Вечерний канал Антон Долин и Евгений Гусятинский – о фильме "Основной инстинкт"

ДОЛИН: Я думаю, что этот фильм, в отличие от многих более старых, которые мы обсуждали в нашем цикле, памятен, хорошо известен и знаком многим нашим зрителям.

МИРИМАНОВ: По одному эпизоду, мне кажется, не угадал?

ДОЛИН: Нет. Эпизодов там несколько, хотя есть один ключевой, мы обязательно будем его обсуждать, конечно. Дело в том, что я хотел построить наш цикл так, чтобы у нас подряд не было двух передач о фильмах, в чем-то похожих, одной и той же страны, одного и того же периода и так далее. У нас неделю назад был разговор с Львом Караханом о фильме "12 разгневанных мужчин" Сидни Люмета. Это американская картина. "Основной инстинкт" тоже американская картина, да не совсем. Дело в том, что кроме того, что там есть французы в сопродюсерах, это даже не столь значительный момент, режиссер фильма Пол Верховен, на самом деле, голландец. Если меня попросили бы назвать, что Голландия дала мировому кинематографу, там, конечно, несколько замечательных уважаемых режиссеров, но Пол Верховен, безусловно, номер один. Несмотря на то, как давно он работает в Голливуде, впрочем, он уже и возвращался на родину, и снимал там тоже прекрасную картину "Черная книга" сравнительно недавно. Пол Верховен, "Основной инстинкт", фильм, который всем памятен еще и потому, что с 1992 года, когда он вышел на экраны, снимался он в 1991, в некоторых отношениях, например, в отношении такого трудно уловимого, редкого качества для кинематографа, как эротизм для кинематографа общеупотребимого, вот по этой части, мне кажется, "Основной инстинкт" до сих пор никем не переплюнут, потому что это или очень сложно, или вообще невозможно. Посмотрим, может быть, кто-то опровергнет когда-нибудь это мнение, но пока что, по-моему, никто не в состоянии. Ну, а теперь я к нашему гостю, замечательному кинокритику и человеку, пишущему, в частности, в журнал "Искусство кино" и работающему на постоянной основе в журнале "Русский репортер" Евгению Гусятинскому задам наш традиционный ритуальный вопрос. Женя, как тебе кажется, насколько оправдано включение в сотню лучших фильмов всех времен и народов именно этой картины? И почему, с твоей точки зрения, этот фильм в таком списке имеет право оказаться?

ГУСЯТИНСКИЙ: Я думаю, абсолютно оправдано, потому что на это существует несколько причин. Во-первых, "Основной инстинкт" открыл миру Шэрон Стоун.

ДОЛИН: Хотя она до того снималась, и не раз.

ГУСЯТИНСКИЙ: Она снималась, да, но настоящей звездой она стала именно после "Основного инстинкта". Во-вторых, эта картина перевернула представление о жанре триллера, в частности, о жанре эротического триллера. И, в-третьих, она, конечно, совершила революцию в изображении секса в кино вообще, в осмыслении секса в кино, потому что, если в 1970-х, в 1980-х, да, секс в кино американском изображался, но он никогда не связывался с физическим насилием, со смертью, то есть он был связан с какими-то моральными проблемами, то есть это измена, адюльтер, он всегда был безопасным...

ДОЛИН: Сцены из семейной жизни.

ГУСЯТИНСКИЙ: Да. То здесь, конечно, Верховен полностью лишил секс какой-либо моральной оценки, какой-либо моральной подоплеки и вывел его в пространство такого чистого удовольствия. Вообще все в этом фильме измеряется принципом удовольствия, то есть хорошо то, что доставляет наслаждение. Конечно, это была провокация для Голливуда. И Верховен, выходец из Голландии, где, как мы знаем, сексуальная культура очень развита и никаких табу там давно не существует, он привнес этот пласт.

ДОЛИН: Да, это действительно так, но мне кажется еще очень интересным то, что ему удалось то, что очень мало каким вообще фильмам во второй половине, подчеркиваю это, XX века или в начале XXI удалось, а именно совместить высочайшее художественное качество с высочайшим потенциалом потребительским. Ведь люди в огромном количестве шли смотреть этот фильм, он собрал колоссальные деньги, больше 350 миллионов он собрал в 1992 году по всему миру, притом что стоил порядка 40. Посчитайте сами, сколько это... Притом, что фильм считался очень рискованным, продюсеры побаивались его выпускать. И рвали друг другу глотки, три ипостаси – это режиссер Пол Верховен, это, конечно, легендарный сценарист Джо Эстерхаз... Это самая знаменитая, наверное, его сценарная работа, он получил рекордный гонорар за него – больше 3 миллионов долларов, и сам испугался того, что написал. Ну, мы об этом еще поговорим. И, конечно, продюсеры, которые хватались за головы, я думаю, просто каждый день после отсмотренного материала и думали, что же вообще теперь делать. Всем им было страшно, друг с другом было не очень уютно.

МИРИМАНОВ: А страшно почему?

ДОЛИН: Ну, во-первых, им было страшно, что их засудят, затаскают по судам.

ГУСЯТИНСКИЙ: Кстати, Верховен перемонтировал эту картину 14 раз, чтобы избежать обвинений в сексуальной эксплуатации.

ДОЛИН: И не избежал, хотя все перемонтировал, но обвиняли его до начала фильма.

ГУСЯТИНСКИЙ: Нет, ну, его как бы обвиняли, но до суда дело не дошло, и фильм вышел в прокат и зарабатывал еще деньги.

МИРИМАНОВ: А в чем состояла эксплуатация-то?

ДОЛИН: А там очень много есть пунктов, я думаю, что мы можем просто, как судебные заседатели, сейчас по пунктам перечислять, в чем были, с точки зрения противников картины, минусы. Ну, сначала, наверное, надо просто рассказать, напомнить тем, кто давно смотрел, или рассказать тем, кто не смотрел, о чем вообще этот фильм. Итак, это, действительно, классический триллер, классический хичкоковский триллер, он абсолютно в хичкоковском духе сделан и отсылает сразу к нескольким картинам Альфреда Хичкока. Хотя сделанный на совершенно в другом витке. История рассказывает о расследовании убийства некоей рок-звезды, мужчины, мы видим, как он занимается сексом с женщиной, лица которой мы не видим, в первой сцене фильма, и после этого детектив – главный герой, которого играет Майкл Дуглас, известный замечательный актер, он расследует всю эту историю, и очень скоро выходит на писательницу по имени Кэтрин Трамелл, которую играет Шэрон Стоун. Выясняется, что убийство, совершенное в реальности, было описано в ее книге. И он пытается выяснить, не она ли стоит за этим убийством? А та, вместо того, чтобы это отрицать, дает очень двусмысленные ответы, и закручивается совершенно безумная история. Потом появляются другие убийства, другие жертвы, другие подозреваемые. А у главных героев, а именно у детектива и писательницы, возникает роман. Но не традиционная любовь, а отношения притяжения-отталкивания, тем более что и у него есть герлфренд, и у нее есть любовники и любовницы, она бисексуальна, что тоже очень важно. И в конце мы приходим к развязке этого детектива, которая, впрочем, как показывает последняя финальная сцена, не была окончательной, у фильма может быть продолжение или могут быть другие решения у этого ребуса, окончательного решения мы, собственно говоря, так и не узнаем.

МИРИМАНОВ: Ну, в итоге, по-моему, продолжение случилось.

ДОЛИН: Продолжение случилось, но давайте, во всяком случае, в начале этой передачи мы не будем это говорить.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ты знаешь, на самом деле, мне кажется, это настоящее кино, потому что его невозможно пересказать. Ты дал очень такой приблизительный пересказ, который, в общем-то, не соответствует этой картине. И ее новаторство как раз в том, что она из тех детективов, как мне кажется, в котором зрителю не хочется, чтобы убийца был пойман.

ДОЛИН: Да, это правда.

ГУСЯТИНСКИЙ: Он так сконструирован, что, во-первых, убийцей может быть каждый персонаж, и, во-вторых, для тебя уже не имеет значения, собственно, кто убивает, потому что само убийство тоже лишено моральной подоплеки, и в этом состоит, мне кажется, главная провокация Верховена. То есть собственно, чем занимается героиня Шэрон Стоун, писательница Кэтрин Трамелл, очень успешная, богатая, красивая, сексуальная? Тем, что она живет абсолютно в свое удовольствие, ей нравится убивать, она убивает, ей нравится описывать это в своих книгах, она это описывает в своих книгах, ей нравится принимать наркотики, она их принимает и не чувствует никакой вины.

ДОЛИН: Надо сказать, чуть-чуть зайдя как бы назад в эту всю историю, что Пол Верховен, ну, по правилам нашего цикла, у нас каждого режиссера только один фильм, он, конечно, автор массы выдающихся картин. И, на самом деле, самое интересное, что история Пола Верховена – возмутителя спокойствия, она началась задолго до его приезда в Голливуд. Из Голландии, собственно, он потому и уехал в Голливуд, что его достали критики-интеллектуалы, да и обычная публика. Начиная с первых его фильмов, с фильма "Солдаты королевы" или с фильма "Лихачи", а, может быть, это началось с фильма "Четвертый мужчина", я уже не знаю. Но каждый из этих фильмов его вызывал просто бурю протестов от всех, от католиков или приверженцев других религиозных конфессий, поскольку фильм "Четвертый мужчина", например, это тоже фильм о женщине, которая убивает мужчин, фильм, который является, безусловно, голландским предшественником "Основного инстинкта", там огромное количество религиозной символики, которая совершенно богохульным образом использована.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ну, вообще Верховен – режиссер без комплексов и каких-либо предрассудков, и он обожает издеваться над общественным ханжеством, все это выворачивается наизнанку.

ДОЛИН: Постоянно этим занимается, да.

ГУСЯТИНСКИЙ: И делает это с большим успехом, чувством юмора и явно получает от этого большое удовольствие, и доставляет это же удовольствие зрителям.

ДОЛИН: Очень интересно, что ты спросил, кто, собственно, против "Основного инстинкта" протестовал. Кроме ханжей, против него протестовали самые вольнодумные из вольнодумцев, поскольку фильм снимался в Сан-Франциско, как мы знаем из недавнего "Харви Милка" с Шоном Пенном, это такая американская столица вольномыслия сексуального и гомосексуализма, в частности. Гомосексуалисты и лесбиянки были чудовищно возмущены этим фильмом, внимание! √ до его выхода на экран.

МИРИМАНОВ: Просто по названию?

ГУСЯТИНСКИЙ: Нет-нет, потому что убийцей оказывается как раз Шэрон Стоун, бисексуалка.

ДОЛИН: Убийца – женщина, в любом случае, одна из женщин, это уже сексизм, женщина- злодей. Женщина-лесбиянка и ее подруга лесбиянка, возможно, тоже убийца, еще хуже...

ГУСЯТИНСКИЙ: И еще там есть третья лесбиянка, как выясняется.

ДОЛИН: Совершенно верно, полный кошмар, просто полный кошмар. Надо сказать, что после фильма "Лихачи", о котором я уже сказал, на Верховена наезжали, а он очень гетеросексуальный режиссер, прямо скажем, и тоже наезжали гомосексуалисты и лесбиянки у него на родине в Голландии. Говорили о том, ну, как же так вообще можно, что гомосексуалистом скрытым оказывается главный герой, который к тому же гомофоб, он там избивает гомосексуалиста, потом его самого насилуют, он сам меняет сексуальную ориентацию. История довольно реалистичная, но привела всех в чудовищное бешенство, человека чуть вообще не отлучили от профессии. Если бы Голливуд его не пригласил снимать "Робокопа", плохо бы для него все это закончилось. Ну, сначала "Плоть и кровь", потом "Робокоп". И здесь история повторилась. Ассоциация геев и лесбиянок специально встречалась со сценаристом Эстерхазом и предложила ему свой вариант развития событий, кто должен был оказаться убийцей и как... И обязательно герой Майкла Дугласа должен был появиться на экране и сказать: "Лучшие люди, которых я встречал в этом городе, были геями". То есть эту фразу ему приписали. И Эстерхаз это сделал, потому что он жутко испугался. Америка же такая страна, где не шути с общественными свободами, с нарушением политкорректности. И возникла совершенно парадоксальная ситуация. Когда режиссер Пол Верховен боролся, сражался со сценаристом Эстерхазом за первый вариант сценария, написанный этим же Эстерхазом.

ГУСЯТИНСКИЙ: И он его отстоял, кстати.

ДОЛИН: И он отстоял первый вариант сценария. То есть сценарист испугался, продюсеры были просто в ужасе, а Верховен, человек, который ничего не боялся, продолжал ничего не бояться. Надо сказать, что Верховен┘

МИРИМАНОВ: Кто был убийца по версии вот той?

ДОЛИН: Ну, во-первых, они предлагали, чтобы неточно было известно, что это женщина, во-вторых, они предлагали, что, если это женщина, о▒кей, ну, тогда женщина должна была убивать на экране не только мужчин, но среди жертв должна была оказаться и женщина. То есть понятно, это были лишь некоторые из предложений замечательных, которые были выдвинуты.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ты понимаешь, на самом деле, с таким же успехом можно сказать, что это не сексистский фильм, а абсолютно феминистский, потому что впервые в голливудском кино мейнстримном маньяком оказывается женщина. Собственно, героиня Шэрон Стоун в "Основном инстинкте" – это не просто такая фам-фаталь, классическая роковая женщина, которая убивает мужика, чтобы получить деньги или какую-нибудь страховку. Она убивает ради убийства, она реальный маньяк. И до этого в голливудском кино все маньяки – мужчины, мужчины, которые убивали женщин. Верховен всю ситуацию перевернул, то есть женщина убивает мужчин. И в этом смысле это как бы┘

ДОЛИН: Есть еще один важный момент, продолжим твою мысль, это фильм о женском доминировании.

ГУСЯТИНСКИЙ: Безусловно, конечно.

ДОЛИН: Он начинается с сексуальной сферы, когда женщина сверху.

ГУСЯТИНСКИЙ: Там женщины как бы не является объектом.

ДОЛИН: Женщина сверху, это очень важно. Потому что главный герой все время ссорится с ней и ругается из-за того, кто будет сверху. Он говорит: я буду сверху, – она кричит: нет, я буду сверху.

МИРИМАНОВ: Почему нельзя по очереди, я не понимаю?

ДОЛИН: Можно, но для них это, на самом деле, шутки шутками┘

МИРИМАНОВ: Это их позиция принципиальная.

ДОЛИН: Это момент доминирования, и, в конечном счете, выбор сексуальной позиции – это принцип обеспечения своей безопасности, потому что он боится, что она убийца, что сейчас она его привяжет к кровати и заколет.

ГУСЯТИНСКИЙ: Одновременно он тоже чувствует соблазн почувствовать себя в роли жертвы.

ДОЛИН: Одновременно с этим, конечно, он чувствует этот соблазн. То есть в этих эротических сценах абсолютно идеологический принцип женщины, которая является человеком с оружием, спрятанным, не будем даже предполагать где и каким образом, с оружием, которое, в конце концов, поражает мужчину обязательно, и в фильме это происходит несколько раз, женщина становится победителем. И в конце, несмотря на разоблачение женщины, которая предполагаемая убийца, мы все равно видим торжество героини Шэрон Стоун. Кстати, один очень важный момент, я не знаю, Жень, ты в курсе или нет, вот начальная сцена – эта самая сцена секса, в ней мы не видим лица женщины, это очень важно, потому что весь фильм мы выясняем, кто эта женщина. Дело в том, что эта женщина, ты знаешь, кто это?

ГУСЯТИНСКИЙ: Это была Шэрон Стоун.

ДОЛИН: Совершенно верно.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ты знаешь, что эта картина реально повлияла на изображение женской сексуальности в кино, и в этом смысле Верховен эмансипировал как бы женскую сексуальность для всего голливудского кинематографа. Но я прочитал в Интернете, что он также хотел одним из первых в этом фильме показать крупный план эрегированного члена, но это ему не удалось. Я думаю, что, если бы ему это удалось, то изображение, собственно, мужского члена┘

МИРИМАНОВ: Он первый в смысле в таком вот?

ДОЛИН: В голливудском кино, конечно.

ГУСЯТИНСКИЙ: Да, в голливудском кино.

МИРИМАНОВ: Так надо было в Германию ехать, там такого навалом.

ГУСЯТИНСКИЙ: Если бы ему это удалось, то все бы стали это повторять тоже на следующий же день, как это произошло с кадрами обнаженной Шэрон Стоун.

ДОЛИН: Убийца, она же жертва в каких-то ситуациях. Да, это совершенно верно.

ГУСЯТИНСКИЙ: Для него, я думаю, в этом смысле не имело значения, мужчина или женщина, он хотел такой радикальный переворот совершить.

ДОЛИН: А знаете, почему не показали эрегированный член? Очень интересный момент.

МИРИМАНОВ: Не нашли?

ДОЛИН: Майкл Дуглас написал в своем контракте. Он потребовал у своего агента перед началом съемок, он согласился на все, но потребовал, чтобы его член там не показывали ни в коем случае.

МИРИМАНОВ: Тем более крупным планом.

ДОЛИН: Никаким планом вообще и ни в каком состоянии. И очень интересно то, что Верховен возмущенно говорил, что "у меня в фильме все равно есть член, мы видим там мертвого рок-звезду, он лежит членом кверху, вы его видите". И я спросил продюсеров: "А это вас как, не смущает?" Они сказали: "Нет, это пусть будет, главное – живого не показывать". "Член может быть только у мертвого трупа на экране", – сказал на это Верховен.

МИРИМАНОВ: Зато Шэрон Стоун отличилась на все сто.

ДОЛИН: Шэрон Стоун отличилась на все сто. Вот что мне кажется любопытным, то, как Верховен переосмыслил классический посыл кинематографа, а, впрочем, и многих других искусств, что самое сексуальное и эротичное не то, что открыто, а то, что скрыто. С самого начала фильма он открыл все, что возможно, в первой же сцене, которую мы уже обсуждали.

МИРИМАНОВ: Казалось бы, что должно быть дальше?

ДОЛИН: Да, и дальше постоянно секс в любых позициях, формах и сочетаниях. Но возникает сцена, которая, несмотря на все эти бесконечные эпизоды с сексом, стала самой знаменитой, даже не побоюсь этого избитого слова, культовой в этой картине, сцена допроса героини Шэрон Стоун в полицейском участке. Сцена, в которой, на самом деле, мы ничего не видим, начнем с этого.

МИРИМАНОВ: Но было?

ДОЛИН: Ну, конечно. Эта сцена, из-за нее очень много потом спорили Верховен и Шэрон Стоун.

ГУСЯТИНСКИЙ : Почему, там все видно.

ДОЛИН: Дело не в этом. А в том, что мы видим в тот момент, когда ее везут на допрос, ей говорят: одевайтесь. Мы видим, что она на голое тело надевает платье, после чего ее допрашивают в полицейском участке.

МИРИМАНОВ: Ассоциативная штука срабатывает.

ДОЛИН: И все, что мы видим в тот момент, когда она скрещивает ноги так демонстративно перед несколькими полицейскими... Там нет возможности что-то рассмотреть. Но эта сцена убивает абсолютно наповал.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ты знаешь, это такой, на самом деле, 25 кадр, который потом работает вот так подсознательно, и к нему возвращаешься, и, в принципе, ощущение, что ты там все разглядел.

ДОЛИН: Да, ты совершенно прав, это так и есть. Тебе как кажется, почему именно эта сцена, притом, что там столько всего, это убийство ножом для колки льда, эти сны, парики, почему эта сцена, в которой нет ни секса, собственно говоря, ни насилия, осталась главной сценой из этого фильма и навсегда, я думаю, наложила печать на всю карьеру Шэрон Стоун на много десятилетий вперед?

ГУСЯТИНСКИЙ: Ну, я думаю, это очень просто. Знаешь, очень легко снять порнографический акт, для этого не нужно быть режиссером, и очень сложно сделать, действительно, тонкую эротическую такую виньетку. Верховен сделал именно это. То есть он буквально одним штрихом тут же создал образ, который вошел в историю. И вторая причина, конечно, я не припомню, чтобы до этого опять же в большом голливудском кино голливудская звезда раздвигала на экране практически на среднем плане свои ноги, такого еще не было.

ДОЛИН: Ну, кроме того, что Верховен сделал то, чего никто до него не делал, мне кажется, очень интересным в сюжете этого фильма, в его структуре то, что именно в эту секунду, хотя и до этого мы догадываемся, женщина оказывается сильнее мужчин. Сразу нескольких мужчин, которые ее допрашивают. Естественно, допрос мужчинами женщины, понятно, что женщина в униженном положении, тем более женщина практически раздета, как мы видим, и вдруг фактом этой своей раздетости она моментально одерживает верх, в том числе в беседе, которую она ведет. Выясняется, что она больше знает о детективе, который ее допрашивает, чем он о ней. И это знание, то есть вещь совершенно невидимая, и то, как он одет в формальный костюм, и то, как одета она, в одно легкое платье на голое тело, все это складывается в единую картину. И еще по Фрейду, что в мужском мире разнообразные фаллические символы указывали на победу мужчины над миром вообще, над женщиной, в частности, здесь этого символа нет, потому что эти мужчины они все испугавшиеся, совершенно не в состоянии противостоять этой женщине.

ГУСЯТИНСКИЙ: Вообще да, Верховен – это гимн женской сексуальности, не понимаю, какие могут быть протесты.

ДОЛИН: Это было только в момент выхода фильма. А вы знаете, как пытались геи и лесбиянки испортить Верховену удовольствие?

ГУСЯТИНСКИЙ: Нет.

ДОЛИН: Они стояли у кинотеатров в день премьеры с огромными плакатами, поскольку они читали сценарий, на которых было написано: "Кэтрин сделала это".

ГУСЯТИНСКИЙ: Но это не имеет значения для этой картины абсолютно.

ДОЛИН: То есть они открывали финал.

ГУСЯТИНСКИЙ: Так ее не испортишь, потому что кто убийца, я уже говорил, значения, в принципе, не имеет.

ДОЛИН: Как тебе кажется, до какой степени важно в этом фильме то, что при всем своем невероятном несравненном и безусловном новаторстве картина отсылает к Хичкоку, режиссеру, который не является режиссером, конечно, эротическим, как Верховен, но, кроме этого, у него с Верховеном очень много общего. Например, в самых ужасных провокативных, жестоких сценах всегда присутствует никогда не изменяющее ему чувство юмора, согласись. То, что Хичкок, как и Верховен, это пришелец в Голливуде, человек, пришедший, в общем, из европейской культуры и всегда ее при себе державший. Ну, и, наконец, можно вспомнить конкретные фильмы, например, фильм "Головокружение", фильм о двух женщинах в одной, тут их даже три в фильме Верховена, и мужчине, который пытается безуспешно в этом всем разобраться. Фильм, действие которого тоже происходит в городе Сан-Франциско. И известно, что Джерри Голдсмит, композитор, написавший замечательную музыку для "Основного инстинкта", вдохновлялся саундтреками Бернарда Херрманна, человека, который писал музыку для лучших фильмов Хичкока.

ГУСЯТИНСКИЙ: Кстати, платье, которое надето на Шэрон Стоун в момент этого допроса, отсылает к нарядам как раз из "Головокружения". Вообще эти наряды были сделаны по стопам тех платьев, которые носила как раз Ким Новак.

ДОЛИН: Итак, как тебе кажется, насколько важно, что Хичкок?

ГУСЯТИНСКИЙ: Ты знаешь, наверное, можно найти массу перекличек между Хичкоком и Верховеном, но мне кажется, что все-таки "Основной инстинкт" реально выбивается из традиций таких классических триллеров опять же благодаря своему посылу. Потому что, если внимательно проследить то, что мы видим в этом фильме, там каждый герой оказывается убийцей. То есть мы подозреваем Шэрон Стоун в убийстве, мы знаем, что герой Майкла Дугласа, который расследует это преступление, случайно застрелил каких-то там туристов.

ДОЛИН: Двух невинных людей, да.

ГУСЯТИНСКИЙ: Потом там есть психиатр Майкла Дугласа, которая тоже, возможно, убила своего мужа. В-четвертых, есть подруга, пожилая подруга Шэрон Стоун, такая добропорядочная домохозяйка, которая однажды укокошила всю свою семью. И потом ее спросили, почему вы это сделали, и она сказала: я не знаю. То есть фактически нам представлено такое общество убийц реальных и потенциальных. И это сделано очень здорово. По-моему, это отвечает, в принципе, реальной картине мира. В чем еще отличие? Понимаешь, у Хичкока, как правило, все убийцы, все маньяки вообще в классической традиции детективов, они находятся все равно вне общества, они аутсайдеры, у них есть какие-то комплексы, опять же это, может быть, связано с фрейдизмом и так далее, какие-то проблемы внутренние. Верховен все это абсолютно убрал. То есть они все абсолютно встроены в общество, они нормальные, здоровые, психически вменяемые люди. Героиня Шэрон Стоун абсолютно вменяемая, ее нельзя назвать больной в отличие от всех остальных героев. И это вот такое хобби – убивать и трахаться под кокаином.

ДОЛИН: Действительно, вопрос, кто убийца, он перестает быть актуальным, когда все убийцы. Это довольно нетривиальное решение.

ГУСЯТИНСКИЙ: Да, конечно, это вечная проблема триллера. Это очень тонко, пунктирно как бы эта линия проведена в фильме, но, если в это вдуматься, то, конечно, это абсолютно подрывает все традиции классического жанра.

ДОЛИН: И еще один момент, который тут самый, наверное, важный. Мы, конечно, не дадим сейчас ответ на этот вопрос, потому что это невозможно, но хотя бы попытаемся поднять, затронуть эту тему. Ведь, на самом деле, если бы меня попросили назвать режиссеров, которым свойственен эротизм в прямом или переносном смысле в кино, я думаю, что за всю историю кино их найдется дико мало. То есть были такие режиссеры, которые снимали в те времена, когда это еще было нельзя показывать на экране, и скрытый эротизм очень сильно присутствует в их картинах. Но с того момента, когда это стало открыто, когда все табу исчезли, в общем, с 1960-х годов, если мы начнем называть фильмы и режиссеров, мы упремся в том, что список крайне короткий, крайне не длинный. Как тебе кажется, почему Верховену, в частности, в этом фильме это удалось? Не только же потому, что он заставил никому до тех пор неизвестную блондинку Шэрон Стоун, которая так ему понравилась во второстепенной роли жены главного героя в фильме "Вспомнить все", что он ее взял на главную роль, и он заставил ее раздвинуть ноги, раздеться, но это все вещи довольно, на самом деле, не сложные, кроме вопросов рейтинга, который потом фильм получает. И все мы знаем, что следующий фильм Верховена, с моей точки зрения, блестящий фильм "Шоугерлз", тем не менее, в прокате провалился и критиками был втоптан просто в грязь.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ну, потому что этот эротизм, эта скандальность уже вышли в тираж и стали общим местом, я думаю, может быть, как раз поэтому.

ДОЛИН: Может быть, и поэтому. Может быть, это было немного чрезмерно, но каким образом ему здесь удалось удержаться на грани? В чем объяснение все-таки эротичности этого фильм,а кроме непосредственно его темы, что это фильм о сексе? Ну, тема секса, она все-таки достаточно широка, и в медицинском докладе мы можем об этом прочитать, но ни у кого при этом никакого возбуждения не возникнет, люди просто пожмут плечами. Может быть, и тут клинический случай?

ГУСЯТИНСКИЙ: Ты знаешь, мне кажется, что, возможно, это как раз связано с тем, что здесь, действительно, он говорит о том, что, грубо говоря, безопасного секса не бывает. И секс всегда связан с каким-то риском. А в данном случае он конкретно связан со смертью. И, может быть, даже по Фрейду это, что называется, либидо Эрос и Танатос, вот это, может быть, простое объяснение вот этой притягательности, именно эротизма в "Основном инстинкте". Но, если говорить конкретно о Верховене, я бы не говорил о нем, как о мастере эротического жанра, я бы говорил о его физиологичности, это мне кажется более точным словом, потому что он вообще очень здорово работает с плотью, показывает плоть человеческую. Это не всегда эротично, это может быть очень даже брутально, очень конкретно, но всегда это как-то провоцирует, и ты обращаешь на это внимание. И как раз ╚Шоугёрлз╩, в них вот этой физиологичности такой, почти порнографичности, я говорю сейчас условно, даже больше, чем в "Основном инстинкте". И, может быть, как раз┘

ДОЛИН: Это и оттолкнуло.

ГУСЯТИНСКИЙ: Я не думаю, что это оттолкнуло, я думаю, что просто, на самом деле, уже┘

МИРИМАНОВ: Ничего нового просто не было.

ГУСЯТИНСКИЙ: Да, потому что 1990-е годы, собственно, это уже возвращение секса, наркотиков и рок-н-ролла, просто в другой форме, и это уже стало таким штампом.

ДОЛИН: Но поразительно, что фильм "Основной инстинкт" при этом всю свою магию, которая была в нем с самого начала, он хранит до сих пор, и любой человек, который поставит себе его в видеомагнитофон пересматривать, увидит это. Конечно, в первую очередь, Верховен и сценарист Джо Эстерхаз, и композитор Джерри Голдсмит, и, конечно, прекрасный оператор Ян де Бонт, который потом из оператора превратился в не очень хорошего режиссера, оставшись при этом фантастическим оператором, люди, которые все этой картине обеспечили...

МИРИМАНОВ: Насколько я понял, это первая яркая работа Шэрон Стоун была, да?

ДОЛИН: Ну, на самом деле, она очень хорошая актриса.

ГУСЯТИНСКИЙ: Открытая.

ДОЛИН: Она не была, скажем так, эротическим символом, секс-символом ни до какой степени вообще, никогда не была и не считалась. Она считалась просто актрисой- блондинкой, актрисой, способной на какие-то неплохие вещи. Для нее самое было место в фильме вроде "Вспомнить все", который снимал Верховен перед этим, роль жены главного героя. Она появляется в нескольких ярких сценах, они там дерутся со Шварценеггером, потом ее убивают.

ГУСЯТИНСКИЙ: Она там играет такую суку абсолютно.

ДОЛИН: В общем-то, да, очень убедительно. Она хорошая актриса, но, надо сказать, что когда ее позвали играть эту роль, роль в "Основном инстинкте", она была дико зажатой, и известно, что съемки первого дня все были запороты, вообще ничего не получилось. И если бы не Верховен, который верил в нее и знал каким-то, видимо, внутренним знанием, что ей все-таки удастся это сделать, я думаю, что не сложилось бы этого фильма, никакой этой легенды, которую мы сейчас пытаемся обсудить.

ГУСЯТИНСКИЙ: Знаешь, да, мне даже кажется, что эту роль могла сыграть только малоизвестная актриса. Потому что если к тому моменту Шэрон Стоун была суперзвездой, может быть, она и побоялась бы участвовать в этом проекте.

ДОЛИН: Давайте я вам расскажу список актеров, которые могли бы сыграть эту роль, актрис... Ну, во-первых, сначала актеров.

МИРИМАНОВ: Кто проходил кастинг, да?

ДОЛИН: Актеры, которые могли вместо Майкла Дугласа там оказаться, это был Мэл Гибсон, Кевин Костнер или Ричард Гир, так, на секундочку. А вместо никому тогда неизвестной Шэрон Стоун могли бы быть Джина Дэвис, Мишель Пфайффер, Лена Олин, Эллен Баркин, Мелани Гриффит, Эмма Томпсон, Ким Бесинджер или, наконец, Джулия Робертс, что окончательно, мне кажется, дискредитирует всю эту идею. Представьте себе, это была бы Джулия Робертс, я думаю, фильма бы не получилось.

МИРИМАНОВ: А Мишель Пфайффер?

ДОЛИН: И, разумеется, все эти женщины отказались по одной элементарной причине √ ни одна не хотела полностью обнаженной быть на экране.

ГУСЯТИНСКИЙ: Ну, я думаю, что они боялись, что это ударит по их репутации, конечно.

ДОЛИН: Полностью обнаженной быть на экране, для них была невыносима даже эта мысль.

МИРИМАНОВ: А всякие эффекты и прочие приемы с дублерами, конечно, тоже не проходили?

ДОЛИН: Этого не хотел Верховен. Он не хотел, и для него крайне важно, повторяю, что в первой сцене секса, где лица не видно и могла бы точно быть дублерша, что играет сама Шэрон Стоун. Для него это был принципиальный момент, и это свидетельство о том, что это не просто голливудский режиссер и режиссер хороших коммерческих фильмов, а выдающийся режиссер, каковым, по-моему, вне всякого сомнения является Верховен.

МИРИМАНОВ: Много вопросов и комментариев нам приходит по поводу продолжения "Основного инстинкта", осмелились же сняли вторую часть.

ГУСЯТИНСКИЙ: Но это был полный провал.

ДОЛИН: Верховен отказался. Это был не он, фильм провалился, 2006 год, опять много эротики, много провокации, в главной роли Шэрон Стоун. Ты как думаешь, почему фильм провалился?

ГУСЯТИНСКИЙ: Я думаю, как мы знаем, вообще хороших сиквелов очень мало, и "Основной инстинкт" задумывался как один фильм, это не была франшиза, как некие известные проекты. Но я думаю, что главная причина провала – это даже не отсутствие хорошего режиссера или хорошего сценария, а то, что Шэрон Стоун заняла во втором "Инстинкте" все пространство. Все-таки в первом "Инстинкте" очень многое делал Майкл Дуглас, и они были на равных. Мы как-то забыли об этом сказать. А там абсолютно сбалансированы их роли, потому что это мужское и женское там совершенно на одном уровне, там есть равновесие. А в "Основном инстинкте"-2 Шэрон Стоун полностью взяла инициативу на себя и убрала вообще всех мужиков из кадра, то есть там совершенно какие-то невнятные, нехаризматичные актеры, никому не известные. И это похоже на акт символической мастурбации.

МИРИМАНОВ: Ну, да, бенефис Шэрон Стоун.

ГУСЯТИНСКИЙ: Да, бенефис Шэрон Стоун, когда она показывает себя во всех сногсшибательных нарядах, пытается показать, что с ней все в порядке и без них, что она в прекрасной форме. Ну, это, видимо, был для нее важный психотренинг.

ДОЛИН: Скорее всего. А я просто скажу, что я общался с Полом Верховеном, задал ему этот вопрос, почему не получился "Основной инстинкт"-2, и он дал точно тот же ответ, что и ты сейчас. Он сказал: "Ответ очень простой. Меня покупали ровно на этот сценарий, и я был готов это делать. Они мне сказали: мы уже уговорили Шэрон Стоун, все в порядке.Но мне была нужна звезда уровня Майкла Дугласа на главную мужскую роль".

МИРИМАНОВ: А почему Дуглас отказался в итоге?

ДОЛИН: Дуглас отказался с самого начала, он не хотел.

МИРИМАНОВ: Почему?

ДОЛИН: Ну, у него были какие-то внутренние причины, я не знаю. Но дело не в том, что Верховен хотел Дугласа, он хотел актера уровня Майкла Дугласа.

ГУСЯТИНСКИЙ: Который был бы равнозначен.

ДОЛИН: Продюсеры сказали: "Зачем? У нас есть Шэрон Стоун". Он сказал: "Если вы не понимаете, зачем, то я вам скажу √ все, что было в первом фильме, было благодаря не Шэрон Стоун, а Майклу Дугласу. Я в этом уверен. У вас нет Майкла Дугласа или его заменителя во втором фильме, фильма у вас не будет, он не получится".

ГУСЯТИНСКИЙ: Собственно, Дуглас и был главной суперзвездой первого "Инстинкта", а Шэрон Стоун тогда еще была никому не известной.

ДОЛИН: Она стала суперзвездой благодаря Верховену и Дугласу.

ГУСЯТИНСКИЙ: Мне кажется, это вообще идиотизм – снимать сиквел такой картины и буквально повторять ее структуру, такой дословный сиквел. Потому что вспомним, чем заканчивается первый "Основной инстинкт", когда Шэрон Стоун и Майкл Дуглас лежат в кровати, и он ей говорит: "Ну, что мы будем делать дальше?" После того, как всех уже замочили. Вернее, она его спрашивает. Он говорит: "Ну, что, будем совокупляться как кролики и рожать детей". После чего на лице Шэрон Стоун появляется брезгливость и отвращение. То есть это фильм о том, что надо выходить за какие-то житейские рамки и как-то пытаться вот эту повседневность и быт как-то прорывать какими-то радикальными мерами. И было бы интересно как раз посмотреть, что бы было, если бы они нарожали этих детей. То есть можно было бы снять такую хорошую комедию семейную, такую жесткую. А всерьез повторять историю из первого "Инстинкта" – это было глупо и это вылилось закономерно в самопародию.

МИРИМАНОВ: Он провалился абсолютно, да?

ДОЛИН: Он провалился абсолютно, ничего нигде не собрал, а фильм "Основной инстинкт" первый продолжает собирать невероятные рейтинги при любом телепоказе.

МИРИМАНОВ: Нужно третий снять, мне кажется.

ДОЛИН: Да, можно третий, четвертый, шестой. Кстати, интересный момент √ у огромного количества фильмов, которые делает Пол Верховен, были сиквелы. У "Звездного десанта", "Робокопа", даже у "Шоугёрлз" собирались снимать, и все сиквелы делал не он, и все они были совершенно провальные. Также интересно, что новый фильм, который, по слухам, он сейчас то ли снимает, то ли собирается снимать, это сиквел фильма "Афера Томаса Крауна". Кроме этого он снимает фильм по "Азазели" Акунина, что с этим фильмом – никто из нас не знает. Надеемся, что он рано или поздно появится, и Пол Верховен даст нам еще повод о себе поговорить.

МИРИМАНОВ: Ну, что, хочется после этого сказать: а теперь смотрим "Основной инстинкт"!

ДОЛИН: Будем надеяться.

Слушать аудиофайл.