Феликс Разумовский о своем новом проекте "Первая мировая"
11 сентября на телеканале «Россия К» в рамках программы «Кто мы?» состоится премьера нового исторического цикла «Первая мировая», приуроченного к столетию начала великой войны. О своей работе над фильмом и исторических коллизиях того времени рассказывает автор и ведущий программы Феликс Разумовский.
- Феликс Вельевич, прежде чем начать наш разговор, хотела бы вас поздравить – по итогам завершившегося недавно в Ялте телекинофорума «Вместе» вы признаны лучшим в номинации «Ведущий программы».
- Спасибо за поздравления!
- В юбилейный год вы, как и многие ваши коллеги, обратились к теме Первой мировой войны, которую часто называют «чёрной дырой» русской истории. Вы с этим согласны?
- Конечно. В результате Первой мировой войны, как известно, развалилась Российская империя, погибла историческая Россия. К этой катастрофе страну подталкивали разные силы, но большевики превзошли всех своей безоглядностью и цинизмом. Они сделали ставку на национальную измену, на разрушение страны. И победили. Однако выглядеть в исторической перспективе изменниками и предателями им не хотелось. Потому они вычеркнули Великую войну из истории. Да и сама нация предпочитала не вспоминать о моменте своей слабости.
- А в чем была слабость?
- Мы, в конечном счёте, не сдюжили, в последний момент отказались воевать. Началось массовое дезертирство, убийства офицеров, причём задолго до событий 1917 года. Россия не смогла сохранить национальное единство, страна раскололась на военных и политиков, солдат и генералов, на власть и общество, на «белую» и «чёрную» кость. Удивительная, невиданная в истории ситуация: мы выигрывали войну, шли к победе, но предали самих себя. Предали русскую идею, свою русскую природу и культурную традицию России. В качестве примера можно привести поднятую в стране антинемецкую истерию. Даже русская Ставка энергично поучаствовала в этом постыдном деле, хотя в русской армии традиционно служило много немцев – едва ли не пятая часть генералов и гвардейских офицеров. Инспирированная верховным командованием в 1914 и особенно весной и летом 1915 года шпиономания отразилась на армии далеко не лучшим образом. И это притом, что на войне всегда понятно, кто чего стоит. Одним из лучших командиров в русской кавалерии был граф Келлер. Примером для современников служил замечательный комендант Ивангородской крепости генерал фон Шварц. Можно вспомнить и других героев Великой войны с «неправильными» фамилиями. Это не значит, что нерадивых генералов из русских немцев не было вовсе. Но настоящим изменником стал только, самый что ни на есть, русский генерал Бобырь, комендант крепости Новогеоргиевск. В августе 1915 года он не сумел организовать оборону, вступил в переговоры с противником и сдал грандиозную крепость со 100-тысячным гарнизоном. Об этом мы подробно рассказываем в нашей программе, показываем саму крепость.
- Была ли у России вообще необходимость вступать в эту войну? На нас ведь никто не нападал…
- Это вопрос, который сегодня, в связи со столетием, активно обсуждается в нашем обществе. На нём, возможно, не стоило бы заострять внимание, если бы не безобразная публикация в одном прежде уважаемом мною издании. В статье, посвященной юбилею, автор утверждает, что Германия в принципе не хотела развязывать войну, и император Вильгельм якобы до последнего пытался сохранить мир. Я считаю, что это никакая не новая версия, а просто историческое хулиганство. Любому человеку, хоть немного знакомому с событиями той эпохой, ясно, что именно Германия подтолкнула мир к войне. Могла ли Россия в этой ситуации остаться лишь сторонним наблюдателем? Такого рода вопросы как нельзя лучше характеризуют наших соотечественников. Налицо явный упадок национального и государственного чувства. России попросту отказывают в геополитических и иных интересах, союзнических обязательствах… Нужно понимать, что в определённых обстоятельствах государству приходится отстаивать свой суверенитет. В идеале, конечно, дипломатическими средствами, но, если не получается, то и военными.
- Знаем ли мы сегодня, как на самом деле начиналась эта война? Ведь до сих пор существует много версий…
- Конечно, общая картина нам хорошо известна. Только при этом надо понимать, что события подобного масштаба не происходят лишь по воле ключевых политиков, в данном случае – германского императора Вильгельма, российского Николая, австрийского Франца или премьер-министра Франции Пуанкаре. Нет! Народ, будущие солдаты, должны быть психологически готовы к агрессии и завоеваниям. Для этого нужны определённые условия, усилия политиков, соответствующие идеи… В России перед началом Первой мировой ничего подобного не было и в помине. Мы не хотели воевать. Иное дело Европа и, в первую очередь, Германия. Приведу один показательный пример. Лето 1914 года, последние месяцы мирной жизни. В немецком курортном городке Бад-Киссинген готовятся к весёлому празднику, строят декорации в виде Московского Кремля – башни, соборы, храм Василия Блаженного. Вечером под звуки духового оркестра они поджигают эту конструкцию. Нарядные горожане визжат от восторга. И это происходит на курорте, где отдыхает немало состоятельных русских – генералов, купцов… Понимаете? Немцы вполне созрели для борьбы за мировое господство. А вот англичан к этому должным образом подготовили. И здесь замечательна роль молодого Черчилля, без сомнения, одного из первых политиков нового типа, обладающего способностью влиять на массовое сознание. Одним словом, Европа была готова к войне. Через 5 дней после вторжения в Бельгию немцы дотла сожгут древний университетский город Лёвен, устроят кровавую расправу над его жителями – женщинами, священниками... Невозможно представить, что нормальные люди за неделю могут превратиться в зверей. Так не бывает! Между тем, в России накануне войны была совершенно иная атмосфера. Как известно, страна в тот период бурно развивалась, особенно экономически. Конечно, у нас были острые проблемы, но совершенно иного рода – социальные, культурные. Их невозможно было решить в одночасье, требовались те самые «двадцать лет спокойной жизни», о которых говорил Столыпин.
- То есть можно сказать, что если бы Россия не вступила в войну, то и революция бы не произошла?
- Конечно, Россия вступает в войну в самый неподходящий момент. Военное противостояние общеевропейского масштаба потребует от страны предельного напряжения сил и неизбежно обострит многие застарелые русские болезни. Война спровоцирует очередную Смуту, начнётся обвал и саморазрушение Русского мира... Я не склонен называть события начала XX века революцией, это запутывает историческую картину, искажает смысл событий. Обратите внимание, даже Ленин, сидя во время войны в Цюрихе, говорил не о революции, он призывал к Смуте. Мечтал «превратить войну империалистическую в войну гражданскую». Шансов устроить в России революцию европейского образца у большевиков не было. Партия нового типа могла взять власть только в обстановке хаоса и смуты, парализовавшей огромную воюющую страну.
- Был ли у вас в процессе работы над циклом доступ к каким-то секретным материалам? Может быть, вы видели документы, которые прежде не были обнародованы?
- Телевизионный проект должен быть, в первую очередь, интересен зрителям, это наша главная задача. Мы не стремились исчерпать тему, создать монографию. Конечно, если бы нам попались какие-то уникальные свидетельства, мы бы с радостью их использовали. Но проблема ведь не в том, что по истории Первой мировой опубликовано мало документов. Куда важнее потрудиться над осмыслением того, что есть. И над художественной разработкой темы в том числе.
- Сколько по времени продолжались съемки?
Съёмки – это только часть работы над проектом. Цикл готовился несколько лет, а сами съёмки продолжались почти год.
- Где вы снимали?
- Можно ответить одним словом: везде. Программа снималась там, где происходили ключевые события Первой мировой. Это касается и политики, и деятельности командования, и собственно военных действий. Зрители программы увидят немало уникальных мест: парадные залы дворца императора Вильгельма в Потсдаме, Адмиралтейские верфи в Портсмуте, крепости Осовец, Перемышль, Карс, и станцию Сарыкамыш… Мы работали в Польше, Сербии, Турции, Франции, Бельгии, Германии… Для нас было принципиально важно показать географию Великой войны, поскольку многие представляют ее весьма смутно. Я думаю, что таких съёмок зрители не увидят ни в одной из юбилейных программах на других каналах. К примеру, мы побывали на Кавказском фронте. Это в Турции, в Малой Азии. Там до сих пор многое сохранилось: и крепость Карс, и железная дорога, которую мы когда-то построили в этих местах. Даже паровозные краны до сих пор стоят, и разного рода постройки на станции Сарыкамыш. На этой станции и её ближайших окрестностях зимой 1915 года произошло одно из крупнейших сражений Первой мировой. И снимали мы про это тоже зимой, среди заснеженных гор.
- Какой период охватывает ваш цикл?
- Первый фильм называется «На пороге войны» и посвящен её предыстории. А заканчиваем мы событиями осени 1915 года, когда удалось стабилизировать фронт после великого отступления. Стоит попутно отметить, что отступили мы тогда не до Москвы и даже не до Смоленска. Это, помимо всего прочего, говорит о силе и стойкости русских солдат. Наша почти безоружная армия, лишённая снарядов, не бежала, а постепенно в полном порядке отходила вглубь территории страны. Наверное, последствия «снарядного голода» могли бы быть не такими трагическими, если бы не Ставка и её бездарные действия. Терпеть это дольше было невозможно, и в августе 1915 года Николай II смещает верховного главнокомандующего великого князя Николая Николаевича. Государь сам вступает в командование армией и возглавляет Ставку. На этом заканчивается первый этап войны и первый 8-серийный блок нашего цикла. Дальше воевала уже другая армия, а страна постепенно, но неуклонно погружалась в Смуту. Об этом пойдёт речь уже в продолжении, во втором блоке цикла «Первая мировая».
- К какой художественной литературе вы обращались, когда работали над циклом?
- Должен сказать, что в отличие от отечественной войны 1812 года, Первая мировая недостаточно отрефлексирована в русской литературе (если, конечно, вынести за скобки «Красное колесо» А.И. Солженицына). Но есть, к примеру, маленький рассказ Зинаиды Гиппиус «Немец». Он был опубликован 8 октября 1914 года. Речь в нём идет о первых проявлениях германофобии. Действие происходит в петербургской гимназии, где учатся дети с немецкими фамилиями. И вот сверстники начинают на них показывать пальцем, дразнить, обижать… Так писательница одной из первых увидела проблему и поставила весьма точный диагноз. А в целом, национального эпоса подобного «Войне и миру» Льва Николаевича Толстого или «Веселому солдату» Виктора Петровича Астафьева о событиях Первой мировой не существует. Но есть замечательные мемуары.
- Чьи? Посоветуйте, что можно было бы почитать?
- Я бы рекомендовал мемуары Александра Успенского. Был такой русский офицер, командир роты Уфимского полка. Он написал серию мемуаров, которую опубликовали в 1930-е годы в буржуазной Литве. Ему «повезло», в составе армии Ренненкампфа он участвовал в первом наступлении на Восточную Пруссию, зимой 1915 года вместе с 10-й армией сдерживала немецкий прорыв в районе Сувалок-Гродно. Успенский обладал несомненным литературным дарованием, и увидеть его глазами Первую мировую необычайно интересно.
- Таким образом, получается, что талантливый русский писатель зачастую оценивает ситуацию точнее, чем профессор истории?
- Писатели всегда были лучшими русскими историками.
Беседовала Ирина Будовнич
