В центре внимания 30 января Рите Митрофановой исполняется 50 лет!

А.ПУШНОЙ: Что может быть в центре внимания на этой неделе, говорю я вам, Александр Пушной. Так что там на этой неделе, в этом месяце, в этом году, в этом тысячелетии. Только одно событие планетарного масштаба нас греет, это то, что Маргарита Михайловна Митрофанова 30 января этого года совершит очередной юбилейный оборот вокруг Солнца на планете Земля.

Друзья, этому событию посвящено будет два часа. Маргарита Михайловна, как человек, который уже входит у нас во все, собственно, списки шедевры радиовещания под вторым номером, потому что под первым номером находится, конечно же, наш гость в студии Василий Борисович Стрельников. Здравствуйте, Василий Борисович.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ой, здравствуйте.

А.ПУШНОЙ: И мы позвали Василия Борисовича, чтобы он рассказал нам о Маргарите Михайловне, как явлении на радио. Но начнем мы, наверное, с радио, как такового, как явления.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Попробуем. Куда отъедем? Отъедем совсем в начало века или все-таки давай в Советский Союз укатимся по-быстрому? У тебя история какая, твоего знакомства с радио?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Я пришел на иновещание в 1980 году, мне еще не было 18 лет. Иновещание это англоязычное, иностранное, так сказать, вещание Советского Союза на весь мир на коротких волнах. Так сказать, наш ответ «BBC» и «Голосу Америки». Там я проработал 12 лет, это была прекрасная школа, была масса интересных людей, которые до сих пор снятся, это был родной, хороший дом. Потом Советский Союз закончился, моя работа на иновещании закончилась, и начался очень такой интересный период, когда стали появляться коммерческие независимые свободные станции на FM в России.

И вот тут начался новый этап, потому что тогда было очень много иностранцев в Москве, которые хотели открывать свои бизнесы, открывали весьма успешно. Были и кафе, и рестораны, и кинотеатры, и газеты, была масса иностранного капитала. И, в том числе, естественно, радийщики американские, европейские пришли на московский радиорынок и, давай открывать свои станции. И вот здесь был первый, так сказать, такой мой опыт. Я был программным директором и ведущим утренних и вечерних эфиров на «Радио 7 Москва», так это называлось. Вот, собственно говоря, вкратце, как для меня это все начиналось.

А.ПУШНОЙ: И для тебя радио это часть твоей жизни.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это очень большая часть моей жизни, да.

А.ПУШНОЙ: И ты не представляешь себе без радио своей жизни?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Мы до эфира с тобой так болтали немножко за кулисами, и ты о себе сказал, что ты, прежде всего, музыкант.

А.ПУШНОЙ: Ну, да, неудавшийся.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, почему неудавшийся, это спорный вопрос. Я всегда считал, что я именно вот радийщик в том плане, что это моя первая и последняя любовь.

А.ПУШНОЙ: Ты услышал Митрофанову впервые, когда?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Наверное, где-то в году 1996, если я не ошибаюсь.

А.ПУШНОЙ: На какой радиостанции это было?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: На «Максимум».

А.ПУШНОЙ: Что ты тогда услышал, ты, что про себя подумал, это человек на своем месте, не на своем, тебя это удивило, ты испытал какой-то восторг, удивление, радость? Какие чувства были?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Чувства были…

А.ПУШНОЙ: Что–то знакомое, может быть, ты услышал?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Нет, это совершенно было не похоже на то самое радио, на котором я вырос, а именно, вот американское местное коммерческое музыкальное радио. Но это было очень, это было очаровательно, это было очень необычно. Дело все в том, что в те годы, в первой половине 90-х и где-то как-то во второй половине в меньшей степени, русские радийщики и российские радийщики делали первые шаги. Они, по большому счету, толком не знали, как должно звучать вот это вот самое коммерческое FM радио.

А.ПУШНОЙ: А у него есть стереотипы?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: У него есть определенный стиль, стилистика. Да, конечно, были французы, которые ворвались на российский рынок, они пришли уже с готовым ноу-хау, они учили диджеев, буквально ставили интонации, говорили, что вот на вступлении нельзя наступать на вокал и так далее. Но это была такая европейская французская школа.

А.ПУШНОЙ: Французская школа это «Европа Плюс»?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: «Европа Плюс», «М-Радио», и на AM, на средних волнах еще тогда работало «Ностальжи», из Парижа гнали они сигнал. А, по большому счету, радийщики, они делали первые шаги, они очень много экспериментировали, много ошибок делали, но в этом был шарм.

А.ПУШНОЙ: То есть чувствовался человек за этим.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Да.

А.ПУШНОЙ: А в это время уже были вот эти ведущие, которые говорили – «добрый день, добрый день, сегодня мы начинаем наше утро, и мы сегодня хотим поставить вам, как всегда, вашу любимую песню». Вот этот вот набор бессмысленного текста, но очень красиво сказанного? Это тоже какой-то формат?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Он был, но пока не так сильно, как сейчас это происходит.

А.ПУШНОЙ: Потому что Митрофанова, она же сильно выбивается из всех стереотипов.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: И вот мы как раз подошли к Митрофановой. На фоне вот этого всего большого такого эксперимента, который звучал на всех станциях, вдруг появляется женский голос, который, во-первых, сам даже голос совершенно не похож на что-либо другое, и там вот какие-то такие мелочи, детали. Например, «в Москве сегодня 16 градусив». И вот таких мелочей очень было много, и, таким образом, она из толпы, конечно, очень сильно выделялась. Ну, и такой артистизм, что ли, существовал, имел место.

А.ПУШНОЙ: Да, легко жонглировала и продолжает жонглировать русским языком, что является плюсом, как мне кажется, для современного молодежного радио. И, несмотря на то, что мы отмечаем ее тысячелетие сегодня, в любом случае, она очень по молодежному звучит и именно благодаря тому, что она формулирует бесконечно быстро и бесконечно интересно. Потому что любая фраза, которая вылетает у нее из головы, во-первых, она даже ее не осознает, а, во-вторых, это сразу можно записывать, как мем в сегодняшнем понимании. Тогда не было понимания мем, но о чем-то похожем ты говоришь.

То есть это было что-то, что цепляло твои уши, и это при этом не отталкивало. То есть это не было неграмотной речью, это не было речью бессвязной, это была интересная русская речь, но чуть-чуть, скажем так, особенная в смысле развлечения. То есть, знаешь, когда говорят – человек, который ломает правила, должен их знать, чтобы их ломать. Маргарита Михайловна именно тот человек. А что касается музыки?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Можно еще на секунду вернуться? Вот, когда ее слушаешь, вернее, тогда слушал, мы, собственно говоря, говорим о…

А.ПУШНОЙ: Середина 90-х.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Да, да, создавалось такое впечатление, что это вот тот самый человек, с которым хотелось бы встретиться, с которым хотелось, может быть, бухнуть. То есть у него такой имидж в эфире был, у нее действительно был имидж, у нее был неповторимый имидж.

А.ПУШНОЙ: Давай не будем говорить в прошлом времени.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, мы сейчас говорим именно о том времени.

А.ПУШНОЙ: А что это за имидж, тогда расшифруй.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, вот я сказал выше, это такой человек…

А.ПУШНОЙ: Свой парень девчонка.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это свой парень девчонка, да, с которой хочется тусоваться.

А.ПУШНОЙ: Которая знает музыку, которую любишь ты, которая слушает ту же музыку, что любишь ты. Потому что встретить девушку в те времена, которая любит AC/DC, это надо было поискать. Которая разбирается в том, что она ставит, потому что она при всей своей такой легкости подачи, она очень глубоко многие вещи знает. И, кажется, что она так это все играючи делает, и вроде как она говорит об этом, как бы, не зная, по поверхности, но очень глубоко, на самом деле. И когда вдруг она неожиданно вспоминает какие-то моменты или из истории какой-то группы.

Вот, знаешь, я все время говорю, что она, почему Shazam? Митрофанова это единственный в мире биологический Shazam аналоговый. Потому что я ей ставлю какое-то произведение, она тут же вспоминает, на что это похоже, я, естественно, не верю, нахожу это в интернете, и понимаю, что это просто один в один. И она это делает не сознательно. Она не хочет найти похожее, понимаешь, да, то есть она не ставит перед собой задачу – сейчас я, а просто у нее хранится это все в каком-то ее огромном багаже. Сколько там вообще терабайт забито музыки, я не знаю, в голове, но она вся систематизирована.

При том, что она, может быть, как человек такая довольно мало систематизированная женщина, но, как музыкальный, как она себя называет «ритик», опять же, к разговору о словообразовании, музыкальный «ритик», так называет себя Маргарита Михайловна абсолютно заслуженно. И вот она как раз держит очень систематизированную музыку внутри себя и может про любой момент этой музыки что-то сказать.

Что касается музыки, вот давай чуть-чуть вернемся к радио. Что-то революционное было тогда? Я просто не помню. По-моему, все сразу всего наелись в первые несколько лет, и уже никого не удивить было к 1997 году?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: К 1997 году много, чего изменилось на радиорынке в Москве. Но до 1995, до 1997 сам факт появления вот таких радиостанций, это уже было явление. Почему, потому что всегда в советском эфире, всегда звучала только советская музыка, русскоязычная. И лишь только в конце какой-нибудь программы на центральном радио можно было услышать – ну, а сейчас шуточная песня в исполнении там типа квартета, или, я не знаю, сколько их там было, «Boney M.» с острова Ямайка. Вот что-то такое было.

А.ПУШНОЙ: Мелодии зарубежной эстрады.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: И это тоже. Тоже в конце давали какую-нибудь «ABBA», может быть. А тут вдруг через такие станции, как «Европа Плюс», «Радио 101», «Радио рокс», «Радио 7» наше, идет действительно поток хорошей, качественной рок, поп-музыки. И это, конечно, вот это вот в первую половину 90-х, это было явление само собой. Вот это как раз и был прорыв, та самая революция, о которой ты говорил. С 1995 немножко все изменилось.

А.ПУШНОЙ: Объясни тогда, пожалуйста, почему на сегодняшний день все вот, как в телевидении все пытаются быть «Первым» каналом, ну, даже, если ты «ДТВ», то на радио все хотят быть, ну, радио, не знаю, условно, русским или в кавычках русским, то есть радио, которое занимает топ рейтинга, и нет отдельного, например, радио, которое крутит только тяжелую музыку. Были попытки, не получилось. Наверное, «Радио джаз» есть сегодня какое-то такое.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Есть.

А.ПУШНОЙ: Ну, допустим, джаз удержался как-то. Но вот эти сегментации, русское народное радио, условно, как кантри в Америке. То есть я думал, что будет, как Мао Цзэдун говорил – «пусть расцветет тысяча цветов», и они бы расцвели, а они не расцвели. Причина какая?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Радио это, прежде всего, бизнес.

А.ПУШНОЙ: Тогда что, надо идти вслед за шансоном?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, поэтому, если включить сейчас FM диапазон в любом российском городе, очень много будет станций клонов, где звучит русскоязычный шансон и русскоязычная попса, и русскоязычный рок. Это бизнес. Потом, как вот мне однажды один большой специалист в исследовании радиорынков сказал – у вас должна звучать русская музыка по одной простой причине, вы живете в стране, где какой язык, русский, значит, должна звучать русскоязычная музыка. Если вы хотите быть успешными в бизнесе, вы должны понимать, что вас слушает аудитория, у которой родной язык русский, и их больше интересует русскоязычная песня, чем Фил Коллинз, не в обиду будет сказано.

А.ПУШНОЙ: Но эта русскоязычная публика почему-то не покупает русскоязычные телефоны.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это другой вопрос.

А.ПУШНОЙ: Мы, как бы не принято поздравлять заранее, поэтому мы не говорим, что сегодня день поздравлений. Сегодня у нас в центре внимания день рождения Маргариты Михайловны, который состоится на этой неделе 30 числа, в четверг. Возвращаемся к ней. И мы сейчас хотим послушать запись ее бывшего коллеги радиоведущего Константина Михайлова, который с Маргаритой Михайловной проработал долгие годы на «Максимуме». Прямо сейчас, пожалуйста, даем ему слово.

Друзья, как приятно, что Маргарита Михайловна стала, собственно, причиной второго пришествия Константина Михайлова. Это само по себе уже о многом говорит. И вот мы с Василием Борисовичем набрели на решение той проблемы, которую поставили чуть раньше, перед тем, как дали слово Константину.

Мы говорили о том, что есть русское, а есть западное. Либо ты идешь туда по западному пути, и у тебя нет бизнеса, но у тебя любимая музыка, либо ты идешь туда в сторону шансона, и у тебя есть бизнес, но нет музыки. И вот Митрофанова, про это сейчас говорил Константин, она умудряется в себе соединять вот эту советскость, как он это назвал, такие цитаты из фильмов, Таганрог свой приплетать неожиданно.

Вот ты как считаешь, она советский человек в душе или все-таки она западный человек в душе? И про соединение вот этого несоединимого, то, что мы, ну, ты же, на самом деле, такой же. Ну, то есть ты же вырос на западной культуре радиовещания, ты прекрасно говоришь по-английски, но ты живешь в России и у тебя русский культурный код, естественно, присутствует. Как это совмещается? Как это может совмещаться?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, наверное, в этом и есть частичка гениальности Митрофановой то, что она сумела очень хорошо вот это вот совместить, вот это свое знание той культуры и того образа жизни, той музыки. Ведь очень много информации поступает через музыку. Музыка это вообще образ жизни.

А.ПУШНОЙ: На какой музыке ты вырос, тем ты и стал?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Да, или еще станешь, или до конца, в общем-то. И вот в этом, ты как раз говорил про Таганрог или про что-то еще, в этом вся ее прелесть, то, что она хорошо чувствует аудиторию, или, по крайней мере, тогда чувствовала ее.

А.ПУШНОЙ: Ну, сейчас то же самое происходит. То есть она выросла на музыке, которая абсолютно формирует западный культурный код. При этом она живет в России, она советский человек, она знает, как здесь жить, она здесь выросла. И умение сочетать это внутри себя, то есть как бы и это полезно для тех, кто должен получить эту западную культуру, как часть культуры нормального человека, образованного, и, в то же время, нет никакого снобизма и пафоса, и такой, знаешь, через губу, мол, вы это не поймете никогда. Наоборот, она все это хочет рассказать людям, показать.

С другой стороны, она же вот искренне как-то мне тут сидела и говорила, что, когда она услышала песню Серова, а есть такое у нас ощущение, когда ты что-то не любил, а потом проходит время, и вдруг ты к этому возвращаешься, господи, родной, ты же тоже часть меня, понимаешь. «Я люблю тебя до слез», это же песня, которая вышибает те самые слезы. И Маргарита Михайловна умеет в себе это сочетать. То есть она такой Запад и Восток, слитый воедино. Это идет и в речи, это идет в сознании, это идет во всем.

Скажи, пожалуйста, есть вообще, в принципе, по твоему мнению, разделение на ведущих западных и не западных? Вот, как ты говоришь, как имидж? Вот этот человек, он бы мог работать на западном радио, например.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ты имеешь в виду на местном радиорынке?

А.ПУШНОЙ: Ну, да, у нас, а, нет, вообще в мире. Например, кто-нибудь, не знаю, есть какой-нибудь человек, работающий на западной радиостанции, который, на самом деле, мог бы запросто вести какие-нибудь на «Вести FM» передачи? Вот есть, в принципе, понятие такое – западный радиоведущий? Или есть понятие – восточный радиоведущий? Или нет, есть радиоведущий и не радиоведущий?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это очень сложный вопрос, и, наверное, нет смысла сейчас глубоко уходить в эту тему. Единственное, что я могу сказать, то, что определенно есть какая-то стилистика. Если говорить о той же самой Америке, откуда все это поперло, в Америке всегда существовали такие богатые традиции развлекательного или информационного радио и телевидения. Это определенный стиль.

Если мы говорим о телевидении, это даже, как люди сидят, как дикторы сидят, скажем, в новостной студии. Ну, к примеру, я знал таких ведущих, которые, вот сейчас вы слышите, как шумит кресло? А почему, потому что я уже пытаюсь это изобразить. Вот люди, когда садятся в кадр, например, в пиджаке ведущий садится в кадр, первое, что он делает, он вот так вот привстает и садится на спинку своего пиджака, чтобы вот здесь вот, в кадре возле шеи все было ровненько, чтобы вот здесь на плечах не вставал вот этот вот пиджак. Понимаешь, о чем я говорю.

Это есть стиль, это есть система, которая в тебя заложена уже с рождения. То есть ты это видишь, ты это впитываешь в себя, и ты это уже делаешь на автоматизме, на автомате. Также есть традиции подачи, традиции голоса, модуляции голосовой. Там это все есть, и там это существует миллионы лет, и в Англии, и в Америке, где угодно, вообще в англоязычном мире. В русскоязычном мире, к сожалению, традиции тоже есть, но они немножко другие. Традиции вещания…

А.ПУШНОЙ: Ну, это ты Левитана хочешь вспомнить?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: В том числе, это тоже великая традиция. Это прекрасная традиция, это характерный голос ведения для Советского Союза, для советского радио.

А.ПУШНОЙ: И у нас, друзья, коли уж мы заговорили, новости и новости спорта на «Маяке». В центре внимания Маргарита Михайловна Митрофанова, потому что на этой неделе исполняется юбилей, ей 50 лет, и мы этому посвящаем сегодня целый час, два часа, но первый час вместе с Василием Стрельниковым. Василий, здравствуйте, еще раз.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Добрый вечер.

А.ПУШНОЙ: Давайте послушаем Ксению Стриж, то, что она знает про Маргариту Михайловну, мы сейчас услышим в записи.

Ксения Стриж была в эфире. Василий Борисович, а теперь будет вопрос. Он, собственно, давно уже сформирован был Маргаритой Михайловной, ее это реально тревожит, и даже тревожит немного меня. А к кому, как к тебе, к патриарху, не обратиться нам с этим вопросом. Она говорит – слушай, надо что-то делать, радио скоро умрет, все про это говорят, уже все начинают нервничать, переживать, надо что-то как-то менять в этой жизни, потому что я всю ее посвятила радио, а как же вот в будущем будет? Ты что по этому поводу думаешь? Есть у тебя какие-то мысли, как у человека, который начал делать подкасты еще 20 лет назад в России?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, не 20, немножко меньше. А что имеется в виду «радио скоро умрет», что подразумевается под этим?

А.ПУШНОЙ: Подразумевается под этим, что падает рейтинг слушания и так далее, люди переходят на другие какие-то вещательные платформы, все уже перешли в интернет, все смотрят какие-то «сторис», все смотрят, не знаю, длинные интервью, но в YouTube, мало, кто слушает радио в прямом эфире, в основном, отложенные слушания и так далее. И вообще, в целом, как бы ужас ужасный грядет у нас, потому что интернет все задавит, все съест.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Я возьму на себя смелость предположить, что, когда люди говорят о том, что скоро радио умрет, наверное, все-таки они подразумевают вот это вот классическое понятие – студия, микрофон, передатчик, антенна, радиоволна, электромагнитное излучение, приемная антенна и радиоприемник. Вот эта вот цепочка, может быть, когда-нибудь и умрет. Но остальные звенья…

А.ПУШНОЙ: Как то?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Как то – студия, микрофон, передатчик, да, останется. Теперь давайте посмотрим, а что такое передатчик? Передатчик это, либо сервер.

А.ПУШНОЙ: Ну, ты говоришь технические вещи. Способ доставки контента никак, собственно, не влияет на понятие «радио живет или не живет». Суть-то, в чем, понятно, что то, что ты говоришь, записано у тебя дома, и это можно сжать в какой-нибудь файл и этот файл разместить на сайте, и, по сути, я буду слушать что-то в интернете, я буду слушать Стрельникова, так же Маргариту Михайловну и кого угодно. Но я говорю о прямом эфире.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Прямой эфир, да. Прямой эфир вот именно в той схеме, которую я описал чуть выше, может быть, он и когда-нибудь умрет. Именно вот это традиционное FM или средневолновое или коротковолновое вещание. Но все равно останутся ведущие, останутся микрофоны. Радио, вот даже, давайте, сейчас снова очень модны стали подкасты.

А.ПУШНОЙ: Что это такое в двух словах?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Подкаст, как я вижу, и почему я с самого начала был вот таким пионером всего этого дела, и промоутировал это, и пропагандировал, потому что я это рассматривал, как просто эволюцию классического радиовещания. То есть у тебя все равно есть студия, все равно есть микрофон, просто ты вот эту информацию, вот этот вот контент, как сейчас принято говорить, ты его немножко иначе доносишь до слушателя. Никто не отменял прямых эфиров в интернете. Для этого все равно нужна студия или не нужна, можно это с дачи вещать, можно это из парка вещать, можно с улицы вещать. Но все равно вот эта вот классическая передача контента из точки А в точку Б, она сохранится. Просто это будет немножко другая форма, вот и все.

А.ПУШНОЙ: Пишут нам: «Я вас слушаю в прямом эфире». Значит, получается так, что, если у тебя нет интерактива или у тебя нет вестей, что называется, горячих, то есть ты прямо сейчас говоришь о том, как что-то горит или взрывается, то смысл прямого эфира теряется полностью. Потому что иначе ты предоставляешь человеку возможность в удобное для него время послушать удобный для него, да, опять это слово, контент.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Саш, на сегодняшний день просто, что бы ни говорили, все равно самый распространенный метод радиовещания это вот тот, который я описал, который мы имеем на сегодняшний день.

А.ПУШНОЙ: То есть подкаст.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Нет, вот именно первая схема, где существует FM.

А.ПУШНОЙ: Передатчики?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Да, да. Это на сегодняшний день все равно пока самый доступный всем метод передачи, приема и так далее.

А.ПУШНОЙ: Хорошо, сели, поехали в Америку. Там сегодня то же самое?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Да.

А.ПУШНОЙ: FM?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: FM. Более того, AM.

А.ПУШНОЙ: AM, длинные волны?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Нет, средние волны. Средние волны вовсю существуют и процветают. В Москве включаешь средние волны…

А.ПУШНОЙ: Да, ничего нет.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: На это есть свои причины. Раньше там было очень много станций, в тех же самых 90-х, которые мы вспоминали. По определенным причинам этих станций не стало. Но это не значит, что радио так быстро умрет, вот это традиционное, классическое радио. Просто появляются другие способы, другие методы доставки этой информации, этого сигнала, этого контента.

Я не раз вспоминал, рассказывал это в эфире, как совсем недавно одной знакомой я своей сказал, она говорит – а ты чем там, пошли сегодня куда-то, чего-то. Я говорю – я сегодня не могу, я сегодня занят. – А, ты работаешь? – Да. – Ты где работаешь? – А я работаю там-то. – Ой, подожди, это «Маяк», да, это прямой эфир? А на каком приложении это слушать?

А.ПУШНОЙ: Да, да.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Не на какой частоте, а на каком приложении это слушать.

А.ПУШНОЙ: Все верно. Вот написали нам: «Я люблю ощущать, – пишет нам наш слушатель, – что здесь и сейчас говорят живые люди».

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Верно.

А.ПУШНОЙ: Мы ведь с тобой могли эту программу записать.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Могли.

А.ПУШНОЙ: Но ты приехал в прямой эфир. Значит, даже, не говоря о том, что это может иметь какие-то потенциалы пост-прослушиваний, ощущение, что ты сейчас говоришь в прямом эфире, для человека говорящего важно. Значит, уже что-то есть.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это энергетика.

А.ПУШНОЙ: Да, то есть это не запись, это значит, что тебя слышат, ты можешь оговориться, ты можешь сказать что-то не так, ты можешь сказать какую-то глупость, ты можешь чихнуть или даже, не дай, бог, высморкаться в эфире. Но это живой человек, он такой, он не редактированный, его не собрали по кусочкам, не собрали слово к слову, чтобы получилось осмысленное предложение. Мы про будущее заговорили с Василием Стрельниковым, и сейчас про будущее же в контексте Митрофановского дня рождения, мы хотим обратиться к Александру Абрахимову, коллеге Риты Митрофановой, слушаем.

Маргарита Михайловна, с днем рождения мы тебя поздравлять будем в четверг. Сейчас с Василием Борисовичем мы как раз говорим о том, чем тебе заниматься в будущем, потому что все боятся, что радио исчезнет. Я вот, к чему говорил, есть радиостанция, называется она «Маяк», есть какая-нибудь другая и так далее, это все какие-то такие большие, огромные холдинги. Сегодня Василий Стрельников, Маргарита Митрофанова, Александр Пушной, да кого хотите, назовите, сидит просто в интернете. Он нажимает кнопку прямой эфир и все его подписчики его слышат. Вот тебе радиостанция, которая называется «Стрельников FM», «Митрофанова FM», «Пушной FM» и так далее.

Так значит, что, вот будущее? То есть, нет радиостанций, есть люди, которые могут с помощью современных технических средств попасть в прямой эфир нажатием одной кнопки. Это будущее?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это будущее

А.ПУШНОЙ: То есть, что называется, работы на радио…

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Это настоящее и это будущее, естественно. Но также есть огромное количество людей во всем мире, и здесь, и там, и где угодно, которым это на фиг пока не нужно по какой-то причине. Ну, вот лень им лезть в компьютер, лень им из кармана доставать свой смартфон и чего-то где-то искать, что-то, через какое-то приложение какую-то радиостанцию. Есть люди…

А.ПУШНОЙ: И ты считаешь, что всегда такие люди будут?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Я не говорил, что это будет всегда, я сказал, что рано или поздно радио в том самом классическом понятии, оно, конечно, немножко изменится, ну, если хочешь, ну, если так прямо хочется сказать умрет, значит, умрет. Но, кстати, по поводу «Радио Митрофанова». Мне кажется, что, если Рита из дома начнет вещать, я не знаю, может быть, она этим уже занимается, я не говорю там о «ютюберах», я не говорю там об этих каких-то непонятных, стрёмных эфирах на Instagram, а вот, если она действительно просто сделает классическую такую радиостанцию, микрофончик поставит, начнет гонять музыку, это будет иметь большой успех. Потому что начнут приходить, начнут слушать, а что она скажет вне эфира «Маяка».

А.ПУШНОЙ: Ага, вот мы подошли к какой интересной теме. Значит, ничего, кроме как, я перефразирую фразу Василия Борисовича, ничего кроме, как ограничений эти собрания диджеев в одной корпорации не несут в себе.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Я как-то выше сказал, что любая радиостанция это бизнес, прежде всего. И у любой радиостанции, чтобы быть успешной в бизнесе, есть определенный формат. То есть причина на формат есть, значит, кто-то вот решил так, значит, это вот коммерческий… Нам нужно уходить на рекламу.

А.ПУШНОЙ: Сейчас вернемся. Ты говорил про формат. Что, если есть большая компания, и она называет себя «Шансон FM», то есть некий формат. Дальше можно говорить, что есть рок формат, дальше можно говорить, что любые форматы. А что такое формат?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: И не только вот в этом плане, не только музыкальный формат. Если говорить, например, про разговорный, как «Маяк», да, я ужасно не люблю вот это «да», вот это, кстати, болезнь всех радиоведущих и всех гостей. Короче говоря…

А.ПУШНОЙ: Сам себе вопрос задаешь.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Если существует формат разговорный, где четко совершенно выстроенная схема – новости, погода, разговор, песня и так далее, это значит, что ведущие, чтобы работать на этой радиостанции, чтобы всего-навсего получать зарплату, должны соблюдать какую-то корпоративную этику и играть по правилам. Вот, что это значит всего-навсего. Это можно называть ограничениями, ради бога, можно называть, как угодно, но это правила игры.

А.ПУШНОЙ: Ты рассказал, как это работает, а я просто спросил тебя определение. Вот я как бы считаю, что формат это совокупность требований твоей аудитории. Вот то, что ты назвал, это формат, который привлек аудиторию, она это понимает, воспринимает, одобряет и слушает. Хорошо, мы уходим, у нас «Митрофанова FM», «Стрельников FM» работают сами. Ты себе, набрав аудиторию, также получишь зависимость от этой аудитории, и должен будешь соблюдать тот же самый формат, уже без кавычек, который ты сам задал. И из этого формата тебе выбиться будет просто нельзя, если ты будешь зависеть финансово от этой аудитории. То есть, если ты собрал себе миллион подписчиков, которые любят Стрельникова вот такого, попробуй им Стрельникова другого предоставить. Нет, они уйдут.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Полностью согласен с тобой.

А.ПУШНОЙ: И тогда тот самый формат, о котором все говорят – о, нас формат давит, ты сам для себя становишься форматом, ты сам для себя становишься стереотипом, и из этого выйти будет невозможно. Аудитория тебе будет диктовать этот формат, потому что ты ее собрал. То есть, я к тому говорю, что независимость, она, на самом деле, очень абстрактное понятие. Независимость, в каком смысле? От чего независимость? Ты просто будешь самим собой, тебе будет просто, тебе не надо будет ни под кого подстраиваться, но подстраивать под себя аудиторию, подстроив уже, ты обязан будешь соблюдать свой собственный формат.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Все верно, Саш, но намного все проще. Кто-то слушает «Маяк», кому-то это нравится, кто-то слушает «Русское радио», и там тоже огромная аудитория. А кто-то не слушает ни то, ни другое, и дома через интернет, или, как у меня дома чуть ли ни 4 этих самых Wi-Fi приемника стоит, именно приемники, не компьютер, ни десктоп, а именно вот мне нравятся приемники, деревянненький корпус, чтобы у него был, чтобы было хорошее ламповое звучание. Но он настроен на интернет-радиостанции. Я слушаю спокойно себе Англию, я слушаю Голландию, Нидерланды, я слушаю Штаты, все, что угодно. Это всего-навсего выбор самого слушателя.

А.ПУШНОЙ: Сейчас, если нас слушает Маргарита Михайловна, она, конечно, прильнет к радиоприемнику деревянному или железному, не знаю, потому что она хочет послушать от Василия Борисовича поздравление. Ну, поздравлять заранее, нет, но хотя бы пару теплых слов.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Рит, я очень рад, что мы с тобой познакомились. Я мог бы рассказать, как это все было. У меня есть тут небольшая заготовочка, но это в другой раз. Очень рад, что с тобой знаком, ты действительно молодец, ты профессионал, я тебя обнимаю, целую и здоровья.

А.ПУШНОЙ: Ну, зачем, расскажи сейчас, бог с ней, с песней.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: А у нас, сколько времени?

А.ПУШНОЙ: 4 минуты у тебя есть, хватит времени.

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Ну, вот. Познакомились мы в тот период, когда еще не существовало интернета в таком понятии, как сейчас, и были пейджеры. Познакомились мы на одном летнем корабле в 1996 году, были очень нетрезвые и очень плохо это помнили на следующий день. И каждый у себя утром нашел визитку противоположного, так сказать, товарища.

Я ей на пейджер послал сообщение – «очень рад познакомиться, хотя очень плохо это помню, если, что не так, извините». Аналогичное пришло от нее, и мы стали исключительно не через чатики, не через WhatsApp, а общаться через пейджеры. И все доходило до того, что даже она, когда ехала на работу, на Пушкинскую площадь, проезжала мимо моего дома, она недалеко жила, я выходил на балкон и ей в такси вот так вот писал через пейджер – сейчас посмотри вверх, она смотрела вверх, я ей мог помахать из окна. Вот так вот мы и общались. Еще раз, я очень этому рад, и действительно на редкость профессионал.

А.ПУШНОЙ: Что-то у тебя осталось еще на бумажке, что ты не сказал?

В.СТРЕЛЬНИКОВ: Много, чего, но это уже на другие эфиры, я думаю.

А.ПУШНОЙ: На другие эфиры? Ну, ладно, а то скажешь, что мы не о том говорили. Дорогие друзья, Маргарита Михайловна, для тебя все и, в частности, Фил Коллинз, который тоже тебя поздравляет с днем рождения, таки написал по твоей просьбе замечательную песню, которую сейчас мы услышим в эфире. Премьера у нас.