Книги нашего детства (архив) Романтика мексиканской революции

Ведущие программы "Книги нашего детства" – историк Тамара Эйдельман и писатель Пётр Алешковский.

"Место действия":

П. Алешковский: О том, какое место занимал в литературном мире нашего детства Джек Лондон, мы говорили уже не раз. На наше счастье он оказался писателем разрешённым, как критик капитализма, проповедник социалистических идей, как автор рассказа "Любовь к жизни", который очень нравился Ленину, как человек, который был и бродягой, и матросом, потом, правда, миллионером, но это было потом.

Т. Эйдельман: Сегодня понятно, что наш Джек Лондон был очень, скажем так, дистиллированным. Ну, может быть, это было к лучшему. Его культ сильного человека, его расизм, его ницшеанство прошли более-менее мимо нас. Наш Джек Лондон – благородный, сильный, но добрый. И он всегда на стороне хороших людей, неважно, чем они занимаются: ищут золото на Клондайке, бороздят южные моря или делают революцию.

"Ориентировка на местности":

П. Алешковский: Рассказ "Мексиканец" вряд ли можно назвать самым любимым нашим произведением Джека Лондона. Конечно, нам больше нравились другие герои – ироничный и сильный Смок Беллью, капитан Гриф, несчастный и обозлённый Белый Клык. В "Мексиканце" не было чудесной джеклондоновской иронии, не было холодных снегов Клондайка, не было бескрайнего моря и раскалённых солнцем Гавайев. Но там был человек, который шёл к своей цели, несмотря ни на что, которого не любили ни свои, ни чужие, а он все равно пробивался вперёд, зная, что цель его правильная.

Т. Эйдельман: "Мексиканец" даже был включён в какие-то программы по литературе для внеклассного чтения. Понятно, что из-за своей революционной составляющей. Но для нас, конечно, здесь интереснее была не сама революция, тем более, что она оставалась где-то далеко, на заднем плане, не появлялась прямо на страницах рассказа, интереснее были эти несгибаемые люди и бокс, столь любимый Джеком Лондоном бокс.

П. Алешковский: Фильм "Мексиканец" был снят не для нас, а для предыдущего поколения. Он вышел в 1955 году. Но в нашем детстве он тоже присутствовал и как воспоминания старших, и как фильм, который можно было увидеть по телевизору или где-то на отдыхе, или за городом, куда привозили фильмы, уже вышедшие из проката. "Мексиканец" был жив, о нём вспоминали и, прежде всего, конечно, из-за актёра, сыгравшего Филипе Риверу.

Т. Эйдельман: Олегу Стриженову в 1955 году было 26 лет, а он должен был сыграть 18-летнего не слишком рослого мальчика. Это, впрочем, не остановило режиссёра фильма Владимира Каплуновского. О. Стриженов к тому времени был восходящей, а, вернее, стремительно взлетавшей звездой.

П. Алешковский: На его счету было уже несколько хороших театральных ролей в Русском театре в Таллине, но главное – он уже побывал красавцем Артуром из фильма "Овод" и сразу же пронзил сердца всех девушек страны. Романтический облик О. Стриженова впоследствии регулярно обеспечивал ему роли белых офицеров. Уж очень он благородно выглядел. Очевидно, что стать и выправка перешли к нему от отца-военного, а белогвардейская внешность – от матери-дворянки, выпускницы Смольного института.

Т. Эйдельман: Во многом благодаря своей внешности О. Стриженов будет и Вадимом Говорухой-Отроком в фильме "Сорок первый" Г. Чухрая, и Петрушкой Гринёвым у того же В. Каплуновского в "Капитанской дочке", и Сергеем Волконским в "Звезде пленительного счастья" В. Мотыля. Он будет пленять своих партнёрш по съёмочной площадке, разбивая беспрерывную череду сердец и браков. Им будут восторгаться девушки и в 60-е, и в 70-е годы.

П. Алешковский: Увы, о том, во что превратились позже эти красота и благородство и по какой причине, говорить не хочется. Да это и не относится к литературному миру нашего детства. Кстати, с уходом романтической внешности стало ясно, что у О. Стриженова был ещё и талант, но это выяснится много позже. К началу 60-х он был, прежде всего, пламенным революционером: в "Оводе" – итальянским, в "Мексиканце" – мексиканским. И никого не волновало, что ему далеко не 18.

"Урок географии":

П. Алешковский: В "Мексиканце" всё было красиво и романтично: красавец Олег Стриженов, молодая дебютантка Татьяна Самойлова, самоотверженные революционеры и т.д. Удивительно, что автором сценария здесь был Эмиль Брагинский, который напишет для Э. Рязанова сценарии самых его ироничных фильмов: "Берегись автомобиля", "Зигзаг удачи", "Ирония судьбы", "Служебный роман". Но в 1955 году время иронии ещё не наступило. Это была пора романтики.

"Литературная карта":

Т. Эйдельман: Через несколько лет романтика мексиканской революции сольётся с романтическими представлениями о кубинских барбудос, о замечательном, так не похожем на наших старившихся вождей Фиделе Кастро, о революции, залитой солнцем и совершаемой под гитарный перезвон и шум океанских волн. Странная идеализированная картинка, которая исчезнет так же быстро, как и возвышенная романтика оттепели. Но Джек Лондон останется с нами ещё надолго. Филипе Ривера победит в бою и получил 10 тысяч долларов, революция получит винтовки, диктатор Диас будет свергнут. Настоящие герои в нашем детстве всегда побеждали.

Передачу подготовили и вели историк Тамара Эйдельман и писатель Пётр Алешковский.

Над передачей работали режиссёр Лада Широкая и музыкальный редактор Юлия Тихомирова.