Европейский проект Людвиг ван Бетховен
Передачу из цикла "Великие европейцы" в рамках программы "Европейский проект" ведёт Илья Бузукашвили.
Бесстрашный воин на стороне добра и божественной правды искусства, он шёл за своей звездой на пределе человеческих возможностей. Музыка небес звучала в его сердце. И Людвиг ван Бетховен низводил её в нотах на землю.
Фортепианные вариации на тему марша композитора Эрнста Кристофа Дресслера (Ernst Christoph Dressler) увидели свет в 1782 году. Людвигу было 12, и это было первое, что он написал.
Кристиан Готтлоб Нефе (Christian Gottlob Neefe), придворный органист и композитор, был доволен своим новым учеником. Не зря таки он взялся, пусть забесплатно, обучать мальчишку. "Этот юный гений заслуживает поддержки, – запишет свои размышления К.Г. Нефе. – Если он будет продолжать в том же духе, как и начал, из него выйдет второй Моцарт".
К.Г. Нефе знакомил Людвига с творчеством великих: И.С. Баха, Г.Ф. Генделя, В.А. Моцарта. Он читал ему И.В. Гёте и Ф. Шиллера, рассказывал о Вольтере и Жан-Жаке Руссо. Он не просто наполнял ученика знаниями, он делился с ним опытом жизни:
"Дарование – это ещё не всё. Оно может погибнуть, если человек не обладает дьявольским упорством. Потерпишь неудачу, начни снова. Сто раз потерпишь неудачу, сто раз начни снова. Человек может одолеть любое препятствие. Дарования и щепотки достаточно, а упорства нужен океан. А кроме дарования и упорства, нужна ещё уверенность в себе, но не гордыня. Храни тебя Бог от неё".
Людвиг был хорошим учеником. Он не знал ещё, насколько важными станут для него уже очень скоро эти слова. Он просто внимательно слушал, впитывал, запоминал.
Его детство было не из лёгких. Отец, сам придворный музыкант, обнаружив у сына музыкальные способности, задался целью, во что бы то ни стало сделать из него виртуоза, второго Моцарта, хотел решить материальные проблемы семьи. Он заставлял пятилетнего малыша по 5-6 часов в день повторять скучные упражнения, будил его даже ночью и полусонного, плачущего усаживал за клавесин.
В 15 лет юноша потеряет мать. Страдания его велики. Но судьба и ангелы-хранители не оставят его одного. Они пошлют Л. ван Бетховену нового учителя. Йозеф Гайдн, познакомившись с его "Траурной кантатой", воскликнет: "Мой юный друг, ваше место в Вене!" И тот отправится в музыкальную столицу мира брать уроки и Й. Гайдна. Потом будет Бонн, философский факультет, французские революционные идеи – свобода, равенство и братство, фортепианные сонаты…
С первыми успехами и осознанием силы своего таланта к молодому Людвигу стала подступать глухота. Подкрадываясь постепенно в течение шести лет, она настигнет его после 30, лишит друзей, общества и радужных надежд. Угнетённый недугом он прячется в крестьянском домике в поместье Гейлигенштадт под Веной. Жизнь не мила ему. 6 октября 1802 года он пишет завещание:
"Мне казалось, что я не имею права умереть, пока не совершу всего, к чему я чувствую себя призванным. И я решил ждать, пока неумолимым паркам угодно будет порвать нить моей судьбы... Господи! Ты видишь мою душу, ты знаешь её, знаешь, сколько в ней любви к людям и стремления делать добро. Пусть всякий, кто несчастен, утешится, что есть ему подобный, который, вопреки всем препятствиям, сделал всё, что только мог, чтобы быть принятым в число достойных художников и людей".
Что может быть ужаснее для музыканта, чем не слышать звуки музыки? Зачем тогда жить? Но ведь музыка не материальна, внутри она всегда звучит.
В эти дни родится новый Л. ван Бетховен. Он будет сражаться, несчастье не сокрушит его, он не даст ему воли:
"Мои физические силы растут и прибывают больше, чем когда-либо, вместе с силой духовной. Судьбе не удастся согнуть меня. Всё, что есть жизнь, да будет посвящено великому и пусть будет святилищем искусства! Это твоя обязанность перед людьми и перед ним, Всемогущим. Только так ты ещё раз можешь явить то, что скрыто в тебе. О, как было бы прекрасно прожить тысячу жизней".
Отчаяние забыто, в его душе словно небесное напутствие рождается новая музыка – Третья симфония (симфония, не похожая ни на одну из существовавших раньше) "Героическая".
Тогда при первом открытом исполнении она вызвала хор критики за удручающие длинноты. Кто-то прямо из зала на концерте выкрикнул приговор: "Дам крейцер, чтобы кончили всё это!" Разве они остановят его? Он помнит слова К.Г. Нефе: "Потерпишь неудачу, начни снова. Сто раз потерпишь неудачу, сто раз начни снова. Человек может одолеть любое препятствие".
Л. ван Бетховен уже пишет оперу "Фиделио", работает не покладая рук, трижды переписывает её заново. Готовы четыре увертюры, но он, всё ещё недовольный собой, пишет пятую. Публика опять холодна, и постановка выдерживает лишь три представления. Но Л. ван Бетховену эта опера особенно дорога. Ведь это история любви и верности. Это то, чем живёт его сердце.
"Музыка должна высекать огонь из груди человеческой. Я хочу доказать, что тот, кто поступает достойно и благородно, тем самым обретает в себе силу переносить несчастье".
Почти каждое лето Л. ван Бетховен уезжает из Вены на природу. "Никто на белом свете не может любить деревню так, как я, – замечает он в одном из писем. Людвиг подолгу гуляет среди лугов и полей, вдыхает их аромат. Они дарят ему вдохновение. Вот они откуда: "Аппассионата", "Аврора", "Пасторальная симфония"…
Одна прекрасная дама Беттино Бреттана, познакомившаяся с Л. ван Бетховеном, с восторгом напишет своему другу И.В. Гёте: "Он чувствует себя основателем нового духовного мира. Он свободно творит неслыханное и чудесное. Что ему внешний мир, ему, который с восходом солнца за своим святым трудом?.. О, Гёте, ни у какого царя или короля нет такого сознания своей силы и мощи, как у этого Л. ван Бетховена!"
1822 год… Л. ван Бетховен погружён в создание Девятой симфонии. В ней он вновь переживает всю свою жизнь. Смысл её открывается ему теперь полнее и яснее. Никогда ещё Людвиг не ощущал такую близость к небу: "Ты уже не можешь жить для себя, ты должен жить только для других. Нет больше счастья для тебя нигде, кроме как в искусстве твоём. Я обнял бы весь мир без моего недуга. Моя молодость, и я чувствую, это только теперь начинается!.. Каждый день я всё ближе подхожу к той цели, которую чувствую, но не могу описать".
"Братья, в путь идите свой, Как герой на поле брани. Обнимитесь миллионы, Слейтесь в радости одной". Как давно полюбил он эти строки из оды "К радости" Фридриха Шиллера. Сколько лет прошло? 30? Тогда он впервые решил написать к этим словам музыку. И говорил своему другу: "Стихи Ф. Шиллера чрезвычайно трудны для музыканта. Музыкант должен уметь взлететь гораздо выше поэта. А кто может тягаться с Ф. Шиллером?"
Но мечты своей Л. ван Бетховен не оставил. Теперь он готов. Позади героический путь, целая жизнь. Почти нищий, больной, одинокий, воплощённое страдание, тот, кому весь мир отказал в радости, теперь он сам дарит радость миру. Он куёт её из своего несчастья. Как выразил это во фразе, способной стать девизом всякой героической души: "Через страдания – к радости".
И из глубины его души рождаются неслыханные звуки. Мелодия радости – для любимой оды Шиллера. Простая, как песня, и ясная, сильная, как гимн.
Декабрь 1826 года… Л. ван Бетховен особо страдает от давнишней болезни печени. Да к ней ещё прибавилась водянка. А он строит планы на будущее: "Я хочу ещё много написать. Я хотел бы сочинить Десятую симфонию, музыку к "Фаусту". Да и Школу фортепианной игры я мыслю её себе совсем по-иному, чем это теперь принято".
25 марта 1827 года в Вене собиралась гроза. Она разразилась в 5 часов дня. Настоящая буря с ливнем и градом. Яркая молния осветила комнату, раздался страшный удар грома, и маэстро не стало. Он ушёл, борец, исполненный львиной отваги, веры и человечности. Тот мартовский грозовой день прервал "оду радости" великой жизни, полной страданий и любви. Но прервал её лишь на мгновенье, открывая ей новый путь в вечности.
"Радость, пламя неземное,
Райский дух, слетевший к нам,
Опьянённые тобою,
Мы вошли в твой светлый храм.
Ты сближаешь без усилья
Всех разрозненных враждой,
Там, где ты раскинешь крылья,
Люди – братья меж собой".
Фридрих Шиллер. "К радости" ("An die Freude")
Полностью программу слушайте в аудиозаписи.
