Валенки Анатолий Руденко

ТИХОМИРОВ: Пришло время познакомиться с этим молодым актером. Дело в том, что на канале «Россия-1» идет мелодрама «Берега моей мечты». И, проезжая как-то мимо телевизора (с выключенным звуком), я вдруг обнаружил там лицо офицера военно-морского флота в исполнении Анатолия Руденко. И я подумал, не пора ли нам Анатолия пригласить в гости и узнать?

БАТИНОВА: И вот он пришел.

ТИХОМИРОВ: И вот он пришел. Здравствуйте, Анатолий.

БАТИНОВА: Здравствуйте, Анатолий.

РУДЕНКО: Здравствуйте.

ТИХОМИРОВ: Правда, со звуком, но его не видно.

БАТИНОВА: Почему? У нас есть видеотрансляция, все видят.

ТИХОМИРОВ: А, черт, я забыл совершенно, что у нас есть скрытая камера.

РУДЕНКО: Это правда?

ТИХОМИРОВ: Да, Анатолий, но ты же в гриме, поэтому чего тебе волноваться?

РУДЕНКО: Стоп, стоп, это же была запланированная шутка: «Как моя прическа? Я не успел ее поправить!»

ТИХОМИРОВ: Кстати, почему ты небрит? Вообще, мне кажется, актер должен быть постоянно бритый и в гриме, потому что вдруг выйдешь, а тебе говорят: о…

РУДЕНКО: Это влияние оборудования. На самом деле я был абсолютно брит, а когда зашел сюда, у меня вдруг, раз, всё вылезло.

БАТИНОВА: У нас тут плохая радиация.

ТИХОМИРОВ: Как ты думаешь, как должен выглядеть современный актер? Потому что иногда, глядя на современных актеров, особенно на улице, думаешь: что это за бомжара идет мимо? А потом: так это же вот кто! Потому что люди в кадре и в жизни диаметрально иногда противоположны.

БАТИНОВА: А что, люди должны быть всегда, как Лера Кудрявцева? Всегда готовы выступить?

ТИХОМИРОВ: Когда все разложено по разным частям гардероба.

БАТИНОВА: Ну, не знаю, есть, конечно, люди, которые, мусорку вынося, губы красят, но мне кажется, что это чушь.

ТИХОМИРОВ: И все-таки статус актера, как ты думаешь, изменился со временем?

РУДЕНКО: Ну, я думаю, что вообще, в принципе актер должен выглядеть как молодой, перспективный, современный человек.

БАТИНОВА: Даже если ему 140 лет.

РУДЕНКО: То есть абсолютно нет каких-то граней. Конечно, есть художники, которые немножко как-то забываются, они уходят в себя, в свой внутренний мир, и для них не важно, как они выглядят внешне. Но мне кажется, что все равно нужно какие-то рамки приличия соблюдать.

БАТИНОВА: А мне кажется, все простительно должно быть. Люди творческие. Ну подумаешь, забыл косяк вынуть изо рта.

ТИХОМИРОВ: Ты имеешь в виду дверной, да? Хорошо, Анатолий, перейдем к делу. Вот сегодня, например, утром я ездил на занятия в Университет культуры и думаю: что такое, где все студенты? Нет, у меня был аншлаг, но они меня попросили на 10 минут пораньше их отпустить. Я говорю: а в чем дело? Они говорят: ты знаешь, к нам приехал, Вадим Юрьевич, Данила Козловский. Я говорю: елки-палки!

РУДЕНКО: Так вот он где, оказывается!

БАТИНОВА: А Данила Козловский актер же?

ТИХОМИРОВ: Это актер, да, который сыграл как раз в «Легенде №17».

РУДЕНКО: Да, Харламова.

ТИХОМИРОВ: Скажи мне, пожалуйста, а вот ты не завидуешь ему? Потому что вы практически ровесники, и вдруг он – раз! А теперь в Голливуде снимается и так далее, и даже Университет культуры приглашает его на творческие вечера.

РУДЕНКО: Если я скажу, что не завидую, это, наверное, будет не совсем честно, конечно. Но он молодец, он классно работает, он попал в какой-то такой мейнстрим прямо точно и по типажу, и по игре - вот это такой симбиоз всех хороших актерских качеств.

ТИХОМИРОВ: Как странно вы говорите о коллеге, так хорошо…

БАТИНОВА: Вадя, но не все же такие, как мы с тобой.

РУДЕНКО: Я не похож на Харламова.

ТИХОМИРОВ: А-а-а... И все-таки, ты понимаешь, в чем дело, вот проходит огромное количество кастингов, знаешь, мне-то на старости лет приходится иногда участвовать в кастингах, и это, честно говоря, не то что неприятно, но думаешь: елки-палки, все же знают, кто ты и что ты. А я думаю, вот молодые актеры, для того чтобы пробиться… Сколько кастингов ты прошел, для того чтобы, например, завоевать первую главную роль в «Две судьбы», по-моему, сколько ты прошел кастингов? И что ты испытал?

РУДЕНКО: Ну, понятно, что это было бесчисленное количество кастингов, как и у всех, наверное, молодых студентов. Другое дело отношение к этим кастингам. Я помню, что у меня было ощущение после театрального вуза, что я уже настолько сложившаяся звезда, что, по идее, все кастинги я должен проходить на раз. Я не понимаю, почему меня не берут…

БАТИНОВА: Прямо сразу вы чувствовали, что вы звезда, профи, мега?

РУДЕНКО: И не только я. Не то чтобы я прямо говорю, что вот я думал… нет, наверное, все студенты, они ощущают, что вот сейчас быстрей бы доучиться уже - и нам открыта дорога, конечно же, в Голливуд.

БАТИНОВА: Это вас так воспитывают там?

РУДЕНКО: Я не знаю, откуда это, с чего это берется. Наверное, потому что ты варишься в одном котле, и уровень, который ты видишь, он для тебя как бы и показатель. Ну, есть возможность сравнить, но в принципе, так или иначе, все начинают с определенной стадии обучения. И когда попал на «Две судьбы», вдруг меня стали прямо ломать. И у меня такое сопротивление, мол, я лучше знаю, как и что.

БАТИНОВА: А кто? Режиссер?

РУДЕНКО: Режиссер, конечно, да.

БАТИНОВА: Молодец. Щелкнуть по носу - это называется у нас, у стариков.

РУДЕНКО: Владимир Аркадьевич, он прямо так меня и по носу, и по лбу, и подзатыльник, и скрепя сердце говорит: ну ладно, так и быть, давайте попробуем. Потому что вся группа за меня была. Давайте, говорит, попробуем этого молодого парня. И вот тут-то началось самое сложное, потому что на площадке это было… не знаю, я столько нервов, наверное, не тратил никогда больше в своей жизни именно на то, чтобы завоевать доверие режиссера, доказать, что я могу, я могу предлагать, я могу оспаривать какие-то моменты, и оспаривать их в свою сторону, потому что понятно, что разница поколений, немножко надо было придти к какому-то компромиссу.

БАТИНОВА: Разница поколений и опыта.

РУДЕНКО: Да, да. И понятно, что я молодой, но мне же тоже хочется, что называется, себя как-то проявить, заявить о себе.

ТИХОМИРОВ: Да, сверкнуть.

РУДЕНКО: Это было очень сложно. Я прямо очень уставшим приходил домой. Снимали первую часть, если я правильно помню, то первая часть «Двух судеб» состоит из двух частей, то есть там по 12 серий. И когда сняли первые 12 серий, я выдохнул, думаю, есть небольшой передых… И то вдруг наступил такой момент, когда мне казалось, что я уже все сыграл, и была сцена, где я просто опустил руки и говорю: я не знаю, как это сделать. Подходит режиссер, и я первый раз от него услышал не такое, что «не знаешь, молодой, выскочка, сейчас я тебе покажу», а он подходит и говорит: ну чего ты, Толь, здесь вот этот кусочек так, этот - так.

БАТИНОВА: Классно, дорогого стоит!

РУДЕНКО: Да, это было так нужно, так необходимо, что он поверил в меня, так мне легко подсказал, все легко, здорово получилось. И вот самое было важное, это когда уже случился эфир, и вдруг мне звонит режиссер и говорит: «Алло, Толя? Слушай, чего-то я не понимаю, у меня на экране - Руденко и по телефону – Руденко. Ну что я тебе хочу сказать? Молодец». И вот тут – всё. Вторая часть - мы уже на таком взаимопонимании, это совсем, совсем была другая работа.

БАТИНОВА: Сейчас бы, вот если бы такая была схема, вы бы по-другому к этому относились? Мы же понимаем, что режиссер не хочет загубить свою картину, он таким образом не хочет вас оскорбить, обидеть, а, наоборот, поднять вас и дать вам силы.

РУДЕНКО: Сейчас уже я стал хитрее, гораздо хитрее, я поэтому сразу приблизительно делаю себе такой логический образ режиссера и уже знаю, как с кем нужно себя вести, чтобы либо добиться своего, либо довериться и полноценно воспринимать задачу.

ТИХОМИРОВ: Скажи, пожалуйста, а Эльдару Рязанову ты доверился или как-то натянул образ, когда снимался у него в «Привет, дуралеи»?

БАТИНОВА: Как это - натянул образ?

ТИХОМИРОВ: Ну так, знаешь, маску создал. Правда, он был маленький совсем еще, но это не имеет значения принципиального.

РУДЕНКО: Я даже сейчас не могу вспомнить, сколько…

ТИХОМИРОВ: Сколько тебе было лет?

РУДЕНКО: Лет одиннадцать, наверное. Поэтому говорить о том, что я вообще что-то мог, это скорее…

ТИХОМИРОВ: А как ты попал, маманя тебя протолкнула?

РУДЕНКО: Ну конечно, всё по блату.

ТИХОМИРОВ: Нет, серьезно?

БАТИНОВА: Всё по блату, странно, что не через постель.

ТИХОМИРОВ: Прекратите порочить Эльдара Рязанова.

РУДЕНКО: Браво! Нет, это шутка, шутка, конечно. Был очень сложный, долгий тоже кастинг. И я вообще уже в какой-то момент не понимал, почему так долго, почему я все время приезжаю, одну и ту же сцену мы проходим, репетируем, проигрываем, уже просто сил действительно у 11-летнего парня не оставалось. В итоге меня утвердили, и вот тут, знаете, что называется, лучше бы не утверждали. Потому что отсутствие опыта, я серьезно говорю, отсутствие опыта - это опять же колоссальные трудности, но я вообще не знал, что от меня хотят.

БАТИНОВА: Откуда у детей опыт-то?

РУДЕНКО: В том-то и дело. Вот с меня реально спрашивали, как с профессионального актера. Я не понимаю эти термины еще тогда, я не знаю, мне говорят: проиграй вот то-то, по характеру персонаж такой-то. О, господи, да вы что, я не знаю…

ТИХОМИРОВ: Эльдар Александрович тебе сам лично говорил все это?

РУДЕНКО: Ну да, и он не понимал, почему у меня не получается.

ТИХОМИРОВ: Да, какой-то тупенький мальчик.

БАТИНОВА: Нет, вы знаете, я просто читала интервью Ролана Быкова… ой, не интервью, а воспоминания о работе с детьми, что это самое, наверное, в киноискусстве сложное - работать с детьми, это нужно быть вообще, не знаю, не живым, наверное, человеком, потому что это же детская психология…

РУДЕНКО: Я не понимаю, как в Голливуде, вот у них дети играют фантастически. Мне кажется, что это просто актеры возрастные, которые не добились немножко той популярности, они сделали себе либо реинкарнацию, либо какую-то операцию и стали вот этими талантливыми, гениальными детьми.

ТИХОМИРОВ: Может, что-нибудь подсыпают детям?

РУДЕНКО: Может быть, кстати, и подсыпают, чтобы они не росли.

ТИХОМИРОВ: Ну да, такие маленькие.

БАТИНОВА: То есть получается, Анатолий, что вы тоже, как некоторые актеры, которых мы знаем, мирового масштаба, с детского возраста снимаетесь в кино. И был у вас вот этот перелом, о котором все пишут, когда ты сначала ребенок, а потом ты подросток, уже по-другому смотришь на эту работу, и некоторым бывает сложно?

РУДЕНКО: Нет, у меня были родители из актерской среды, они меня били по голове, говоря о том, что, значит, так, спокойно, всё у тебя в порядке, не зазнаваться, работай дальше.

БАТИНОВА: Ну как, а популярность в школе?

РУДЕНКО: Популярность в школе, она такая, ну недельку там у тебя популярность. Как, в принципе, сейчас в нашей индустрии во всей.

ТИХОМИРОВ: Да, на самом деле. Тебя показывают по телевизору: о, привет, я тебя вижу!

РУДЕНКО: Месяц прошел, и о тебе уже не вспомнят. «Аватар», вот кто-нибудь помнит фильм «Аватар»?

БАТИНОВА: «Ой, это наш актер, он пропускает уроки, хи-хи-хи!» Это же все тоже действует на детей.

РУДЕНКО: Да, и такой момент был, чтобы посмеяться или как-то обидеть.

БАТИНОВА: Короче, пережили. Мудрые родители.

ТИХОМИРОВ: Кстати, как мама поживает?

РУДЕНКО: Хорошо, в работе.

ТИХОМИРОВ: Это всегда хорошо, да. Когда маманя в тонусе, это просто супер.

РУДЕНКО: Это правда, да.

ТИХОМИРОВ: Слушай, возвращаясь к напечатанному. Вот эта твоя тяга к зрелым, скажем так, режиссерам, к зрелым актрисам…

РУДЕНКО: Ну вообще…

БАТИНОВА: В смысле - тяга? Я что-то пропустила из биографии.

ТИХОМИРОВ: Я, к сожалению, не посмотрел спектакль с Людмилой Касаткиной, где ты играл вторую главную роль, я очень жалею об этом. Скажи мне, а как вообще работать с актерами, с актрисами такого плана, такой величины? Ты все время ощущаешь себя если не мальчиком, то по крайней мере - а что делаю здесь я? А выступать мебелью тоже как-то неприлично.

РУДЕНКО: Да. Вот у моего дяди, известного поэта Сергея Таратуты…

ТИХОМИРОВ: Как, это твой дядя?

РУДЕНКО: Да.

БАТИНОВА: Что, неинтересно стало, Вадим?

РУДЕНКО: У него одна из книг называется «В чем мне в жизни повезло». Сейчас, собственно, подводка была к тому, что то, что я попал в спектакль с Людмилой Ивановной Касаткиной, я считаю, что это мне повезло. Потому что опять же в театре опыта работы не было никакого, это просто все случайное стечение обстоятельств, что нужен был герой, Андрей Альбертович Житинкин, который ставил этот спектакль, сказал: вот давайте Толю возьмем, посмотрите, Людмила Ивановна, он по типажу подходит, все как надо, там подтянем, поможем.

ТИХОМИРОВ: Пусть молчит, просто ходит по сцене.

РУДЕНКО: Да, пусть молчит. Я, конечно, честно скажу, я безумно благодарен Людмиле Ивановне, царствие ей небесное, потому что я как губка впитывал всё, что она говорила. Это был такой поток информации необходимой, что у меня вот такое интуитивно осознание возникло, что можно всю жизнь положить на театр, работая в театре, служа в театре, и не придти к тем знаниям, которыми она обладала. Я понимаю, что это просто передавалось от поколения к поколению. Раньше к молодым актерам обязательно приставляли актера возрастного, который ходил на все спектакли, смотрел, оценивал.

ТИХОМИРОВ: Да ладно?!

РУДЕНКО: Да, это серьезно было так. И он обязательно… не обсуждал, а как это правильно…

ТИХОМИРОВ: Советовал?

РУДЕНКО: Критиковал. И вот она говорит: ты понимаешь, это так было больно, честно говоря, что вот я сыграла спектакль, выхожу и думаю: сегодня у меня получилось! А он приходит и от меня просто камня на камне не оставляет, меня разносит в пух и прах. Я плакала, рыдала, обижалась. Потом, спустя какое-то время, она говорит, я была благодарна этим людям, что они меня научили действительно профессии. И она на каждый спектакль, вот сколько мы играли, она давала мне задание. Она говорит: так, сегодня следим за этим. Либо: на следующем спектакле будет импровизация, будь готов подхватить. И это было всегда - вот такой кипяток. То есть я приходил, и мне все время было интересно, и я понимал, что это тоже часть профессии – играя сотый спектакль, не думать, что, типа, побыстрей бы, господи, там у меня дома…

БАТИНОВА: А почему, вы думаете, она это делала? Чтобы не было рутины, или чтобы передать то, что она хотела вам передать?

РУДЕНКО: Я думаю, тут, конечно, собственный интерес тоже был, потому что если партнер очень сильно отстает, то и она на этом фоне выглядит не очень выигрышно. А когда она меня этим держит в тонусе, то, может быть, я ей что-то там подскажу, может быть, я еще какую-то ей неожиданность подготовлю, что тоже будет ей интересно.

ТИХОМИРОВ: Слушай, а бывает такое, извини, пожалуйста, взаимное опыление между актерами, когда действительно кто-то осеняет кого-то своей дланью, и вдруг второй актер в связке начинает тоже взлетать?

РУДЕНКО: Я могу сказать, что в моем случае всегда было именно так. То есть, когда я попадал, допустим, на площадку либо театральную, либо киношную, если я видел, что недосягаемый уровень, что-то включается, какое-то зеркало, действительно вот это взаимоопыление, как ты сказал, и ты вдруг начинаешь работать так, как ты никогда не работал.

БАТИНОВА: Это парное ведение, это самое сложное.

РУДЕНКО: Да, такой тандем.

БАТИНОВА: Это самое сложное, и, если честно, оно не всем дано.

ТИХОМИРОВ: Это точно.

БАТИНОВА: Очень редкие люди умеют работать в команде.

ТИХОМИРОВ: Слушай, но с другой стороны, я все время думаю о разнице поколений. Я смотрю на них, к сожалению, их все меньше и меньше, но все равно, если они выходят на сцену, они несут такой заряд энергии, они так работают. Я думаю, а действительно, в чем тайна? Вон Зельдин, сколько ему?

РУДЕНКО: Да, да, потрясающе, фантастика. Я вот когда с Владимиром Михайловичем на сцену…

ТИХОМИРОВ: А, ты же и с ним играл тоже?

РУДЕНКО: Да, и с ним тоже. И мы вот, честно скажу, сидя там в массовке, мы просто с открытым ртом на него смотрим, потому что он каждый спектакль в свои 90 лет, в которые, казалось бы, ему просто выйти - и уже всё, уже нормально, уже супер, все поймут, а он набирает, и он все мощнее играет и мощнее. Честно, мне кажется, что у каждого своя кухня, и вот эту энергетику - то есть энергию, энергетика это разряд немножко другой, - эту энергию, ее нужно в себе взращивать, ее нужно в себе накапливать.

БАТИНОВА: А это природное – вот эта харизма, энергия, о которой мы говорим?

РУДЕНКО: Я думаю, приобретенная. Я думаю, да, я думаю, это опыт, это просто опыт.

ТИХОМИРОВ: И опыт, сын ошибок трудных.

БАТИНОВА: А мне кажется, наоборот, если у тебя нет дара, то как бы ты ни шлифовал себя, все равно ты будешь «полу-».

РУДЕНКО: Ну, тут еще зависит от того - потому что есть актеры от бога, есть актеры-технари, есть, не знаю, просто талантливые люди, - все зависит от того, какой путь твой. И в любом случае, если ты честно работаешь, если ты отдаешься полностью…

БАТИНОВА: То есть одного таланта, понятно, недостаточно.

РУДЕНКО: Да, еще работоспособность, конечно же.

ТИХОМИРОВ: Слушай, и, конечно, меня смущает одна вещь: ты не очень похож на актера.

РУДЕНКО: Я пошел…

БАТИНОВА: 28 минут, и вот так уже просто человека…

ТИХОМИРОВ: Нет, я объясню почему. Нормальный русский актер должен пить.

БАТИНОВА: И бить жену.

ТИХОМИРОВ: И бить жену. Ты не делаешь ни того, ни другого, это плохо.

РУДЕНКО: Стереотип, стереотип.

ТИХОМИРОВ: Когда ты бросил пить, скажи, пожалуйста?

РУДЕНКО: Я не то чтобы не начинал или не бросал, нет, я просто как-то всегда ровно шел, то есть спокойно, я без фанатизма.

ТИХОМИРОВ: Напоминаем, уважаемые слушатели, что в студии находится Анатолий Руденко, актер, который играл в огромном количестве сериалов, фильмов. Последняя его роль, достаточно звонкая, это офицер военно-морского флота Алексей Крылов, сериал «Берега моей мечты» прошел на канале «Россия-1». Быстро его показали и с очень приличными цифрами, я сейчас посмотрел рейтинги, прямо вообще супер-супер, вы просто звезды.

РУДЕНКО: Ну, слава богу, теперь, если меня спросят, как твой рейтинг, я скажу: растет.

ТИХОМИРОВ: Кстати, по поводу рейтинга. Вот я говорю о том, что ты не очень похож на актера, потому что мало того, что ты с алкоголем практически на «вы», во-вторых, ты постоянно во время разговора теребил свое обручальное кольцо. Мне кажется, что…

БАТИНОВА: Сними его уже, да и все.

ТИХОМИРОВ: Да, сними уж. Мне кажется, что актер вообще не имеет права быть окольцован, он должен быть свободен, он должен парить, влюблять в себя, иногда влюбляться самому. Все вот эти мещанские замашки, ну зачем это?

БАТИНОВА: Первый раз я слышу, Вадя, от тебя такое, что женитьба это мещанская замашка. Обычно ты другое говоришь здесь, но сегодня такой день, извините.

РУДЕНКО: Ну что я могу сказать? Да, я тереблю кольцо, потому что в какой-то момент я, честно говоря, совершенно не думал, что это так как-то – ать! – произойдет, женитьба…

БАТИНОВА: То есть это с непривычки, что ли?

РУДЕНКО: Не то чтобы с непривычки, нет, просто это само собой произошло, и все произошло по желанию. Это все было так легко и, наверное, как и должно быть. То есть все происходило без каких-то там трудностей, сложностей, для нас все было интересно, в кайф. Я хочу сказать, что моя супруга, тоже известная актриса Елена Дудина, мне с ней всегда очень легко, всегда хорошо, и я очень благодарен ей за то, что мы как-то обоюдно создаем такие комфортные жизненные условия друг для друга.

БАТИНОВА: Классно. Сколько вы уже, два года?

РУДЕНКО: Три.

ТИХОМИРОВ: Три года, это год за два идет практически. У тебя мама актриса, жена актриса, не тяжело тебе? Потому что, ты знаешь, вот, например, мы по большому счету никогда не дружим со своими коллегами, у нас могут быть приятельские отношения, но дружить тяжело, потому что мы и так находимся постоянно в эпицентре событий.

РУДЕНКО: Вот по поводу дружбы я согласен. Конечно, действительно тяжело, хочется как-то объять всех, собираться, но это невозможно из-за такой загруженности, занятости. Но мне кажется, что все равно вот эта связь, она существует, и ты, когда встречаешься с человеком, просто даже обмен энергией если происходит, уже хорошо. Все равно весь поток информации ты не сможешь с ним обсудить и проговорить. Но даже если хотя бы получается увидеться, уже здорово.

БАТИНОВА: То есть вы не обсуждаете работу дома?

РУДЕНКО: Нет, дома у нас… не обсуждаем, нет.

БАТИНОВА: Нет? Это же невозможно, потому что мы же эмоциональные люди, творческие, и обязательно нам нужно рассказать о том, какая же это сволочь - мой партнер.

ТИХОМИРОВ: О, нет, это любимая тема в искусстве.

БАТИНОВА: Нет, такого не бывает?

РУДЕНКО: Раньше было, сейчас уже не знаю…

БАТИНОВА: Есть вещи, о которых лучше поговорить, чем об этом.

РУДЕНКО: Ну да.

БАТИНОВА: Например, дочка, да?

РУДЕНКО: Например, дочка.

БАТИНОВА: Какая она?

РУДЕНКО: Она - золото, она - солнце, это какое-то сочетание лучших наших качеств в одном человеке. И когда ты смотришь, прямо душа радуется, потому что она все время нас веселит, все время какие-то неожиданные вот эти ее становления, потому что она все время всё за тобой повторяет, и вот недавно она нас дико веселила…

БАТИНОВА: А сколько ей?

РУДЕНКО: Год и четыре.

БАТИНОВА: Самый возраст чудесный.

РУДЕНКО: Она видела, как мы помыли полы, и взяла тряпку и тоже начала мыть полы. И безумно еще любит надевать нашу обувь.

БАТИНОВА: Да, мамины туфли?

РУДЕНКО: Да, и папины тоже.

ТИХОМИРОВ: Нет, ты какой-то совершенно не современный человек. Я недавно видел одного твоего молодого коллегу, я знаю, что он недавно женился. Я встречаю его все время в магазине, в одном и том же, у прилавка. Я его встречал пару раз, и он, знаешь, был такой радостный, веселый, а тут стал какой-то грустный и задумчивый. Я говорю: о, здорово, как дела? Говорит, всё нормально, - и пошел, пошел, пошел. Я думаю, что такое? А потом вдруг из-за угла выруливает такая нарядная тетя, судя по перстням, которые украшали ее руку, богатая. Он говорит: Вадя, познакомься, это моя супруга. Я говорю: «Ты моя пуся! Мне кажется, мы с вами ровесники».

БАТИНОВА: Вадик, какой ты злой.

ТИХОМИРОВ: Я не злой.

БАТИНОВА: Хорошо, что он не эскорт, что это его супруга, а не эскорт для богатой женщины.

ТИХОМИРОВ: Я вдруг подумал, что ведь на самом деле так просто сейчас молодому актеру устроить…

БАТИНОВА: Злодей.

ТИХОМИРОВ: Почему это я злодей? Я говорю правду.

РУДЕНКО: Устроить свою жизнь?

ТИХОМИРОВ: Да, устроить свою жизнь. А ты как-то всё, любовь какая-то…

БАТИНОВА: Мальчику не хватало мамы, он поэтому выбрал взрослую женщину.

ТИХОМИРОВ: Конечно, он нашел, да.

РУДЕНКО: Ты сказал: встретил у прилавка, а вот меня сейчас можешь встретить, например, за прилавком. Я иногда выхожу за прилавок своего магазина, чтобы поторговать, чтобы пообщаться с людьми, это очень интересно, честно тебе скажу, и я это делаю совершенно без какого-то…

ТИХОМИРОВ: Подожди, тебе что, мало платят в театре? Как раньше говорили: тебе что, мало платят у нас на программе, что ты еще подрабатываешь где-то?

РУДЕНКО: В театре мне не платят, потому что я уже не работаю в театре.

ТИХОМИРОВ: А, ты ушел из театра. А в кино?

РУДЕНКО: А в кино это же такая непостоянная жизнь, ты же сам знаешь, что есть кино - есть деньги, нет кино – денег нет. Поэтому приходится чем-то еще заниматься. Вот я выбрал…

БАТИНОВА: А что это, собственное дело?

РУДЕНКО: Цветы. Да, я занимаюсь цветами, это букеты, это оформление, и такие букеты хорошего уровня.

ТИХОМИРОВ: Флорист…

БАТИНОВА: А мне нравится.

ТИХОМИРОВ: Подожди, ты что, сам собираешь цветочки?

РУДЕНКО: Нет, я пока еще, конечно, не освоил в совершенстве, потому что я понимаю тот уровень, на который мы вышли, я понимаю, что все-таки этому учиться – так надо потратить на это прилично времени.

ТИХОМИРОВ: Кто тебя подтолкнул на такую интересную авантюру цветочную?

РУДЕНКО: Никто не подталкивал, я всегда хотел, мне хотелось еще чем-то заниматься, и я думал, то есть не то что думал, а друзья подсказывали: тебе должно это нравиться. Потому что, если тебе это не будет нравиться, ты потеряешь время, нервы, деньги, набьешь шишки, и только с этого начнется твое предпринимательство. Тут я для себя абсолютно четко понял - я обожаю дарить цветы, я люблю цветы, я люблю красивые букеты, которые со вкусом, сам запах, мне нравится в этом разбираться, и поэтому, когда возник такой вариант, я согласился сразу.

БАТИНОВА: Тогда вы нам дадите советы, какие цветы лучше мужчинам дарить, а какие… Ну, женщинам - понятно, а вот мужчинам какие цветы дарить?

РУДЕНКО: Мужчинам… Нет, не дам такого совета.

ТИХОМИРОВ: Только не гвоздики.

БАТИНОВА: А мне нравятся гвоздики, похоронные цветы.

ТИХОМИРОВ: Я что, Ленин?

РУДЕНКО: Те букеты, которые мы собираем, они, конечно, все равно рассчитаны…

БАТИНОВА: Вы персонал сами набирали, этих людей, флористов?

РУДЕНКО: Ну, это была такая команда, она постепенно складывалась, то есть я не могу сказать, что мы сразу собрались там и вперед, с шашкой наголо.

ТИХОМИРОВ: Слушай, Толя, а получается, что лучше заниматься бизнесом, чем, например, идти в антрепризу, как многие актеры, которые добились, скажем так, некоторой популярности?

РУДЕНКО: Интереснее - не знаю… Конечно, хорошая антреприза это здорово, но это такая редкость, и в основном, как мы все понимаем, это сделано для того, чтобы зарабатывать деньги.

ТИХОМИРОВ: Ну а что, ты даришь радость людям, ты приезжаешь в город Жезказган, например, и люди приходят, они видят живых актеров, они видят их эмоции, - да, кто-то полупьян, да, там две кулиски, одна падога…

РУДЕНКО: Нет, ну если речь идет об этом городе, то конечно.

ТИХОМИРОВ: У нас таких городов, ты знаешь, полстраны, к сожалению.

РУДЕНКО: Да нет, я шучу. Честно, у меня просто никогда не складывалось с антрепризами, поэтому я к этому очень так отношусь щепетильно, и если что-то меня не устраивает, я лучше откажусь и, не знаю, пускай буду сидеть у себя в магазине. При том что это тоже очень забавный момент: меня никто не узнает. Заходит очень много посетителей, они там смотрят, выбирают, я с ними разговариваю, что-то советую, рассказываю - никто не узнает. А для меня это такой кайф, честно, это так здорово. Я, во-первых, еще осваиваю такой момент общения, и в то же время это, конечно…

БАТИНОВА: А что, недостаток общения?

РУДЕНКО: Это, наверное, еще очередной какой-то профнавык, который хочется освоить.

БАТИНОВА: Чтобы увидеть, какие люди, да, о чем они думают?

РУДЕНКО: Да, да.

БАТИНОВА: Потому что Вадик мне все время говорит: что ты со всеми разговариваешь?

ТИХОМИРОВ: Я тоже теперь со всеми разговариваю!

БАТИНОВА: А теперь он со всеми разговаривает, это правда кайф, да?

РУДЕНКО: Это правда интересно, да, да.

БАТИНОВА: Ты просто заговорил с незнакомым человеком, и он тебе уже, тык-тык-тык - и открылся.

ТИХОМИРОВ: Она заразная ужасно, я уже несколько раз об этом говорил.

БАТИНОВА: Мне тоже нравится, я просто понимаю.

ТИХОМИРОВ: И вдруг в какой-то момент ты понимаешь, что действительно это кайф, когда ты можешь просто подойти на улице к человеку и сказать: у вас шнурок развязался, или: у вас сегодня хороший макияж, или: давайте я понесу вам сумочку.

РУДЕНКО: Ха-ха-ха! Гениально!

БАТИНОВА: И потом на полчаса история про то, какая у меня несчастная жизнь.

РУДЕНКО: Позвольте, я возьму вас на руки и перенесу на другую сторону улицы…

ТИХОМИРОВ: Но это будет совсем другая пьеса.

РУДЕНКО: А самое смешное, вчера переходил улицу и подумал про вот эти светофоры, которые оборудованы звуковым сигналом, чтобы слепые люди могли переходить. И я просто засек, сколько времени идет этот сигнал, чтобы успеть перейти какую-нибудь оживленную магистраль. Так вот, это буквально где-то секунд десять. То есть, по идее, если ты…

БАТИНОВА: Секунд десять всего?

РУДЕНКО: Ну, приблизительно секунд пятнадцать, ну двадцать, но слепому человеку с палочкой, который ничего не видит, мне кажется, ему надо просто нестись сломя голову, расталкивая всех, чтобы успеть перейти. И об этом совершенно не думают, хотя такой момент достаточно…

ТИХОМИРОВ: Нет, почему же, думают. А вот эти, например, плиточки, которые выкладывают?

БАТИНОВА: Желтые. У меня ребенок тоже недавно говорит: мам, а вот это для кого сделали? Я говорю: сделали для людей, которые с ограниченными возможностями. А она говорит: но если они не видят, то они переломают здесь ноги.

ТИХОМИРОВ: Да, в том-то и дело. Но делают ведь. Вообще у нас много чего интересного происходит в жизни. Слушай, а все-таки, возвращаясь к истории простоя, мне кажется, что вообще для актера это большая трагедия. Нет, с одной стороны, когда, например, ты снимаешься, а к тебе подходят и говорят: ой, что-то вас давно не видно, - это как бы одна история. Ты говоришь: ну, скоро будет, подождите, не торопитесь. Но другой вопрос, когда тебя показывают по всем каналам, а ты уже всё, ты уже везде отстрелялся и находишься в таком глухом простое, в стагнации. И я думаю, а что делать актеру?

РУДЕНКО: А я думаю, то же самое, что и любому человеку, потому что это просто такая работа: сегодня есть, завтра нет. И многие есть люди, которые получают заказ, выполняют его, и дальше надо ждать следующего заказа. Вот социологи провели опрос: человек счастливым рождается или становится? И они пришли к выводу, что счастливым человек становится, и это, как правило, человек, который разносторонне развит. То есть он, допустим, где-то достиг какого-то своего предела в развитии, он переключился на другую деятельность; там какую-то встретил трудность - переключился на другое, на третье. Просто нужно всегда иметь, не знаю, что-то в своем арсенале: петь, танцевать, заниматься спортом, заниматься бизнесом, заниматься тем-сем, чтобы всегда была возможность этого переключения. Здесь сейчас закончилось – ну и ничего страшного, пойду…

БАТИНОВА: Это называется жажда жизни. Но не всех детей этому учат, и некоторым людям уже в подростковом возрасте ничего не хочется в жизни, потому что они не умеют жрать жизнь, им ничего не интересно.

РУДЕНКО: Мне кажется, вот это лень, которой человек как-то поддается, ему хочется, чтобы его пожалели, вот эти депрессии - это слабо… ну, я не хочу говорить «слабость», это тоже не совсем будет верно, это вот, наверно, лень, с которой нужно научиться справляться.

БАТИНОВА: Да, правда. Даже если тебя не научили этому в детстве, ну давай уже сам, ты взрослый, если ты это понимаешь, то да…

ТИХОМИРОВ: Двигайся.

РУДЕНКО: Двигайся, вот именно, да, двигайся, потому что надо как-то стараться все-таки взять максимум от жизни.

БАТИНОВА: Какое бы еще занятие вы освоили, какую-то вещь, которую пока не можете?

РУДЕНКО: Вот я сейчас, честно, было бы время и возможность, мне очень хочется, я когда-то занимался фортепиано, мне очень хочется восполнить, то есть восстановить…

ТИХОМИРОВ: Покажи свои лапки. Ну…

РУДЕНКО: Но это после вчерашнего хоккея.

БАТИНОВА: После хоккея?!

ТИХОМИРОВ: Нет, хотя мне одна пианистка сказала, она посмотрела на мои лапки и сказала: Вадик, а ты знаешь, у тебя идеальные пальцы, они толстые, длинные, абсолютно прямые.

БАТИНОВА: Толстые, длинные, ты сможешь попасть по клавишам. Пальцы-сосиски, короче.

ТИХОМИРОВ: Да, говорит, тебе надо было этим заниматься. Я говорю: к сожалению, я устроил истерику…

РУДЕНКО: Самое обидное, что, почему-то я это сейчас понимаю, я в свое время упустил возможность заниматься всем тем, чем мне хочется сейчас заниматься и освоить.

ТИХОМИРОВ: Как, и ты тоже об этом думаешь?

РУДЕНКО: Я просто понимаю, что мне этого не хватает. Мне бы иногда хотелось бы станцевать степ, и я думаю: чего же я был такой дурак в институте и не ходил на эти дополнительные занятия? А сейчас я хочу, а уже времени нет на это.

ТИХОМИРОВ: Да ладно, сейчас простой, как раз вот займись фортепиано, степом.

РУДЕНКО: Так у меня многое сейчас есть, чем еще заниматься, поэтому…

ТИХОМИРОВ: Напридумывал себе, понимаешь, занятия и образовываться не хочет. Слушай, еще один вопрос, связанный с твоим имиджем. Ты знаешь, все-таки у нас, как ни парадоксально, не любят людей с положительным лицом, вот я не знаю почему. Ты можешь, конечно, подумать, мы дадим тебе шанс собраться с мыслями. Но, Толя, все-таки у меня складывается абсолютно точное впечатление, что люди с положительным обаянием в нашем театре, в нашем кино не приживаются. Вот как морда похуже… Да, Лена?

БАТИНОВА: Все дело в том, что, наверное, Анатолий один из немногих, кто начинал всё с плохих ролей, правда ведь? В «Каменской» плохая роль, то есть там убийца, в «Пятом ангеле» - тоже.

ТИХОМИРОВ: Подожди, ты играл фашистов? Ты играл дрянь?

РУДЕНКО: Да!

ТИХОМИРОВ: Не может такого быть.

БАТИНОВА: Вот понимаешь, герой-любовник, а начал с плохих героев.

ТИХОМИРОВ: Как ты мог?

РУДЕНКО: Мне вообще кажется, что это правильный подход - играть не первый план, а «в тихом омуте черти водятся», что вот за такой красивой оберткой на самом деле скрывается…

БАТИНОВА: За красивой оберткой? Сам о себе так рассказал, молодец!

РУДЕНКО: Нет, нет, нет…

ТИХОМИРОВ: Сказал, сказал, всё.

БАТИНОВА: Ладно, ладно! Красивый, красивый…

РУДЕНКО: Нет, я хотел сказать, что просто второй план, который скрыт. И вообще, это правильно - подменять одно другим. К сожалению, у нас сейчас в основном тебя берут на твой типаж и используют.

БАТИНОВА: Да, твой типаж, и вот ты будешь героем-любовником. А потом, как Брэд Питт, мучиться.

РУДЕНКО: Да ужас вообще, бедняга.

БАТИНОВА: А что, он до «Бойцовского клуба» мучился в этих своих, со всеми женщинами Голливуда, а сейчас у него другая история.

ТИХОМИРОВ: Толя, а на самом деле ведь это, знаешь, бывает и проклятье, скажем так, - красивое лицо. Я помню, брал интервью у Коренева, который играл «Человека-амфибию» давным-давно…

РУДЕНКО: Да, да.

ТИХОМИРОВ: И он говорит: я закрыл себя как актера - героя-любовника на всю жизнь, говорит, я отказывался от всех ролей. А ты представляешь, у него была совершенно голливудская внешность. Я, говорит, играл кого угодно, только чтобы не повторить этот образ. И он себя как актер, к сожалению… Ну, может быть, сейчас, в преклонные годы, он выходит на сцену Театра Станиславского, у него есть роли, но по большому счету 30 лет своей жизни он выкинул в пропасть, потому что он боялся своей внешности.

РУДЕНКО: Я не знаю, у меня просто другое отношение к работе. И мне очень понравились слова Михаила Горевого, который сказал: нельзя же дворнику сказать: здесь мети, а здесь не мети. Это работа, ты должен ее выполнять. Никто же не мешает тебе это делать качественно, по совести и хорошо. Поэтому вот так серьезно… мне кажется, это немножко чересчур отношение к профессии. Я отношусь к этому проще, спокойней.

ТИХОМИРОВ: Смотри, вот ты не боишься работы. Мне кажется, что любой человек может заработать деньги, надо просто не бояться работать там, тут…

БАТИНОВА: И ты явный представитель этих «любых».

ТИХОМИРОВ: Без зависти! Я еще не стою же у столба на Ленинградке, хотя интересно тоже освоить...

БАТИНОВА: Вадик у всех спрашивает, как заработать деньги. Вот у нас красная линия просто в «Валенках»: как же люди зарабатывают деньги?

ТИХОМИРОВ: Нет, почему у нас люди такие ленивые. Мы говорили же на эту тему.

РУДЕНКО: Да, да.

ТИХОМИРОВ: Они лучше будут обсуждать, что у тебя новая машина, и они будут говорить: а, зажрался, - чем пойти и самому заработать денег.

РУДЕНКО: Да, это проблема, действительно. Я даже не знаю, честно говоря, как…

БАТИНОВА: Обстоятельства разные.

ТИХОМИРОВ: Нет, это понятно, и все равно, Лена.

БАТИНОВА: Когда ты живешь в городе имени одного завода, у тебя только один завод и там нет мест, то, конечно, ты не можешь заработать деньги. Или можешь?

ТИХОМИРОВ: А ты можешь встать и переехать в другой город, где есть работа. Я понимаю, что это сложно.

РУДЕНКО: Я думаю, что все-таки корень этой проблемы лежит в образовании. И если ребенка еще как бы с самой начальной стадии не заинтересовывать профессиями, не знаю, науками, то потом очень сложно будет в нем выработать этот интерес, потому что я, закончив в школу, я не любил читать, я вообще не воспринимал литературу, для меня это была какая-то назидаловка. Понятное дело, что я этого не понимал. Только сейчас, прочитав определенную какую-то литературу, Марию Иосифовну Кнебель, которая…

ТИХОМИРОВ: Преподаватель актерского мастерства.

РУДЕНКО: Да. И я понял, как нужно читать и разбирать пьесы, я понял, как нужно воспринимать вообще литературу. То есть это для меня как бы совсем другой мир открылся. И я понимаю, что, если бы меня заинтересовали в школе, я бы, не знаю, я бы не останавливался, я бы читал, читал, читал.

БАТИНОВА: Может, для каждого увлечения свое время?

РУДЕНКО: Ну, я не знаю, мне кажется, что все равно всё в нас закладывается с детства, поэтому, если мы хотим что-то развивать, если мы хотим какие-то результаты, мы должны их уже закладывать с трех лет.

ТИХОМИРОВ: Нет, ну правильно, мне кажется, это интерес.

РУДЕНКО: Это интерес, это любопытство.

БАТИНОВА: Я все детство хотела танцевать, меня никто не водил на танцы, так я всю жизнь танцую. Вот это нормально?

ТИХОМИРОВ: Вот видишь, у тебя интерес.

БАТИНОВА: О, интерес. А если бы я в детстве натанцевалась, сейчас бы сидела вязала.

ТИХОМИРОВ: Конечно, вот с такой попой. А сейчас, видишь, какая стройная, энергичная. Толя, спасибо, что ты к нам пришел, спасибо за твои работы. Напоследок: дочь тоже будешь определять в артистки?

РУДЕНКО: Я не буду ее определять в артистки.

ТИХОМИРОВ: Но ты, по крайней мере, дай ей прививку. У тебя мама актриса, как она тебя пустила на сцену, я не могу понять.

РУДЕНКО: Ну, мама-то хитростью меня пустила на сцену, наоборот, она хотела, чтобы я пошел на сцену, то есть это была спланированная акция.

БАТИНОВА: Ну, значит, бабушка свое дело сделает.

ТИХОМИРОВ: Да, берегись бабушки! Анатолий Руденко был у нас. Спасибо тебе большое.

БАТИНОВА: Спасибо.