Выставка "Лансере. Отец и сын" проходит в Доме русского зарубежья

Дом русского зарубежья открывает выставку, посвященную двум представителям династии Лансере. Сын-художник писал, что унаследовал от отца-скульптора "интерес к этнографической характеристике своих персонажей и... влечение к Кавказу". Экспозицию о преемственности творчества осмотрела Алия Шарифуллина.

"Он буквально срастался с лошадью, и от этого соединения... получалось впечатление кентавра... Он и знал лошадь так, как никто" – из воспоминаний Бенуа. "Не подлежит сомнению, – писал редактор газеты "Новое время" Россоловский, – что не только в России, но и в Европе мало кто может… передать это благородное животное с такой жизненностью, с такой верностью типу…". Действительно, отличный наездник Евгений Лансере знал строение лошадей и их норов. Не только детально прорисовывал само животное, но и подбирал породу, соответствующую наезднику. Ради поиска этой натуры он объехал Башкирию, Киргизию, особо полюбил Кавказ.

"Он даже свататься пришел к прекрасной молодой девушке именно в кавказском костюме, чем абсолютно шокировал всех присутствующих. И он, действительно, всегда носил кавказский костюм, мягкие сапоги, небольшую кавказскую шапочку", – говорит искусствовед Валентина Бялик.

Свое увлечение Кавказом скульптор передал и своему старшему сыну Евгению Евгеньевичу Лансере. Живописец, книжный график, мирискусник отправился в первую поездку в 1904 году вместе со своей молодой женой – это было свадебное путешествие. Они проехали Тифлис, Сухум, Гагры, в пути художник в основном делал зарисовки карандашом. Но по-настоящему он открыл для себя Кавказ в 1912 году, когда начал работу над иллюстрациями к повести "Хаджи-Мурат". К задаче подошел со всей серьезностью: подготовительный этап обернулся этнографической экспедицией, которая началась в Дагестане. На выставке впервые можно увидеть альбомы зарисовок Лансере, которые хранятся у его наследников.

"Везде, где он ни был бы, у него всегда был с собой альбомчик и всегда был с собой карандаш, и благодаря этим альбомчикам мы четко можем отследить, когда, где он был, что он видел, даже какая погода была", – объясняет потомок династии Лансере Мария Лансере.

Путешествие в Дагестан открыло для Евгения Евгеньевича красоту Кавказа. А главное, размежевало его с мирискусниками. Жизнь открывалась перед художником здесь и сейчас, и она была совершенно непохожа на все, что было привычно рафинированному европейцу с берегов Невы. В 1925 Лансере возглавил этнографическую экспедицию в Нагорный Дагестан, наименее изученный уголок региона.

"Запечатлены и пейзажи, и типы горцев, и различные даже бытовые предметы. И это наиболее значительная серия им создана", – отмечает директор Дагестанского музея изобразительных искусств им. П. С. Гамзатовой Салихат Гамзатова.

В течение 40 лет Евгений Лансере снова и снова возвращался на Кавказ, который, по воспоминаниям Бенуа, изменил его как художника. Он вглядывался в жизнь вокруг, избавился от "априорного" образа Кавказа и отдал предпочтение романтическому "вчувствованию". Не бесстрастный наблюдатель, но чуткий собеседник.