Первый отряд Николай Корженевский

СЕРДОТЕЦКИЙ: У нас в гостях Николай Корженевский, ведущий программы "Экономика: курс дня" на телеканале "Россия-24". Коля, привет.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Добрый вечер, ночи, утро. У кого какая пора времени.

КРАВЕЦ: Скажи, пожалуйста, мы тебя вырвали с какой деятельности, работы, может быть?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: К счастью, у меня сегодня выходной, как и все ближайшие дни. И перед этим я играл в теннис. В такое позднее время работают только такие люди, как вы.

КРАВЕЦ: Какой, настольный теннис?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Большой теннис, конечно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: У нас цель этой рубрики, чтобы в конце гость сказал: "Вот мы одной крови". А сейчас: "Такие люди, как вы… " И как-то сразу мы, вроде бы, находимся на другом берегу.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Ни в коем случае. Просто так поздно, к счастью, многие не работают.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Коля, а у тебя ночной работы не было в твоей карьере?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: У меня вечерний эфир, с восьми часов до девяти. А ночной работы, к сожалению, не было. Хотя было бы очень интересно. Была утренняя работа - эфир в 6 утра.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вставал ты, соответственно, где-то часа в четыре.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Это было хорошо, если в четыре. В четыре - это я высыпался.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Обычно еще раньше?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Бывало, конечно, и в три.

СЕРДОТЕЦКИЙ: По сути дела, тоже полуночная работа. Я пытаюсь сблизить нас немного.

КРАВЕЦ: На теннисном корте кто у тебя сегодня партнером был? Может быт, тоже коллега?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Тренер. Просто тренер.

КРАВЕЦ: Тогда мои вопросы на эту тем исчерпаны.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Обычно к эфиру мы готовимся. И когда из принтера вылез документ с твоей биографией, мы вдруг удивились немного. Потому что обычно это талмуд, это полромана "Война и мир" про одного ведущего. А про тебя информации чертовски мало в Интернете.

КРАВЕЦ: Ты все удаляешь?

СЕРДОТЕЦКИЙ: С чем ты сам это связываешь?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Цензура, да!

СЕРДОТЕЦКИЙ: Все-таки добралась!

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Не знаю, с чем это связано. Информации на самом деле много, но, наверное, это связано с тем, что мне не так важна публичная карьера, как профессиональный рост в финансах, например, в экономике.

СЕРДОТЕЦКИЙ: То есть ты больше себя ассоциируешь с человеком из мира финансов.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Ты опят скажешь, что я себя дистанцирую.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ни в коем случае. Просто хочется понять для себя и для наших телезрителей. Ты больше себя ассоциируешь с человеком финансов, нежели с человеком телевидения. Правильно?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Скажем так: я однозначно ассоциирую себя строго с финансовой журналистикой, а не просто вообще с журналистикой.

КРАВЕЦ: Я скажу честно, несколько раз попадала на твою программу. Хотя в экономике вообще ничего не понимаю. Но, так или иначе, мне очень приятно смотреть на твою передачу, потому что видно, что мало того, что ты разбираешься в этом деле (я не понимаю, но я вижу, что человек знает, о чем говорит). А, во-вторых, есть ощущение, что ты с таким удовольствием рассказываешь, что тебе интересно самому донести ту информацию, которую ты говоришь. И ты четко понимаешь, на кого нацелена твоя информация.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Вот тут вы как раз меня должны хорошо понимать. Нужно быть заинтересованным в том, о чем ты рассказываешь. Иначе ни зрителям не будет интересно, ни сам толком ничего не сможешь рассказать. И все это будет совершенно бесполезно потраченное время для всех. Конечно, должно быть интересно. Естественно, я получаю удовольствие, в первую очередь, от того что я делаю. А, во вторую очередь, это уже работа.

КРАВЕЦ: Как ты попал на телевидение, если ты все-таки больше себя относишь к миру финансов?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Как-то все время журналистика была в моей жизни, с 14 лет я в журналистике в том или ином виде. Когда-то я начал работать в маленькой региональной газете.

КРАВЕЦ: Что-то писал про одноклассников, да?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Скорее про музыку. Но слово "писал" даже вряд ли употребляется сейчас. Потом я поступил в университет, журналистика на какое-то время прервалась. Но уже после второго курса я просто пошел на один из телеканалов работать редактором. Собственно, так я попал на телевидение.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А давай назовем, что это за телеканал?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Канал РБК, где я работал редактором порядка одного года. Потом была большая перестановка, и освободилось несколько мест ведущих, их очень долго искали и сказали: "Вот есть такой парень, которого зовут Николай. Почему бы не попробовать его?" Было очень много споров, потому что я был молодой совсем. Это было (страшно подумать) шесть лет назад, мне было 20 лет. И, конечно, не хотели брать в эфир такого студента, по сути. Но в конечном итоге, все разрешилось благополучно. Так я попал на телевидение.

КРАВЕЦ: Тебе сейчас 26 лет.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, совершенно верно.

КРАВЕЦ: Можно я прочту небольшую справочку. Смотрите, что у нас есть. "Николай считается одним из лучших в России экспертов по биржевой торговле. Проходил обучение в США. Является выпускником Высшей школы экономики и стипендиатом Оксфордского фонда". Это все правда?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Это, да. Но я еще не выпускник. Я выпускник специалитета, я сейчас в аспирантуре в Высшей школе экономики, надеюсь получить кандидатскую степень.

КРАВЕЦ: Помимо торговли на бирже, активно занимается преподавательской деятельностью. И по статистке, 7 из 10 прогнозов Николая оказываются верными. Кстати, завтра хороший день нас ждет, погода будет нормальная?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Понятия не имею. Это к синоптикам. Знаешь, синоптики для чего существуют? Чтобы финансистам было не стыдно.

КРАВЕЦ: Это что, не те прогнозы, что ли?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, э то другие прогнозы.

КРАВЕЦ: А еще Николай является руководителем аналитического департамента в компании AForex.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, совершенно верно.

КРАВЕЦ: Как это все можно успеть к 26 годам?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Как это можно успеть сочетать? - вот это обычный вопрос, который задают. Не знаю. Но это вещи, которые нравятся.

КРАВЕЦ: И плюс еще теннис.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: А спорт - это обязательно. Это отдельная вещь.

СЕРДОТЕЦКИЙ: И это только то, что мы знаем.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, это только то, что вам рассказали в той небольшой порции из Интернета. Конечно, это все просто нравится. Это все примерно деятельность одного рода, это все финансы в том или ином виде.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Даже теннис?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Теннис, любой спорт - это все-таки отдельно. Это обязательно, мне кажется, должно быть у любого человека. Неужели вы не занимаетесь спортом?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Я от тенниса большого очень далек, ближе к маленькому. Но играю плохо. У меня обычно такие упражнения больше атлетические.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Ну, и отлично, ну, и хорошо. Я же тоже непрофессионально играю в теннис. Так, для души

КРАВЕЦ: Некоторое время назад, кстати, я немножко занималась большим теннисом. И это совсем не так просто, как мне казалось до того, как я приступила к этому делу.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Но это тоже должно нравиться. Вот и все.

КРАВЕЦ: Да, да, безусловно. А у тебя время на отдых остается ведь?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Что понимаете под отдыхом?

КРАВЕЦ: Что ты понимаешь под отдыхом?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Под отдыхом я уже, к сожалению, понимаю просто смену рода деятельности. Вот такой вещи, когда садишься дома и ничего не делаешь, у меня не было давно. И бывает крайне редко. И, честно говоря, мне это дело порядком надоедает буквально на второй-третий день. Когда привыкаешь работать, вот эти перерывы какие-то странные, они очень скучные. Но отдых - это спорт. Это когда ты с умственной деятельности на физическую. Вот это отдых, наверное.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Помнишь, я затронул тему того, что биографическая справка мала. Но я в ней увидел самое интересное. Она уже оправдала все ожидания. Николай Корженевский является выпускником Высшей школы экономики и стипендиатом Оксфордского фонда. Что такое стипендиат Окскфордского фонда?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Стипендиат - это тот, кто стипендию получает. Окскофордкий фонд - это некий фонд, который, по идее, аффилирован с Оксфордским университетом, но ничего об их связях, к сожалению, мне точно не известно. Я знаю, что я просто получал стипендию на протяжении образования в университете за некие академические успехи.

КРАВЕЦ: У нас есть уже несколько вопросов на нашем портале. Карачаево-Черкесская Республика пишет: "А не было соблазна у Николая остаться в Америке?" И подпись: Марина.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Не было. Потому что, несмотря на то, что мне Америка, в принципе, нравится… Вот многие российские деятели высказываются достаточно резко и негативно в отношении США.

СЕРДОТЕЦКИЙ: По поводу внешней политики, скорее.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: По поводу самых разных аспектов этой страны. Но, неважно. Не будем к чужим мнениям прибегать. Мне кажется, Соединенные Штаты очень во многих вещах, особенно идеологических, похожи на Советский Союз. Это то, что меня очень остановило от попыток там остаться или от мысли туда переехать. Кроме того, на самом деле, несмотря на то, что это страна эмигрантов, никто там никому толком не нужен. Поэтому не было никакой тяги.

КРАВЕЦ: Москва тоже - страна эмигрантов. Ну, так-то!

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Наверное. Но все-таки это что-то родное, а Соединенные Штаты - это что-то совершенно другое.

КРАВЕЦ: А ты - коренной москвич?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Нет, я не коренной москвич. Я приехал сюда достаточно давно, родился я в Минске.

КРАВЕЦ: А скажи, пожалуйста, а экономическая и финансовая деятельность - это как бы продолжение семейной традиции? Может быть, твои родители тоже какое-то отношение к этому имели?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Не имеют к тому совершенно никакого отношения. У них совершенно простые житейские занятия. И я вот просто почему-то всегда любил экономику, финансы. И сам пошел в эту область.

КРАВЕЦ: Воронежская область интересуется: "Добрый вечер. Николай, как спец, скажите, что будет с курсом золота?"

КОРЖЕНЕВСКИЙ: О, да! Это, конечно, интересно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Совсем другой человек сейчас на студии.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Воронежской области могу сказать, что лично мое мнение - это очень хорошие перспективы золота.

КРАВЕЦ: Там нет золота, в Воронежской области.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Это очень хороший актив. И я думаю, что как минимум, в полтора-два раза оно должно подорожать. Три тысячи долларов и три тысячи практически в любой другой валюте по золоту мы, наверное, увидим, с учетом того, какую политику проводятся центральные банки. Хотя, конечно, никогда нельзя давать 100% какому-то одному сценарию на финансовых рынках

КРАВЕЦ: Я тоже так считаю. Нельзя. Я никогда не даю долгосрочных прогнозов…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Сказала Марина с пустыми глазами.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: И краткосрочные бесполезно давать тоже.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Амурская область, Николай: "Вы могли бы пригласить наш "Первый отряд" на экскурсию в ММВБ? "

КРАВЕЦ: В Амурской области тоже есть "Первый отряд!"

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Вряд ли я имею какое-то отношение к ММВБ.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вот люди считают, что у тебя там грин-карта, ты туда можешь ходить, как на работу. Это не так же, да?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Может, люди и не так ошибаются. Но другой вопрос, что все равно биржа ММВБ, которая теперь объединена с РТС, они очень хорошо относятся к своим клиентам и пользователям. Если действительно задаться целью, туда попасть можно совершенно без проблем.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Коль, еще один вопрос на серьезную тему. И, опять же, из Воронежской области. Там сегодня цитадель серьезности в нашей стране.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: А сколько сейчас времени в Воронеже?

КРАВЕЦ: По-моему, разница два часа. Воронежская область, простите меня, пожалуйста.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Час-два. Шоу "Первый отряд" разбирается во времени. "Николай, а вы торгуете акциями?"

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Я торгую на российском рынке только одним инструментом - это фьючерсные индексы РТС.

КРАВЕЦ: Ой, Коль, а сколько сейчас фьючерсный индекс РТС стоит? У меня вот есть…

КОРЖЕНЕВСКИЙ: В районе 1700. В пересчете.

КРАВЕЦ: Я могу купить один такой?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Нет, контракт стоит 170 тысяч фунтов.

КРАВЕЦ: Начинается! Я так и знала! Все, ладно, Коля, понятно. "Свои", "Мы с тобой одной крови". Ясно.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Но торгую, да. Тем, кому было интересно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Возвращаясь к теме Америки, ты сказал и объяснил, в общем-то, весьма доступно, почему ты там не остался. Почему, в противном случае, ты считаешь, и что движет людьми, которые из России приезжают в Америку и остаются там навсегда?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Это соображения каждого конкретного человека. Вряд ли можно придумать какой-то универсальный рецепт. Кто-то, наверное, не замечает тех проблем, которые мне там были видны. Кем- то, может быть, движет жажда заработать деньги. Хотя я не считаю, что, допустим, в Соединенных Штатах можно заработать больше, чем в России. По крайней мере, больше, чем в крупных городах России. А кто-то там видит возможности, кто-то видит более благоприятный по режим, кто-то видит общественные структуры, которые действительно заботятся о гражданах. Например, это явно российская проблема, когда хотелось бы, чтобы, например, та же полиция намного больше уделяла внимания проблемам рядовых жителей страны, и не нужно было бы обладать какими-то знакомствами, чтобы кто-то где-то что-то сделал. В Соединенных Штатах, к счастью, и, к сожалению, для нас эта ситуация радикально отличается. В зависимости от того, что человеку нужно в жизни, он, наверное, и выбирает какую-то страну, в которую переезжает.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Есть ли страна, кроме нашей родины общей, в которой ты хотел бы жить?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Сложный вопрос. Наверное, такая пенсионерская Швейцария. Там мне комфортно очень.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А ты был уже именно в пенсионерской Швейцарии.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Был в пенсионерской Швейцарии неоднократно, к счастью. И страна эта действительно мне нравится. Хотя она очень спокойная. И вот что там делать в моем возрасте, я не понимаю.

КРАВЕЦ: Слишком спокойна, да?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да. Все же большие города, вроде Москвы и даже того же Нью-Йорка - это намного интереснее. Пока.

КРАВЕЦ: Сейчас так много телеведущих, которые владеют иностранными языками и, собственно, когда приходят к ним гости, и ты видишь, как человек переключается с одного кода на другой, ну просто на одном же уровне общается с гостем, допустим, на английском, немецком и так далее. У тебя наверняка такая же история, да? Ты английским владеешь свободно?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Ну, да, Я учился в Штатах достаточно долго. Естественно, разговорная речь там моментально изучается нормально. Ты ею овладеваешь в полной мере. Ну, и у меня первый иностранный в институте был китайский, но я на нем не говорю бегло.

КРАВЕЦ: Ты только пишешь стихи, наверное?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Конечно, да.

СЕРДОТЕЦКИЙ: И граффити в подъезде.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Вот сейчас закончится шоу, и я, конечно, пойду писать стихи на китайском.

КРАВЕЦ: У тебя наверняка был и какие-нибудь забавные случаи в студии. Несмотря на всю серьезность.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Курьезы. Телевизионные курьезы.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Были. Некоторые я, наверное, не буду пересказывать в эфире, потому что они были откровенно неэфирными. Были случаи, когда я просто не мог долго выговорить слово. Это было на самой заре эфира. Но дело в том, что я работаю в прямом эфире и работаю, как правило, без суфлера. Наша программа радикально отличается тем, что мы не читаем суфлер в эфире, то есть мы говорим многое от себя. И иногда хочется сказать какое-нибудь сложное слово или сложный термин…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вообще на суфлере нет никакой информации?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Вообще - это уже будет, конечно, кривизна души. Есть моменты, маленькие, короткие, все-таки программа 40 минут длится.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Тезисы. Не текст, по которому ты идешь.

КРАВЕЦ: Наверное: "Коля, не сутулься" - в какой-то момент появляется такая фраза.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: "Коля, не забудь! Внимание!"

СЕРДОТЕЦКИЙ: "Коля, домой! Мама ".

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Нет, бывают какие-то короткие кусочки, которые мне хочется написать, чтобы потом их не выдумывать из головы. Но, как правило, большая часть программы, это от себя. И бывают, конечно, оговорки. Я когда-то не мог выговорить пять раз подряд название.

КРАВЕЦ: А в беседе с гостями, может быть, тоже какие-то казусы были? Или рабочие моменты и из них легко выкручиваться?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Знаешь, честно говоря, не помню особенно казусов. С гостями, как правило, просто интересно и даже, если какие-то бывают шероховатости, я их очень быстро забываю.

КРАВЕЦ: Москва и область интересуются, ждет ли нас кризис этой весной?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Вот раз разговоры про кризис - это, конечно, уже… Первое, когда все ждут кризиса, ничего не случается. Второе, эти разговоры про кризис, конечно, имеют под собой некую почву. И действительно мы живем в очень интересные времена, когда мировая финансовая система меняется кардинально, радикально, структурно, в корне. И как она будет выглядеть через три года, никто не знает. Даже через три года. Но вот это ожидание кризиса вечное, оно никогда не реализуется. Кризис наступает тогда, когда его никто не ждет. Это всегда сюрприз. Пока все готовы к кризису, все будет очень неплохо. И, да, нам показывают по телевизору в Греции, в Ирландии, мы сами показываем этот кризис периодически в моей программе с моим напарником практически каждый день. Вот если бы мы этого не делали, знал бы кто-нибудь про Грецию вообще, что там происходит? Как-то это кого-то касалось бы? Поэтому, конечно, можно посмотреть телевизор, послушать про кризис в Греции, принять на вооружение тот факт, что все-таки ситуация нестабильная, ну, и жить спокойно дальше. Потому что ожидание кризиса вечное…

СЕРДОТЕЦКИЙ: А как же: "Хочешь мира, готовься к войне"? Не работает здесь, да?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Мне кажется, еще раз повторюсь, что когда все ждут кризиса, можно посмотреть на толпу и сказать, что я пока как-нибудь по-другому буду себя вести.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Понятно. А сейчас настало время для еще одной песни от нашего гостя.

КРАВЕЦ: Пользуясь возможностью, мы хотели бы с Николаем извиниться перед Воронежем и Воронежской области. Нас пожурили некоторые слушатели, даже из Ростова-на-Дону: мол, на федеральном радио надо знать часовой пояс Воронежа. Стыдно таких вещей не знать! "Первый отряд" - экономика - пять, география - два. Москва - Воронеж - одно время. Простите, пожалуйста. Действительно, Воронеж - потрясающий черноморский курорт и действительно стыдно, что мы так ошиблись. Жемчужина Черноморья.

СЕРДОТЕЦКИЙ: У нас есть в рубрике "Свои", называется "Анкета сотрудника ВГТРК". И сейчас мы будем просить тебя предельно честно, и не очень, развернуто отвечать на наши вопросы.

КРАВЕЦ: Твоя зарплата? Этого вопроса в нашей анкете нет, не волнуйся. А вот любимая программа на телевидении?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Мне нравится телеканал "Си-эн-би-си". Практически все программы.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Это воронежский как раз.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, да.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Вообще смотришь зарубежное телевидение?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Преимущественно его и смотрю.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А из юмористических программ можешь что-то выделить? Из западных.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Честно? Я смотрю всякую скучную…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Все про экономику да?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, все про финансы и про экономику.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Коль, если бы не ведущим, то кем бы ты работал?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Инвестбанкир.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Звучит почетно.

КРАВЕЦ: Что бы ты взял на необитаемый остров? Такой простой и сложный вопрос.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Наверное, торговый терминал.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Или кого?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Нет, торговый терминал.

СЕРДОТЕЦКИЙ: А мы дали шанс, заметьте. Коль, в еде, что любишь?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Я люблю очень простую еду.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ты не изысканный гурман?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Абсолютно нет. Я не люблю сложные блюда. Не люблю блюда, в которых тонкий вкус, который нужно обязательно надо расчувствовать, понять, оценить. Что-нибудь попроще.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Без "дефлопе" что-нибудь. Хорошо. Тогда любимое блюдо в нашей родной столовой?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Запеканка, конечно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Творожная. Утренняя, свеженькая. Нам-то просто вечерняя достается, она уже другого цвета даже.

КРАВЕЦ: Она уже живет своей жизнью в этот момент, когда мы приходим в столовую. Любимый твой фильм?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Тоже сложно. У меня нет одного любимого фильма. Из западного - что-нибудь типа "Очарованные Луной", из российского, наверное, что-нибудь типа "Служебного романа". "Гараж" хороший фильм российский. Но это надо вспоминать. Я не могу один выделить и сказать, что это однозначно…

СЕРДОТЕЦКИЙ: Ну, и не надо. Удаляем этот вопрос. Коль, ты помнишь свой первый поцелуй?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да, помню. Давно, очень давно. Но как квалифицировать опять, как экономист отвечу: что вы считаете поцелуем?

СЕРДОТЕЦКИЙ: Разве это был поцелуй?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: То, что я помню в качестве первого, да, давно. Я думаю, лет в шесть.

КРАВЕЦ: Скажи, пожалуйста, у тебя есть какие-то страхи, фобии?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Были, наверное. Не могу сказать, что сейчас какие-то есть. Но всякие рептилии, вот эти животные неприятные.

КРАВЕЦ: А тебе никогда не снится, что ты, допустим, опаздываешь на эфир или не можешь вымолить ни слова, или вдруг заработал суфлер с текстом, а ты к этому не готов?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: А я просто не знаю, что делать. На самом деле, были такие сны. Я не думаю, что это фобии или страх. Но были. Особенно, когда я работал в утренних эфирах. И когда я высыпался хорошо, у меня было несколько выходных, а затем нужно идти в утренний эфир. И ты совершенно не спишь этой ночью, ты просыпаешься каждый час с ощущением, что ты уже опоздал. И вот нужно бежать срочно, хотя бы на второй, на третий эфир успеть. А сейчас нет, все спокойно, вечерний эфир - никаких волнений.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Сейчас, сегодня социальные сети - это и бич, и достижение нашего общества. Состоишь ли ты хоть в одной из них?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Да. Я предпочитаю «Фейсбук».

КРАВЕЦ: И ты отвечаешь на письмах обычных смертных пользователей?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Обязательно. Писать открыто, страница для того, чтобы туда писали все, кто угодно. И обязательно отвечу, если есть какой-то разумный вопрос.

СЕРДОТЕЦКИЙ: И наш традиционный вопрос по завершению этого часа: Коля, можешь ли ты сказать, что мы с тобой одной крови: ты и мы?

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Естественно.

СЕРДОТЕЦКИЙ: Спасибо тебе большое, удачи.

КРАВЕЦ: Спасибо.

КОРЖЕНЕВСКИЙ: Спасибо вам, ребята.