Авторские материалы Судимых за педофилию не пустят в детсады

Судимым за педофилию запретят посещать места скопления детей – школы, детские сады, спортивные площадки. Такие законодательные барьеры на пути педофилов могут войти в список мер "административного надзора за лицами, освобожденными из мест лишения свободы". Инициативу одобряют практически все эксперты, но при этом признают, что она глобально не решит проблему и будет эффективна только при должном надзоре. О том, что и кто должен встать на пути преступника, посягающего на неприкосновенность детей, – в материале корреспондента "Вестей ФМ" Марины Костюкевич.

Некоторое время назад в Кузбассе произошло двойное убийство. Жертвами преступника стали две десятилетние девочки, которые погибли средь бела дня. Их изнасиловал и убил 41-летний Виктор Пестерников, судимый ранее за педофилию. Он 10 лет провел за решеткой за подобное преступление. И повторил его вновь, оказавшись на свободе. Эта трагедия потрясла многих, и после этого случая многие эксперты, прежде всего, из правоохранительных органов, выступили с инициативой об ужесточении наказания. В январе 2022 года президент Владимир Путин подписал закон о пожизненном заключении для педофилов-рецидивистов и за сексуальное насилие над несовершеннолетними, если жертвами стали два и более ребенка.

Теперь же МВД выступило с инициативой о запрете посещения мест скопления детей теми, кто уже был судим по статье за половую неприкосновенность в отношении несовершеннолетних. По статистике, более 80 % рецидивов у склонных к педофилии происходит именно в первый год после освобождения.

Но насколько это действенный метод? Остановит ли это человека, тяготеющего к такому преступлению? Кого-то из них – да, но кто-то будет искать другие пути, говорит руководитель Центра правопорядка в Москве и Московской области Александр Хаминский.

ХАМИНСКИЙ: Остается возможность познакомиться с детьми, выследить детей во всех остальных местах. Будь то тротуары, магазины, иные площадки, где могут собираться и дети и взрослые.

Нездоровая тяга к детям – это тяжелое заболевание, и люди, которые уже однажды перешли черту дозволенного, часто стремятся повторить этот опыт, считая, что их не поймают, говорит заместитель председателя столичной общественной наблюдательной комиссии Ева Меркачева.

МЕРКАЧЕВА: Эти люди психически нездоровы, и вообще это болезненно. Что уже признано многими в мировом сообществе. Нужен постоянный надзор. Просто запретить им – это один из шагов. Вторым шагом нужно просто контролировать, как они этот запрет соблюдают. Например, это мог бы быть электронный браслет, который бы реагировал, если человек идет в то место, где могут находиться дети.

Браслет – это действенный метод, но в отношении людей, чья свобода ограничена. Например, домашним арестом. А здесь ведь речь идет о людях, которые уже провели положенный срок за решеткой. Они могут передвигаться. Потом, за всеми не уследишь, не проконтролируешь, не отреагируешь, а главное, что браслет не показывает намерений человека, говорит Александр Хаминский.

ХАМИНСКИЙ: Необходимо дать возможность суду назначать периодически экспертизы медико-социального характера, чтобы определять склонность этих людей. Кто-то предложил надевать браслеты. Но браслет – это атрибут домашнего ареста, и пока я не вижу такую меру без нарушения прав уже освободившегося человека.

Права людей, которые хотя бы однажды изнасиловали ребенка, – одна из самых чувствительных и от того обсуждаемых тем в обществе. Многие считают что педофилы вообще должны забыть о своих правах, если сами вероломно разрушили или отняли жизнь у детей. Однако если такой человек уже отбыл наказание и вернулся к нормальной жизни, он обладает всеми правами, как и другие. Но возникает вопрос: почему их не лечат, если эти люди больны? Если у взрослого человека есть непреодолимая сексуальная тяга к ребенку, его действия считаются преступлением. Потому, что эти люди понимают, что они делают что-то запретное. Ведь они скрываются, просят детей молчать, уничтожают улики, а иногда убивают жертв, чтобы не оставлять свидетелей, говорит Александр Хаминский.

ХАМИНСКИЙ: Совершение преступления происходит в тот момент, когда он отдает отчет своим действиям. Потому им назначают срок. И вопрос: если его внутренне сознание позволяет ему контролировать себя и он говорит: "Я больше не буду этого делать, потому что не хочу в тюрьму", – это одна история. А если, выйдя на свободу, он считает, что ему даются еще шансы, вдруг он дальше сможет жить этой же жизнью, вот это надо выявлять именно в рамках медицинских мероприятий – экспертиз медико- социальных, психиатрических, и если тяга сохраняется, направлять на принудительное лечение.

Но, в любом случае, законодательные и не только барьеры для педофилов должны быть в обществе. Это помогает контролировать и останавливать их. Но не везде можно выстроить заграждения. Например, немало знакомств с детьми с последующими встречами сейчас происходит в Интернете. И вот здесь большое значение, говорят специалисты, имеет взаимопонимание и доверие в семье. Если ребенок откровенен с родителями, они сумеют его защитить от преступника еще на уровне онлайн-знакомства.