не знать, и никто не может не знать этого ребенка, но он набрал определенные баллы и определенный, скажем, бэкграунд, имея уже в своем возрасте, он легко попадает в «Орленок». И вот мы осуществляем функцию…

А.КАСПРЖАК: И сложно попадает в «Артек», понимаешь, а легко в «Орленок» и сложно в «Артек».

А.ДЖЕУС: Он утверждается. А мы от лица государства, мы же государственная, мы от лица государства как бы ему говорим – да, ты на правильном пути, вперед, отважная шпана, покорять мир. Вот так.

А.КАСПРЖАК: Ну, я про вершину пирамиды, немножко так, на самом деле, дети все…

С.СТИЛЛАВИН: А можно вопросик маленький?

А.КАСПРЖАК: Да, конечно.

С.СТИЛЛАВИН: Просто «шпана» прозвучало слово. У нас, как в школе…

А.ДЖЕУС: Это выражение моего отца.

С.СТИЛЛАВИН: Нет, нет, просто это хорошее слово, оно сейчас исчезло. Сейчас, смотрите, есть как бы хорошие детки, ну, у нас были хорошие детки, как я, в шапке, все дела, и была шпана. И шла борьба за то, чтобы шпану перетащить в лагерь хороших детей. А сегодня, мне кажется, другая ситуация. Сегодня есть вот активные дети, которые знают, что есть сайт, можно набрать баллы, рейтинг и так далее, и есть одиночки, индивидуалисты, которые по своим конурам разбросаны, они ни во что, то есть шпана это тоже форма организации. А сейчас, мне кажется, организация против атомизации. Вот к вам попадают дети, которые вот такие выросли в квартирах, где мама говорила – во двор не ходи, там бандиты, микробы.

А.ДЖЕУС: Их большинство. И это, кстати…

С.СТИЛЛАВИН: Коронавирусы.

А.ДЖЕУС: И это, кстати, беда нынешнего поколения.

С.СТИЛЛАВИН: А вот что за люди эти? Вы как бы их коллективизируете?

А.ДЖЕУС: Мы их учим общаться.

С.СТИЛЛАВИН: Они же писем писать не умеют, и общаться они тоже голосом не умеют.

А.ДЖЕУС: Сложно, смотрите, подростковый возраст это возраст, когда ребенок должен общаться с себе подобными. Если он лишен этого общения, то есть у него эрзац общения через комп, через соцсети и так далее, то, попадая в реальный мир, он сталкивается с реальными проблемами, он не понимает, как общаться с людьми, как выстраивать свои отношения. Потому что детство это маленькая жизнь.

И выражение «мы все родом из детства», оно абсолютно. То есть, как человек сформируется в этот период, таким он и будет в детстве. И вот, когда вы сказали о шпане, то есть шпана это форма организации, это некий социум. И вот этот социум, вспомните Гайдара «Тимур и его команда», ведь они же из шпаны превратились в некий такой позитивный социум.

С.СТИЛЛАВИН: Вы были шпаной, Алексей?

А.КАСПРЖАК: В определенном возрасте, конечно, был, потому что в определенном возрасте срабатывает…

С.СТИЛЛАВИН: Ну, вот что вы плохого делали, когда были шпаной?

А.КАСПРЖАК: Да много, чего делал, с уроков убегал, курил, дрался.

С.СТИЛЛАВИН: Курил или покуривал?

А.КАСПРЖАК: Конечно. Если, понимаете, надо задуматься родителям, если вдруг этого не случается с ребенком. Потому что, если это не случится с ребенком в детстве, это обязательно случится во взрослой жизни. Там будет посложнее.

Понимаете, возвращаясь к этому вопросу, к тому, который ты задал, просто лагеря это то место, в котором нет запрограммированного отношения взрослого и ребенка. И, на самом деле, это то место, которое позволяет научить ребенка тому, чему не может научить школа. И в этом смысле использовать эту площадку, как площадку поиска новых образовательных решений, было как раз вот, ну, мне было можно и мне было интересно. Мне кажется, что просто образование, оно же переродится, но мы точно выйдем из коробки класса.

С.СТИЛЛАВИН: Переродится, Алексей Анатольевич, но не выродится.

А.КАСПРЖАК: 29 на 71 сейчас, вот мне подсказывают. Мало артековцев и орлят голосует, мало. Они не слушают «Маяк», понимаешь.

С.СТИЛЛАВИН: Так надо включать им почаще. Ты включал?

А.КАСПРЖАК: Нет, у нас демократия полная, мы не включаем им то, что нам надо.

С.СТИЛЛАВИН: Браток, с демократией, я прочел тут, я сегодня с утра делился с нашими слушателями, прочел замечательную цитату Иосифа Виссарионовича, не к ночи помянутой, но, тем не менее, очень хорошие слова такие с юмором. Он очень, мне кажется, человек был веселый. Говорит, что, я, говорит, всегда считал, что демократия это власть народа, а выяснилось, что демократия это власть американского народа. Я к тому, что демократия, нам с ней не по пути, Леш, у нас сознание другое.

ВЛАДИК: Она чужой страны демократия.

А.КАСПРЖАК: Мне с людьми в шапке не по пути, знаешь.

С.СТИЛЛАВИН: А потому что ты завидуешь. Ты на улицу выйдешь, а у тебя волосы начнут выпадать от холода.

А.ДЖЕУС: Перед передачей как раз мы обсуждали, мы почему-то с таким садомазохизмом все время избиваем предыдущих наших руководителей, там они хорошие или плохие. Но это же наши руководители. Вот пример китайцев. Я не люблю Мао Цзэдуна, потому что, ну, как бы для меня это вообще такая запредельная сложная фигура.

А.КАСПРЖАК: Многовато.

А.ДЖЕУС: Но что сделали китайцы. Они собрали там какой-то супер Хурал, съезд партии, каких-то людей значимых со всего Китая собрали, и там сутки в закрытом режиме заседали. А потом приняли решение, что Мао Цзэдун на 90 процентов был прав, он отец нации, а на 10 процентов он был не прав. Все, тему закрыли и идем дальше, понимаете. То есть мы же тем самым разрушаем национальное сознание, выстраивая барьеры. Это вот, как река, она течет…

С.СТИЛЛАВИН: Такая позиция временщичества.

А.ДЖЕУС: Да. В этом нашем болоте, я являюсь председателем Комитета по природным ресурсам, экологической безопасности, курортному делу и туризму Заксобрания Краснодарского края.

А.КАСПРЖАК: Выучил.

А.ДЖЕУС: И занимаемся мы реками, в том числе. И вот проблема вот этих всех запруд, потому что обмеление там, заиливание.

С.СТИЛЛАВИН: Это бобры.

А.ДЖЕУС: Нет, это люди. Они понастроили всяких запруд, они считают, что они имеют право вот на этот кусок реки, и этот кусок реки будут они эксплуатировать и так далее. А, в целом, вся река и они тоже пострадают, потому что нет стока, нет нужной экосистемы и прочее. Вот мы в своей истории похожи на тех людей, которые понастроили запруд в своей истории, а ее надо открыть, и принять ту историю, как она есть, как своих родителей, понимаешь. Ты можешь, не знаю, любить, не любить своих родителей, но они тебе даны от бога и это твои родители. То есть это надо принять вот такими, какие они есть.

А.КАСПРЖАК: Саш, ты готовишься к дембелю, что ли, я не понимаю?

А.ДЖЕУС: Нет, я вообще живу…

С.СТИЛЛАВИН: А, это у вас называется дембель?

А.ДЖЕУС: Я живу в парадигме. Я строю планы на ближайшие 50-100 лет, но готов уйти завтра. И собираюсь жить до 120 лет, но готов умереть завтра. Вот в этой парадигме я и живу.

А.КАСПРЖАК: Нет, просто я про то, что…

С.СТИЛЛАВИН: Вы готовы завтра-то?

А.КАСПРЖАК: Я всегда готов, я пять лет тренировался, ты чего, а Саша двадцать лет тренировался. Понимаешь, тут история очень простая, мы действительно, есть огромное количество поводов про прошлое сказать что-нибудь, но это что-нибудь рождается в тот момент, когда ты не можешь дать ничего нового. Вот в тот момент, когда ты начинаешь хаить прошлое, ты задумайся о том, что ты просто не можешь создать образа будущего, достойного тех людей, которые тебя сейчас окружают. Это все от наших внутренних бед. Хамство, оно вообще только от себя происходит.

С.СТИЛЛАВИН: Вы опять про хамство. Лотмана почитали, чувствуется.

А.ДЖЕУС: Я согласен с Алексеем, если мы победим в стране внутреннее хамство, вообще мы сразу скачкообразно, знаете, как квантовый скачок в физике, это сразу произойдет. Ну, потому что…

А.КАСПРЖАК: Оно же рождается из-за нелюбви к себе, кстати.

С.СТИЛЛАВИН: Слушайте, ну, я, когда, товарищи, прочел много лет назад уже, но для меня это было открытием, что в начале 1950-х годов в Лондоне на автобусных остановках стоял полицейский, и это происходило, по-моему, 7 лет или 5, и бил дубинкой тех, кто лез в автобус вне очереди. И теперь они такие воспитанные, культурные, и никто никого не толкает. Мне кажется, что у нас есть некая иллюзия, что мы сможем стать такими же, как они, ну, например, в вежливости публичной, без палки. А мне кажется, что нет.

А.КАСПРЖАК: Ты знаешь, я не знаю, честно, вот надо съездить, я в «Орленке» так ни разу и не был за все это время.

А.ДЖЕУС: Договорились публично, да, Леш.

А.КАСПРЖАК: Ты обещал урок по мотокроссу.

А.ДЖЕУС: Все, договорились.

А.КАСПРЖАК: Договорились.

С.СТИЛЛАВИН: Вот там тебе наденут шапку железную.

А.КАСПРЖАК: У меня такая есть.

А.ДЖЕУС: И побудешь сутки звездным вожатым.

А.КАСПРЖАК: Да, это наша история. Постараюсь, договорились. Но тут вопрос в том, что мы как-то научились, ну, у нас создались те условия, при которых дети друг с другом здоровались все время, и со всеми здоровались все время.

А.ДЖЕУС: У нас всегда эта традиция не прерывалась.

А.КАСПРЖАК: В этом смысле есть. Кстати, нам с тобой на двоих сто.

А.ДЖЕУС: Сто, отлично.

А.КАСПРЖАК: Надо двести отметить будет тогда.

А.ДЖЕУС: Договорились тоже, да.

С.СТИЛЛАВИН: Я понимаю. Алексей Анатольевич, спасибо вам большое. Я хотел поблагодарить Александра Васильевича Джеуса, директора Всероссийского детского центра «Орленок» за то, что вы нашли для нас время сегодня и возможность.

А.ДЖЕУС: С удовольствием.

С.СТИЛЛАВИН: Цифры следующие – 27 процентов считают Россию страной возможностей. Достаточно хорошие цифры сегодня.