Церковь и мир Вопросы задает Джон Берджесс
Митрополит Иларион: Здравствуйте, дорогие братья и сестры! В эфире передача «Церковь и мир». Сегодня мы поговорим о возрождении церковной жизни в России как это видится глазами иностранца. У меня в гостях профессор Питтсбургской богословской семинарии (США) Джон Берджесс. Здравствуйте, профессор!
Дж. Берджесс: Здравствуйте, владыка! Очень рад присутствовать здесь у Вас сегодня. Я исследую возрождение Русской Православной Церкви после распада СССР. В прошлом году я преподавал в Свято-Тихоновском университете и смог познакомиться с современной религиозной ситуацией в России. Часто говорят, что первой главной задачей Русской Православной Церкви было восстановление ее инфраструктуры, а второй является воцерковление русского общества. Согласны ли Вы с этим мнением? Что значит воцерковление для русской православной традиции?
Митрополит Иларион: Да, воцерковление общества является сегодня нашей главной задачей. Но тезис, согласно которому сначала надо было восстановить инфраструктуру, а потом уже воцерковлять общество, не представляется мне верным. На самом деле, это параллельные процессы. Мы для того и восстанавливаем инфраструктуру, чтобы она способствовала воцерковлению общества. Действительно, за последние двадцать пять лет структура, то есть внешняя форма Русской Православной Церкви очень увеличилась и расширилась. Если четверть века назад у нас было шесть тысяч приходов, то сейчас – тридцать три тысячи. Было восемнадцать монастырей – сейчас больше восьмисот. Было три богословских учебных заведения – сейчас более пятидесяти.
Причем все это происходит в ту эпоху, которую многие на Западе называют «постхристианской», когда говорят, что сейчас интерес к Церкви очень низкий, молодежь в Церковь не идет, священнических призваний не хватает, монастыри закрываются. У нас в течение всего этого периода монастыри открывались. Наверное, Вы, путешествуя по России, могли своими глазами увидеть, что монастыри у нас наполнены молодыми людьми – мужчинами и женщинами, – которые ведут духовную жизнь, стремятся избавиться от страстей, достичь духовного совершенствования.
Сегодня воцерковление общества происходит благодаря тому, что Церковь не живет в каком-то гетто, не замкнулась на саму себя. Она открыта обществу, голос церковных иерархов сегодня звучит в общественном пространстве. Тот факт, что мы с Вами можем обсуждать эту проблематику на одном из центральных государственных каналов российского телевидения, говорит о том, что у Церкви есть сегодня возможности свидетельствовать о Христе и воцерковлять общество. Конечно, это очень сложная задача, она потребует длительного времени, ведь мы никому ничего не навязываем, а просто рассказываем о том, как живет Церковь, на каких принципах Христос и апостолы предлагали людям строить свою жизнь. И те, кто откликается на нашу проповедь, становятся членами Православной Церкви.
Дж. Берджесс: До семидесяти, даже до восьмидесяти процентов россиян называют себя православными. Но, насколько мне известно, только десять процентов и даже меньше реально участвуют в приходской жизни, регулярно причащаются на Литургии. Вы согласны с этой статистикой? Как объяснить это расхождение между самоидентификацией и реальным участием в жизни Церкви?
Митрополит Иларион: Дело в том, что Православная Церковь ставит перед человеком очень высокую духовную и нравственную планку. Вспомним, что Евангелие повествует о разговоре Христа с богатым юношей. Когда тот спросил, что ему делать для спасения, Господь сказал: «Если хочешь быть совершенным, тогда продай свое имение, раздай нищим и приходи и следуй за Мною» (См. Мф. 19, 16-21). Мы говорим нашим прихожанам, что быть христианином не значит просто считать себя православным человеком, соглашаться с учением Православной Церкви, это не какая-то интеллектуальная убежденность в правоте христианства, в правоте Православия – это образ жизни. А поменять свой образ жизни для человека, который привык к совершенно другому, очень трудно. Есть люди, которые, приходя на исповедь, каются в одних и тех же грехах. И мы, священники, понимаем, что человек стремится избавиться от греха, но не может сделать этого, потому что грех въелся в его натуру, в его естество. Человек борется, но не может победить этого врага в самом себе.
К сожалению, для многих людей в нашей стране Православная Церковь сегодня остается той «религиозной организацией», с которой они готовы себя ассоциировать, но в которую они еще не готовы полноценно влиться. Наша первостепенная задача – воцерковление тех людей, которые заявляют о себе как о членах Православной Церкви, но при этом не участвуют в церковных Таинствах, не понимают многих аспектов церковного учения, а самое главное – не живут по заповедям Христа.
Дж. Берджесс: Я уже говорил, что в прошлом году был преподавателем в Свято-Тихоновском университете. Как Вы знаете, университет уделяет большое внимание исследованию деятельности новомучеников. Часто говорят, что возрождение Русской Православной Церкви связано с жертвой новомучеников. Как, по-Вашему, новомученики влияют на развитие Русской Православной Церкви сегодня?
Митрополит Иларион: В истории нашей Церкви был очень долгий и очень трагический период, который продолжался 70 лет. В это время религия и Церковь подвергались жесточайшим гонениям. Пик этих гонений приходится на первые годы советской власти – на 20-30-е годы XX века. Впоследствии они стали менее жестокими, но, тем не менее, вплоть до падения советского режима, во всяком случае, до 1988 года, Церковь была загнана в гетто. Вся церковная жизнь находилась под строгим контролем государства. У нас не было той свободы вероисповедания, которая декларировалась Конституцией.
В 20-30-е годы десятки, сотни тысяч людей были репрессированы, замучены, расстреляны за исповедание веры. Среди них были и епископы, и священники, и монахи и монахини, и великое множество мирян. Конечно, среди этих людей были и те, кто дрогнул, кто отступил, кто отрекся от веры, но таких были единицы. История свидетельствует о массовом героизме и массовом исповедничестве – беспрецедентном за всю историю Церкви. Даже гонения первых веков христианства по своим масштабам несопоставимы с тем, что творилось в Советском Союзе. Когда мы вчитываемся в жизнеописания новомучеников, когда мы знакомимся с протоколами их допросов – это поистине леденит душу и вызывает глубокие переживания.
В то же время мы понимаем, что период гонений стал временем великого торжества Церкви, потому что десятки и сотни тысяч людей нашли в себе мужество противостоять жестокой машине гонений и не отреклись от веры. Они предпочли смерть отречению от Христа. Сегодня мы их прославляем как наших Небесных заступников и покровителей. Мы чувствуем, что благодаря их молитвам, их предстательству сегодня возрождается церковная жизнь.
Дж. Берджесс: Есть ли среди новомучеников такие, которые имеют большое значение лично для Вас?
Митрополит Иларион: Для меня лично очень важным было почитание царской семьи, которое началось еще в советские годы и совершалось втайне не только от государственных властей, но и от церковной иерархии. На квартирах собирались люди, приходил священник, совершал молебны по книгам, изданным за рубежом. Я, будучи молодым человеком, участвовал в таких молебнах, и они оставили в моей памяти очень глубокий след.
Когда в 90-е годы началась дискуссия о канонизации царской семьи, то раздавались голоса и за, и против: говорили, что царь совершил много политических ошибок и что его кончина не была мученической. Церковь рассмотрела все эти аргументы и пришла к решению о канонизации.
Когда в 2000 году эта канонизация состоялась, я присутствовал на Архиерейском Соборе – еще не как архиерей, а как сотрудник Отдела внешних церковных связей. И я буквально почувствовал действие Святого Духа, которое объединило всех, – тех, кто соглашался, и тех, кто не соглашался, тех, кто выступал за, и тех, кто выступал против. С этого момента все почувствовали, что канонизация состоялась и что Церковь обрела новых заступников и молитвенников.
Дж. Берджесс: Владыка, часто в Америке мы ощущаем, что влияние христианства на американское общество уменьшается, что мы сейчас находимся не в центре культуры, а на ее краю. Все чаще богословы в Америке говорят, что христианство окажется в меньшинстве в секулярном мире. С другой стороны, мне кажется, что в России имеют место противоположные тенденции. Мне кажется, это очень важное, уникальное свидетельство присутствия Святого Духа в России, в возрождении Русской Православной Церкви. В России сегодня действуют разные силы: одни выступают за Церковь, другие, секулярные, – против нее. Когда в прошлом году я был в Москве, я стал свидетелем протестов, нападок на Церковь, на Патриарха. Каково сейчас отношение российского общества к Церкви?
Митрополит Иларион: Несмотря на нападки в прессе, несмотря на критику, которая в основном носит несправедливый и тенденциозный характер, влияние Церкви сегодня растет. Недавно был проведен социологический опрос, который показал, что у Патриарха рейтинг доверия населения – 78 процентов. Я не знаю, какой политик у нас или в Америке мог бы похвастаться таким рейтингом. Но, конечно, нас интересует не рейтинг. Нам важно, чтобы свидетельство Церкви всегда доходило до тех людей, которые готовы его воспринять. И мы видим, что сейчас это происходит.
Очень часто свидетельство христиан оказывается неуслышанным не только вследствие определенных обстоятельств жизни, но и потому, что некоторые христианские общины, к сожалению, сознательно снижают духовно-нравственную планку, которая была поставлена Христом и апостолами. Они пытаются приспособить свое учение к секулярным тенденциям. И для таких церквей и общин это самоубийственно. Мы выбрали традиционные, консервативные позиции. Может быть, из-за этого кто-то находит для себя трудным стать полноценным членом Церкви. Но, тем не менее, мы эту планку снижать не будем, ведь мы видим свою главную миссию именно в том, чтобы свидетельствовать о Христе, о Его учении. Спасибо вам, уважаемей профессор за то, что были гостем нашей передачи.
Дж. Берджесс: Спасибо.
Митрополит Иларион: Дорогие телезрители. У нас в гостях был профессор Питтсургской богословской семинарии Джон Берджесс. Я с вами не прощаюсь, оставайтесь с нами.
СЮЖЕТ
Митрополит Иларион: Мы снова в студии программы «Церковь и мир». И сейчас я отвечу на некоторые вопросы, приходящие на сайт нашей программы «VERA.VESTI.RU». Здравствуйте, Анастасия!
Анастасия Ульянова: Здравствуйте, владыка! Сегодня хотелось бы поговорить о мучениках. Есть ряд вопросов от телезрителей на эту тему. «Все ли христиане должны быть готовы принять мученическую смерть за Христа или это удел избранных? Христос дает нам большую радость. Но почему к источнику радости путь лежит через муки?» - спрашивает Марк из Москвы.
Митрополит Иларион: Я думаю, что все христиане должны быть готовы, если придет такой час, пострадать и даже умереть за Христа и за веру. Но не все призываются к этому подвигу. К этому подвигу призываются только те люди, которые оказываются в соответствующих обстоятельствах, как это было в эпоху гонений в первом, втором и третьем веках, в начале 4 века. Как это было в эпоху уже недавних гонений на церковь, беспрецедентных по своим масштабам, когда многие люди, казалось бы, совершенно не планировали мученический подвиг. Вот учились люди в семинариях, в академиях духовных, делали церковную карьеру. Ни что, казалось бы, не предвещало беды. А потом грянула революция, и эти люди оказались перед выбором. Или отречься от веры или умереть за Христа. И абсолютное большинство из них, это касается и архиереев, и священников, и монахов и монахинь, и мирян, выбрали смерть за Христа, и не отреклись.
Анастасия Ульянова: Следующий вопрос от Михаила: «Почему мы так почитаем страдания Спасителя? Ведь если почитать Жития, то первые христиане претерпевали от язычников намного более страшные мучения. Получается, Христос страдал меньше их?»
Митрополит Иларион: Мучения очень трудно выразить в каких-то количественных показателях. Мы знаем, что Христос был предан смертной казни. Причем казни очень мучительной. Есть ведь безболезненная казнь, допустим отрубание головы. Есть такая казнь, которые вот применялись в те времена, как распятие на кресте, когда человек умирал долго, умирал мучительно. И именно эту смерть претерпел Христос. И он претерпел ее непросто, как человек, как бывает люди наказываемые за свои грехи или преступления, как те два разбойника, которые висели на крестах рядом с ним. А он претерпел ее, как Богочеловек. То есть сам Бог принял на себя не только человеческий облик, но и прожил человеческую жизнь им пережил человеческую смерть. Причем мучительную и мученическую.
Анастасия ульянова:И следующий вопрос от Светланы из города Ростов Великий: «Меня смущают жития мучеников. Такое впечатление, что автор смакует все подробности их мучений, страшных пыток. Зачем?»
Митрополит Иларион: Но дело в том, что были такие пытки. И авторы Житие ведь не придумывали, не приукрашивали события. Были очень жестокие орудия мучений, очень жестокие орудия пыток. Причем они были не только в древние времена. Мы же знаем, что и новомучеников в 20 веке пытали, избивали. И были орудия казни и мучений очень жестокие. И жизнеописания мучеников свидетельствуют о том, что происходило. И там нет никакого смакования подробностей, просто мы очень часто не осознаем, что такое мучение за Христа и какой ценой эти мученики получили свои мученические венцы.
- Владыка, я вас благодарю за ответы. Спасибо Вам большое!
Митрополит Иларион: Спасибо Вам, Анастасия.
Дорогие телезрители, продолжайте присылать ваши вопросы на сайт нашей программы «Vera.VESTI.RU». А я в завершении этой передачи хотел бы напомнить вам слова апостола Павла из второго послания к Тимофею. Все, желающие жить благочестиво во Христе и Иисусе, будут гонимы. Всего вам доброго. И да хранит вас всех Господь!
